остей конкурентов за место у изголовья агонизирующего режима. Чубайс выступил в качестве глашатая победы, поддержав решительность Ельцина и сговорчивость примкнувшего к нему Лебедя, которые только важно надували щеки, делая значительный вид.
После скандала “с коробкой из-под ксерокса” и перед вторым туром выборов-96, несмотря на то, что Чубайс врал с телеэкрана самозабвенно (мол, не было никакой коробки, никаких денег), ему было мягко указано, что рыжая физиономия с чертами пройдохи на телеэкране неуместна. (см. воспоминания В.Стрелецкого, “Правда-5”, № 23, 1997 и его книгу “Мракобесие…”). Зато сразу после выборов Чубайсу досталась президентская Администрация, плюс право согласования всех без исключения президентских бумаг. Избирателям, да и многоопытным политикам, в грубой форме дали понять, что их снова крупно надули. Надули, надо сказать, поделом — не садись играть с шулерами!
Генерал Лебедь, назначенный в период выборов секретарем Совета безопасности, стал причиной рапорта об отставке министра обороны Грачева, который был даже обвинен в попытке организации ГКЧП-3. Но как и данные о ГКЧП-2, информация оказалась липовой. Заговор, якобы предотвращенный Лебедем, в действительности представлял собой сборище в кабинете министра обороны, где сошлись близкие министру генералы, чтобы с горечью поговорить о непостоянстве Ельцина и коварности Лебедя. В своем кругу выражались без обиняков. Вот за это несколько дней спустя всех их и отстранили от должностей. Грачев, правда зацепился у кормушки — стал государственным представителем в компании “Росвооружения”. Толку, правда, от него было мало, потому что все, чему научился Грачев на министерском посту — это дарить направо и налево бинокли, пистолеты, кортики, ружья и т. п.
А потом наступила очередь заместителя министра обороны генерала армии Кобеца — героя обороны-1991 и штурма-1993 Белого дома. В причастности к коррупции обвинил его генерал Рохлин — герой штурма Грозного-1994, депутат Госдумы от правительственной фракции НДР. Телевидение продемонстрировало публике дачу-дворец и лживые утверждения генерала о том, что дача у него всего одна. Тут же выяснилось, что это не так, что он оформил дачу-дворец на имя своего родственника. Выяснилось также, что в ближнем Подмосковье высшее армейское командование понастроило свыше 300 дач стоимостью в среднем по 500–600 тыс. долларов за каждую (АиФ № 17, 1997). Учитывая, что оклад многозвездного генерала не превышал 500–600 долларов в месяц, он также попал в отброс, перекочевав с больничной койки в Лефортово. Обвинили, впрочем, генерала в пустяке — во взятке размером в 300 тыс. долларов.
Ельцин уравновесил жертву Кобеца снятием Министра обороны и начальника Генштаба “за безделье”. Как сообщают всезнающие аналитики, министра обороны генерал-армии Родионов до конца отстаивал свою позицию, согласно которой сокращение армии может происходить только с выполнением всех законных обязательств государства перед военнослужащими. Когда Ельцин на Совете обороны не дал Родионову прочесть свой доклад, а начальник Генштаба счел неэтичным делать в такой обстановке свой доклад, “всенародно избранный” вспылил, а Родионов прилюдно послал его “на три буквы” (все-таки не в глаза, а в сторону — как бы пробурчал что-то, хотя и вполне внятно). За это и поплатился должностью вместе с начальником Генштаба.
Представитель моноэтнического правительства, секретарь Совета обороны Батурин торжествовал: теперь национальная безопасность будет в его руках и можно на время избавиться от страшного сна, в котором его мажут дегтем, вываливают в перьях и гонят по улице поганой метлой. Слишком радостный вид предопределил быстрый конец и в его карьере. Зато в космос за государственный счет слетал. Довелось свинье небо посмотреть. Толку для страны, конечно, этот полет не принес. Только что-то хрюкнуло на орбите.
Присвоить Батурину еще и звание Героя России (как обычно это делали за первый полет) за экскурсию стоимостью в несколько сот тысяч долларов — это было уже слишком. Дали ему только орден мужества. Зато казахский пахан Назарбаев удружил любимцу — наградил его орденом с диким для русского уха названием “Достык”. (Ельцин, кстати, в своем Указе перекрестил батуринского космического поводыря полковника российской армии Мусабаева в гражданина Казахстана и наградил орденом “За заслуги перед отечеством) (Ъ № 50, 1999).
В 1994–1996 гг. постепенно дела о коррупции стали раскручиваться правоохранительными органами. Если раньше кланы коррупционеров удавалось прихватывать лишь на косвенным образом связанных с основным сюжетом эпизодах, то “выгорание” мятежа довело все дело до противостояния тех, кто большую часть страны уже разворовал и теперь начал драку за остатки, готовя для конкурентов тюремные камеры. То есть тюрьма начала “светить” всем, кто когда-либо касался высших сфер ельцинской политики.
Сначала в сети попался замминистра МВЭС А.Догаев (о чем уже писалось), потом ниточка следствия потянулась к любимому ельцинскому и.о. Генпрокурора, который тоже сел под следствие о взяточничестве. Вторую “рыбку” следственные органы пытались вытащить через заместителя гендиректора Федерального управления по делам о несостоятельности (ФУДН) П.Карпова (арестован 25 июля 1996 г.), который в свое время был заместителем П.Мостового, зампреда Госкомимущества, впутанного в уголовное дело по поводу приватизации “Лензолота”, а по большому счету — со всей приватизацией “по Чубайсу” и самим Чубайсом. По причине избирательной кампании “рыбешка”-то села за решетку, а вот “рыба” — ушла до поры до времени. Пока не обнаружилось “писательское” дело Чубайса и его подельников.
