Если село не стоит без праведника, то храму тоже не стоять, коль прославит нечестивцев. А в Храме Христа Спасителя повесили-таки нужную табличку, которую можно воспринимать как подарок от московской номенклатурной “братвы”. Нужно лет сто молиться, чтобы смыть с храма грязь лужковской стройки.
Глубину номенклатурной “духовности” отражает такой факт. В конце 1995 года в его столичном домене состоялся альтернативный конкурс “Мисс Москва”. Наиболее “женственные” гомосексуалисты столицы отобраны для альтернативного конкурса “Мисс мира”. В 1996 году в Москву зачастили “голубые рокзвезды”, о которых с приязнью писали все московские газеты. Наконец, достоянием публики стала передача “Про это” (НТВ Гусинского), в которой обезьяноподобная мулатка в белом парике создавала в телестудии теплую атмосферу для сексуальных извращенцев, гомосексуалистов и проституток. Все это — лужковская Москва.
Образ жизни, пропагандируемый газетными “клоповниками”, мы проиллюстрируем информацией всего одного дня. Телевидение сообщило, что в Москве (не где-нибудь — в Кремле!) готовится концерт престарелой рок-звезды из Америки, стоимость билета достигает 500$. Второе сообщение — конкурс красоты для детей до 5 лет. Девочкам предлагают почувствовать себя манекенщицами. Такая вот забота о подрастающем поколении… Третье сообщение — о прошедшем эротическом шоу, на котором американские проходимцы показывали публике свои задницы. Наконец, информация о чемпионате по стрельбе пробками шампанского.
В лужковский период Москва постепенно начинала жить по принципу “долой стыд!”. Московские пляжи оккупировали многочисленные нудисты, решившие, что именно их привычки должны доминировать в столице. Со своей наглой развязностью стали они появляться на телевидении, отстаивая право выставлять напоказ свои вислые груди и дряблые животы. Поскольку против нудизма (как и против либерализма и коммунизма) мэрские чиновники не возражали, остальным москвичам предлагалось перемещаться на платные делянки, огороженные властями у загаженных водных пространств.
Свобода разврата и совращения малолетних, установленная в Москве, позволяла беспрепятственно действовать Российской ассоциации планирования семьи (дочерняя структура воинствующей антихристианской МАПС), которая в нескольких школах Северо-Западного округа Москвы начала в 1993–1994 гг. чудовищный эксперимент по обучению школьников сексу — раздачу презервативов, ролевые игры, телеуроки, контрацептивное обслуживание, ознакомление с “эротическим искусством” и т. п. (см. документы, опубликованные в информационном листке православного медико-просветительского центра “Жизнь” № 12, 1997). Разве против этого Лужков хоть раз возразил? Нет! Ведь он не в мэры православной столицы нанимался. Ему ближе был Содом.
Несмотря на заигрывание столичных властей с Московским Патриархатом, правительство Москвы передало собственность РПЦ — строение бывшего Свято-Георгиевского монастыря, что прямо напротив Госдумы — братству самочинной конфессии “Церковь Иоанна (Сергиева)”, “настоятелем” которого являлся Глеб Якунин. Последний получил такой подарок, вероятно, за большие заслуги в деле разрушения России и подрыва Православия.
Надо сказать, что потом московское правительство было урезонено письмом Святейшего Патриарха, но забрать здание у проходимцев не смогло. На их защиту встал сначала арбитражный суд центрального округа Москву, а потом и городской арбитражный суд (“Радонеж”, № 15, 1997).
Приведем еще один конкретный факт, иллюстрирующий нравственный облик московского чиновничества, его истинное отношение к религии и церкви (“Радонеж”, № 7, апрель 1996; НГ 11.01.96; МП 04.01.96). В 1992 году был зарегистрирован приход храма Воскресения в Кадашках. С тех пор московское правительство годами искало помещение для переселения из храма реставрационного центра им. Грабаря. Этого мало. В 1995 в непосредственной близи от храма, несмотря на рекомендации специалистов, был снесен флигель второй половины XVIII века — часть исторической застройки Москвы, а на его месте начала строительство жилищно-офисного комплекса Корпорация развития территорий (КРТ), учрежденная все тем же московским правительством. (Как отмечено в книге “Мятеж номенклатуры”, КРТ стала продолжателем дела Управления коммунальной собственностью Октябрьского района, открывшего в свое время эксперимент по разграблению Москвы.) Здание должно было закрыть фасад храма. Кроме того, строительство сомнительной принадлежности и назначения стало опасно храму — в результате строительных работ колокольня Воскресенской церкви дала трещины и накренилась. Наконец, котлован, как оказалось, был вырыт прямо на кладбище… Все это не смущает ретиво расширяющих номенклатурное строительство московских прохвостов.
