Голос командира Дэниэлса зашелестел в ее наушниках:
— Центр, это Первый, как слышите?
— У нас может прерваться связь. Вы в состоянии предоставить нам обработанную информацию?
Джанет взглянула на офицера, занимающегося научной статистикой.
— Вот данные, — сказал он, протянув ей лист.
Средняя скорость ветра внутри эпицентра, казалось, сама бросилась ей в глаза.
— Первый, — быстро произнесла она, — рекомендуем вам немедленно покинуть зону.
В ответ она услышала только статические разряды.
— Первый, вы меня слышите?
— Что случилось, Джанет? — спросил офицер.
— Этот ураган не вписывается ни в какие рамки. Он легко может оторвать у самолета крылья.
Дэниэлс продолжал полет к сердцу урагана, вслушиваясь в треск в наушниках. Приемник автоматически искал доступную частоту, но они находились в тысяче километров, у южных берегов Тихого океана, над самыми изолированными частями планеты. Под ними были лишь бескрайние водные просторы южнее Гавайских островов.
— У нас нет связи, — сказал он. — Скажи ребятам, пусть сбрасывают зонды.
Когда самолет вошел в эпицентр урагана, ученые сбросили зонды с измерительными приборами. Этим занимался новичок. В его обязанности входило чтение и запись показаний с этих приборов. Он сидел неподвижно, стараясь удержаться на месте во время резких круговых движений, совершаемых самолетом, и сконцентрировать свое внимание на показаниях на мониторе.
— Сигнал есть, хороший. Скорость ветра… триста шестьдесят. Триста шестьдесят! Нет, стойте! Триста семьдесят!
Сидящий в рубке командир слышал невероятные цифры, но не мог на них отреагировать, потому что с трудом удерживал управление самолетом. Он изо всех сил вцепился в штурвал, пытаясь рассмотреть показания вибрирующих приборов. Рядом с ним сидел опытный второй пилот и занимался регулировкой и фиксацией зондов. Они сбросили скорость, что сразу же увеличило вибрацию, но сняло часть нагрузки с корпуса самолета.
— Двести, — звучал молодой голос позади него. — Триста девяносто, четыреста, четыреста тридцать!
Это был тайфун со скоростью ветра, соответствующей торнадо. Фантастика! Это было невероятно. Но в таком случае они не могли развернуть самолет, который и так почти исчерпал свои системные ресурсы и мог лишиться крыльев при увеличении нагрузки во время выполнения поворота. Командир летел вперед, потому что ничего другого ему не оставалось.
Крылья так натужно скрипели, что звук рвущегося металла перекрывал рев лопастей. Командир с беспокойством думал о людях, находящихся рядом с ним в самолете. Если борт развалится, они все обречены. При таком урагане парашюты будут бесполезны.
— Далеко еще до эпицентра? — спросил он второго пилота спокойным и решительным голосом, который не мог обмануть его собственные чувства.
— Восемь внутренних щелчков.
Меньше минуты. А вдруг?
Ворвавшись в эпицентр, они провалились в такую звенящую тишину, что новичок с облегчением рассмеялся:
— Вот это была поездочка!
Все остальные молчали. Они знали, что самолету придется пролететь ураган насквозь и им еще предстоит многое пережить за этот день.
— Будем надеяться, что этот монстр не дойдет до земли, — тихо сказал один из них.
На Большом острове было темно, хоть глаз выколи, и Аарона это беспокоило. Нет, он не боялся — ему было скучно. Он занимался тем, что в обычном состоянии счел бы напрасной потерей времени. Он смотрел новости. Этот тайфун был похож на морское чудище. Ветер со скоростью триста шестьдесят один километр в час? Что это может значить?
Он не слушал, что говорила предсказательница погоды, частично из-за Зака, врубившего серф-панк на своем чудовищном «Дженсене» на такую громкость, что из-за грохота он не смог бы услышать даже приближение настоящего шторма.
— Там становится паршиво, Зак. Может, нам стоит разделиться?
Зака рвало. Вчера вечером они выпили слишком много пива.
— Я серьезно. Все уже ушли.
Зак смотрел на приятеля покрасневшими глазами.
— Не будь таким занудой. Что там может быть плохого, если телевизор по-прежнему работает?
Бах! Стало темно, и исчезли все звуки. Потом, когда уши Аарона привыкли к отсутствию ритмов рока, он различил завывание ветра. Боже мой!
Послышались другие звуки: неужели это что-то рушится? Потом удары, звон разбиваемого стекла.
— Какого черта там происходит?
— Это дом разваливается на части!
Весь их район острова был эвакуирован еще вчера. Только Зак не поверил в предупреждение, решив, что ему предоставляется возможность прокатиться на самых крутых волнах в истории человечества. Аарон же остался с ним потому, что его было легко уговорить. К тому же Зак спросил его: «Неужели ты веришь во всю эту муть?» таким голосом, что у него просто не оставалось выбора. Теперь же он отчаянно жалел о своем решении.
Он подошел к окну и посмотрел на хлещущий ливень и черную пустоту. В такую погоду он и близко не подойдет к берегу! Да уж, волна будет гарантирована, только она легко может превратить серфингиста в фарш. Потом он увидел летящую дверь, будто брошенную в воздух каким-то гигантом. Соседний дом стоял выше по дороге, и к нему уже приближался ураган. Затем Аарон увидел часть окна, а еще — целый летящий диван!