Потом наступило время для скандалов иного рода. Первым героем стал прежде незаметный министр юстиции В.Ковалев, зафиксированный на видеопленку с голым задом (и передом) во время безобразной банной групповухи в компании нескольких девиц. Местечко тоже было не случайное — сауна, избранная местом встреч солнцевских уголовников (“Прада-5” 24.06.97). Министра выперли, назначив на его место все того же Степашина. Найти лучшую кандидатуру из засаленной номенклатурной колоды было невозможно. Ну а старую “кандидатуру” с течением времени упрятали в тюрьму. Судили до изнеможения. Ковалев только бессильно грозил кулаком из-за стальных прутьев.
Для ельцинского окружения с 1996 г. обычной была предельная нестабильность. Любимца могли сегодня похвалить, а завтра отправить в отставку. Так произошло с шефом ГКИ Кохом (бежавшим с поста в связи с очень уж очевидным содействием ОНЭКСИМбанку в приватизационном конкурсе по “Связьинвесту”), шефом компании “Росвооружения” Котелкиным (тут же пересевшим в кресло замминистра МВЭС) и многими другими.
Кстати, первого уличили в получении от зарубежной фирмы (как потом выяснилось, со стороны ОНЭКСИМбанка) гонорара в 100 тыс. долларов за еще неизданную и заведомо никому не нужную книгу. Оказалось, что даже рукописи книги никто не видел. Когда Московская прокуратура начала расследование данного удивительного факта, Чубайс объявил, что знает Коха 10 лет как человека честного. Более несостоятельной рекомендации трудно было себе представить — когда патентованный лжец называет кого-то честным, то это свидетельство о заведомой лживости рекомендуемого. Ну Кох и не таился за этими рекомендациями — быстро слинял в США и откуда обильно полил грязью свою бывшую Родину. Больше народу русскому он ничем и не запомнился — только журналистскими пакостями: мол надо взять российские ядерные силы под контроль морпехов США.
Чуть позднее (ноябрь 1997) “книжный скандал” вымел из системы власти еще нескольких соратников Чубайса, а сам Чубайс лишился поста министра финансов. Ельцин на этот счет сказал: “Чубайс поклялся мне, что 95 % гонорара отдаст на благотворительные цели. При таких условиях я оставил его, потому что у нас сейчас трудно найти специалиста такого уровня.” (НГ 29.11.97).
Действительно, большего “специалиста”, чем сам Ельцин, способный пообещать любому все, что угодно, на тот момент во власти не было. Вот если бы Чубайса застали голым в бане с девками, тогда можно было бы поискать других специалистов. А тут — всего лишь закамуфлированная взятка… Чтобы снимать с должности специалиста по аферам всероссийского уровня эта причина оказалась недостаточной.
Что касается Коха, то его прокуратура более всего шерстила не за “писательство”, а за квартиру, бесплатно полученную им от ГКИ в 1993. “Коммерсант-дейли” писал, что за квартиру в 51 кв. м. жилой площади Кох уплатил чужих денег всего 12 тыс. долларов, а потом (опять же на чужие деньги) ремонтировал это жилье в течение 9 месяцев. Да и другие сотрудники ГКИ (и по совместительству — соратники Чубайса) поживились немало. У АО “Эксиком” они за счет государства накупили себе новых квартир. Один начальник отдела получил сразу две квартиры. В эту же компанию попал и Сергей Беляев (новый шеф ГКИ), честное и открытое лицо которого потом долго было визитной карточкой думской фракции “Наш дом — Россия”. Причем Беляев отличился еще и тем, что вскоре продал свою квартиру. Вышло, что в его карман перекочевали живые деньги.
Что же до книжечки Коха о “распродаже империи”, то она должна была выйти в США. Препятствий к тому не было — Немцов даже походатайствовал, чтобы подследственного Коха отпустили в Америку, несмотря на следствие о получении взятки. Но вот сами американцы оценили книгу весьма недвусмысленно. Один из ученых сказал, что в книге материалов — на одну небольшую статью, а объем пришлось доводить до приличного уровня путем увеличения шрифта и широких полей.
Целую порцию чиновников отставил Ельцин в конце августа 1997 г. Намеревавшийся съездить на экскурсию в космос за государственный счет Ю.Батурин был лишен председательства в Совете обороны, созданном в противовес Совету безопасности при Лебеде, а теперь упраздненного под горячую руку “за ненадобностью”. Лишился поста министр культуры Сидоров, фигура которого стала одиозной даже для Ельцина.
Впрочем, на свободные места в номенклатуре тут же подбирались никуда не годные персонажи, не раз доказавшие свою полную непригодность к работе. На пост министра культуры назначена дама, допустившая установку в Санкт-Петербурге памятника Петру I работы загран-“россиянина” Шемякина, оскорбляющему любого человека, имеющего представления о приличиях. Курировать вопросы обороноспособности назначен А.Кокошин — завсегдатай Института США и Канады, наплодившего немало американских резидентов из своей среды. Позднее (1998) Кокошин стал секретарем Совбеза, а с