Вместо того, чтобы творить новоделы в заметных местах и превращать их в памятники своей гордыне, стоило бы поберечь то, без чего Москва не может быть самой собой. Например, можно было бы отреставрировать вовремя Храм Василия Блаженного, башни которого за время правления Лужкова накренились, мелкие архитектурные детали осыпались, купола потускнели, а кровля протекла. Можно было бы задуматься о судьбе колокольни Ивана Великого. Или наконец-то восстановить Дом Пашкова, который исправно белили снаружи, оставляя внутри полный разгром в течение многих лет.
Кстати, “тоновская тумба” Храма Христа Спасителя накануне ее ликвидации не встретила столь яростной защиты деятелей культуры, которая была по поводу Сухаревой башни, того же Храма Василия Блаженного или Казанского собора. Так что это еще вопрос, какой из памятников стоит восстанавливать и поддерживать в первую очередь.
В отношении Церкви бесстыдство лужковских выкормышей — “московских комсомольцев” в 1997–1998 гг. достигло каких-то гомерических масштабов. Публиковалась заведомая ложь, оскорбления православных иерархов и церковно-общественных деятелей.
Вот, например, как реагировал МК на нежелание православных участвовать в грязной провокации Кремля с захоронением “екатеринбургских останков”. Некий Сергей Бычков пишет: “Бдительный митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, обладающий безошибочным классовым чутьем, вовремя разоблачил происки жидомасонов из Генпрокуратуры и их зарубежных прихвостней”, “…проходимцы от науки легко приживаются в церковных кругах”.
Этот нравственный урод называет православную газету “Радонеж”, благословленную Патриархом, “голубой”, православных историков — “зоологическими антисемитами”, Русскую Православную Церковь за рубежом — “малочисленной сектантской группировкой”, митрополитов Кирилла и Ювеналия — “кукловодами”. Бычков внушает “козлам”, читающим уродскую газету, что РПЦ, отказалась признать Николая II императором, “отказав ему в последних почестях”, что Всевышний оценил это тем, что ураган сорвал к Новодевичьего монастыря кресты. И тому подобную чушь… (МК 25.06.98).
Тут лечение может быть одно — публичная порка. Но это будет после, когда Лужков перестанет покрывать всю эту сволочь от справедливой расправы, а в обществе будут брезговать читать газеты типа “Московского комсомольца” и распознают в “лужковых” покровителей порока.
Так уж получилось, что авторам этих строк пришлось неоднократно столкнуться с одним из мелких персонажей книги “Мятеж номенклатуры” — бывшим “поповцем” в Моссовете, начальником Мосжилучета (ныне — управление приватизации Департамента приватизации жилья правительства Москвы) при Лужкове, затем — замглавы Госстроя и лидером непонятно кем созданной Партии народного согласия. Это некий Н.Маслов.
Первая встреча произошла на “круглом столе”, посвященном проблеме патриотического воспитания, где этот чиновник был представлен академиком и выступил с пламенной речью в защиту Русской Православной Церкви. Речь изобиловала лубочным украшательством и искажениями исторических фактов. Господин Маслов выступил также за переосмысление роли Сталина, который “начал открывать церкви”.
Вторая встреча состоялась на заседании Православного политического совещания, где господин Маслов снова не стал обнародовать свой официальной должности, выставив себя политически лидером патриотической партии. Выступление его прозвучало как случайная фальшивая нота, ибо напоминало скорее юдофобский пассаж из репертуара общества “Память” трехлетней давности — о мировом заговоре “иудейской веры”.
Третий след в патриотическом движении Маслов попытался оставить, формируя некое Казачье народное движение, которое должно было стать еще и основой Русского народного движения. К счастью, кроме патологических лентяев, в эту аферу Маслову никого втянуть не удалось, а в мэрии по поводу его инициативы сказали: “Да ведь он сумасшедший!”. (А чего удивляться, если там половина таких?)
Можно говорить о том, что г-н Маслов имел интересы, далекие от Православия. На это указывает дискуссия в печати по поводу торговли АО “Мосприватизация” коммерческой информацией о состоянии жилищного фонда, которая собирается за счет городских средств (“Сегодня” 13.09.94). Чиновник Маслов моментально выступил в защиту коммерческой организации, ибо почувствовал подкоп под собственное должностное положение.
Впрочем, чиновники оказались настолько глупы, что в своих гневливых письмах и интервью проговорились. В протоколе производственного собрания АО гендиректор обращал внимание на “факты утечки информации из базы данных собственников жилья и на необходимость принятия самых жестких мер по предотвращению несанкционированной руководством Общества выдачи каких-либо сведений, которые могут представлять интерес при сделках с жильем”, а через две недели полностью отрицал то, что было записано в протоколе.
К этой истории следует добавить, что только по официальным данным за первую половину 1994 года при сделках с жильем было совершено около 50 убийств, а 2400 человек, приватизировавших и продавших свои квартиры, пропали без вести.
Маслов как политик — скорее всего продукт чьей-то заботливой, но примитивно тупой, бессодержательной “раскрутки”. Об этом свидетельствует изданная в 1996 брошюра “Николай Маслов. Национальный лидер и национальная идея”. Брошюра пересыпана банальностями самого примитивного свойства, ряд утверждений выдает жульнический примитив в образе лидера.