— Господи, Зак, это разваливается дом наших соседей!
Они должны были немедленно уносить ноги отсюда. Он подошел к двери, распахнул ее и почувствовал, что ее буквально вырвали из рук. Казалось, ветер — это живое существо… которое знает, что они тут.
— Давай, Зак!
На этот раз Зак не спорил. Он был странным, но не сумасшедшим.
Они побежали вниз по ступеням, направляясь к стоянке машин. Спустившись на землю, Аарон почувствовал, как в его обувь, потом в брюки проникла вода. Вся стоянка была затоплена. Он вскочил в свой старый джип и выудил из кармана ключ. Парень был настолько напуган, что почти не понимал, что делает. Он вставил ключ в замок зажигания и повернул.
Щелк.
«Так, не надо делать в штаны, это тебе не поможет, парнишка! Зак этого никогда не забудет!» Он снова повернул ключ и только тогда понял, что Зака нет в машине. Раздался стук, и Аарон увидел, что Зак привязывает свою чертову доску для серфинга к багажнику машины.
— Ты что делаешь? Брось ты эту доску, Зак!
В этот момент грянул звук, напоминающий разрывы петард, только петарды были очень большими. Перекрытия, отгораживавшие эту часть стоянки, резко разлетелись на части. В образовавшийся проход ворвался ураган — загадочное существо, громким и злым голосом звавшее их по имени.
Зак запрыгнул в машину, и в тот же момент весь дом над ними приподнялся в воздух и просто исчез в темном ненастном небе. Аарон вновь судорожно повернул ключ, и двигатель наконец завелся. Он вывел машину туда, где раньше была дорога, и отправился в сторону шоссе. На них надвигалось нечто темное, которое издали было похоже на картонную коробку, а вблизи оказалось огромным металлическим мусорным баком. Он летел прямо на них, неотвратимый, словно смерть, и врезался в землю в ста метрах от машины. Потом бак снова поднялся в воздух, клацая огромной крышкой, и полетел в их сторону. Им оставалось только наблюдать за тем, как он подлетает все ближе и ближе. Раздался удар, и бак врезался в крышу их автомобиля, снеся доску для серфинга.
Аарон вдавил педаль газа, колеса забуксовали, издавая жалобный визг, и понесли ребят прочь от дороги, которая превратилась в бурную реку. Они молились о том, чтобы добраться до шоссе раньше океана.
В Арлингтоне был ясный солнечный день. Да и довольно жаркий, по мнению Сэма Холла, который поднимался на лифте в квартиру своего отца. С ним были Лора и Брайан. Сэм гордился ею и считал, что получить такую огромную квартиру в свое распоряжение было довольно круто.
— А где твой отец?
— Кто его знает? Носится где-то по миру. Последнее электронное письмо от него я получил из Мак-Мердо с Антарктиды.
— Он знает, что ты приходишь сюда, когда его нет?
Они явно не считали его крутым парнем, и он об этом знал. Мол, такой слабак, как он, не имеет права приходить в дом своего отца без присутствия в нем хозяина. Ну ладно!
— Да, знает. Я ухаживаю за его цветами. Разумеется, причем африканским фиалкам этот уход пришелся явно не по душе.
— Понятно, — произнесла Лора, прикасаясь к одной из них. — Я смотрю, у тебя к этому настоящий талант.
Снова неудача. Сэм набрал стакан воды на кухне и полил цветы. Вернее, их останки.
— По-моему, ты их заливаешь, — сказал Брайан.
– Ты так думаешь?
На самом деле чахлые листочки торчали из настоящей болотистой жижи. Вид у них был совершенно удручающий.
— Э, Сэм, дорогой, где нам будет предложено сесть?
Гостиная пребывала в ужасном беспорядке. Сэм скинул с дивана кипу «Нэшнл Джио-график» и освободил место для друзей.
Если вам нравится журнал «Нэшнл Джио-график», то вы попали по адресу. У папы были собраны все его издания, которые когда-либо увидели свет, может, даже больше. Правда, журнал был действительно интересным. Сэм рассматривал фотографии Антарктики, потому что ему было интересно, где сейчас находится отец. Его отец был по-настоящему крут. Он был таким классным, что с ним не могли сравниться другие отцы. Отец Брайана, например, работал где-то в сельском хозяйстве и был похож на большой батон в костюме. Предок Лоры просыхал только для того, чтобы добраться до винного магазина.
— По-моему, нам стоит начать с английской литературы, — предложила Лора. — А потом повторим искусство. Нам ведь это нужно, правда, Сэм?
Сэм в это время включил «Симпсонов», частично ради того, чтобы посмотреть шоу, а частично — чтобы похвастаться шикарной лазерной панелью, висящей на стене, как картина. Папа автоматически покупал самые стоящие вещи в мире, а потом просто забывал о том, что они у него есть. Это был высший класс. Сам факт обладания роскошными предметами и одновременное их игнорирование придавало особый шик его отцу. Дело в том, что Сэм был подростком, которому очень нравился собственный отец. Так что, если хотите, можете считать его ненормальным.