– Где Рорк?
– ДОРОГАЯ ЕВА, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ…
Ласковое обращение в устах компьютера заставило ее закатить глаза. У Рорка было очень своеобразное чувство юмора.
– РОРК В КОМНАТАХ СОММЕРСЕТА. ХОТИТЕ ПОГОВОРИТЬ С НИМ?
– Нет, черт побери!
Неужели ей придется идти туда? В нору этой ехидны? Она никогда не была в комнатах, которые занимал Соммерсет.
Ева сунула руки в карманы и начала расхаживать по вестибюлю. Идти туда не хотелось. Он мог лежать в постели, а сумеет ли она когда-нибудь избавиться от ужасного зрелища Соммерсета, лежащего в постели?
Сомнительно.
Но, в таком случае, ей остается только снова удрать из дома и до конца дня чувствовать себя полной идиоткой.
«Что хуже – глупость или ночные кошмары?» – подумала Ева и шумно выдохнула. Ладно, она пойдет туда, но в спальню входить не будет. Останется в гостиной. Сойдет за учтивость по отношению к больному. Она посмотрит, не нужно ли что-нибудь Рорку – хотя что это может быть, представить невозможно, – а потом удерет оттуда к чертовой матери.
Долг исполнен, жизнь продолжается.
Она не часто бывала в этом крыле дома. Зачем, черт побери, ходить на кухню, если практически в каждой комнате стоят кофеварки и микроволновки? Личные покои Соммерсета находились за кухней и соединялись с остальной частью дома лифтом и лестницей. Ева знала, что иногда он слушал у себя музыку, смотрел телевизор и, как ей нравилось думать, совершал тайные ритуалы.
Дверь в его покои была открыта. Доносившийся оттуда смех сразу поднял Еве настроение – это был безошибочно узнаваемый хохот Мэвис Фристоун.
Ева заглянула в дверь и увидела свою закадычную подругу, стоявшую в центре комнаты. «Мэвис родилась на свет, чтобы находиться в центре», – подумала она.
Мэвис была маленькой и напоминала фею. Конечно, если можно представить себе фею в скинсьюте и неоновых босоножках на воздушной подушке.
Сегодня волосы Мэвис были по-летнему светлыми. Вполне приличный цвет, если не считать, что кончики прядей были розовыми и голубыми, а в локоны были вплетены крошечные серебряные колокольчики, весело звеневшие при каждом движении. Скинсьют был коротким, не имел спины и боков, а грудь прикрывали перекрещенные полоски ткани все того же розового и голубого цвета. Дополняли наряд крошечные шорты.
Хотя живот Мэвис был плоским как доска, Ева вздрогнула, вспомнив, что подруга беременна.
«Наверняка этот шедевр высокой моды для беременных создал Леонардо», – подумала Ева.
Возлюбленный Мэвис находился тут же. Огромный мулат смотрел на стильную будущую мать с таким обожанием, что Ева не удивилась бы, если бы его зрачки приняли форму сердечек.
Соммерсет сидел в передвижном кресле. Его обычно мрачное лицо сморщилось от смеха.
Ева испытала укол жалости, увидев загипсованную ногу и лубок на плече. Она знала, что такое сломанные кости, порванные мышцы и как тяжело переживает вынужденное бездействие человек, который привык все делать сам.
Она уже готова была сказать что-нибудь утешительное и даже дружелюбное, но тут Соммерсет повернул голову. В глазах старика мелькнуло удивление, а затем он с ледяной насмешкой сказал:
– Здравствуйте, лейтенант. Вам здесь что-то понадобилось?
– Даллас! – воскликнула Мэвис и раскинула руки. – Иди сюда, присоединяйся к компании!
Ева пошла к ней и увидела разноцветное полотнище с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, СОММЕРСЕТ!», висевшее между двумя элегантными шторами. «На такое способна только Мэвис», – подумала она.
– Выпьешь что-нибудь? У нас есть шипучка со льдом. – Мэвис повернулась к старинному столику на колесах, уставленному блюдечками с колотым льдом и бутылками с газированной водой и сиропами. – Все безалкогольное, – добавила она, – потому что, как сама понимаешь, наш хичхайкер[6] еще слишком мал для крепких напитков.
– Как ты себя чувствуешь?
– Великолепно. Лучше не бывает. Мы с Леонардо узнали, что случилось с Соммерсетом. Бедный лапочка, – пробормотала она, повернулась к старику и поцеловала его в макушку. – Поэтому мы взяли все, что было под рукой, и приехали составить ему компанию.
При мысли о том, что Соммерсета кто-то может называть «лапочкой», у Евы отвисла челюсть.
– Сегодня утром мы тоже были у врача, – сказал Леонардо, продолжая лучезарно улыбаться Мэвис. На нем были длинные и просторные белые брюки, а также длинная и просторная белая рубашка, которая свободно реяла вокруг внушительного тела и подчеркивала дымчато-золотистый цвет его кожи. С правого виска свисал конский хвост. Он был розово-голубым, как у Мэвис, и так же украшен колокольчиками.
– Что случилось? – Ева забыла свое отвращение к этой комнате и быстро подошла к Мэвис. – Что-нибудь с ребенком?
– Нет, все в порядке, – ответила подруга. – Очередной осмотр, только и всего. И, представь себе, мы получили фотографии!
– Чьи фотографии?
– Ребенка! – Мэвис закатила младенчески-голубые глаза. – Хочешь посмотреть?
– Гм-м… Вообще-то у меня…
– Я захватил их с собой. – Леонардо вынул папку из какой-то немыслимой щели в рубашке. – Мы взяли только те, на которых не видны интимные места. Потому что еще не решили, хотим ли мы это знать.
– По-моему, все это место достаточно интимно… – пробормотала Ева, показав на живот Мэвис.
– Давай, давай, посмотри на своего будущего крестника! – Мэвис взяла у Леонардо папку и раскрыла ее. – Ну разве он не прелесть? Просто слов нет!
Ева увидела какую-то недоразвитую безволосую обезьяну с неправдоподобно большой головой.
– Ну надо же…
– Здорово, правда? Можно даже пальчики пересчитать!
По мнению Евы, это было еще отвратительнее. Что ребенок делает этими пальчиками, сидя в утробе?
– Леонардо хочет перевести самые удачные снимки на ткань и сшить мне несколько блузок. – Мэвис сложила розовые губки бантиком и послала Леонардо воздушный поцелуй.
– Замечательно. Это будет замечательно. – Еве окончательно стало не по себе. – Собственно, я зашла посмотреть, как тут дела…
– Позволь угостить тебя чем-нибудь холодным. – Леонардо потрепал Еву по плечу.
– Спасибо. А где Рорк?
– В спальне с медсестрой. Проверяет, все ли в порядке. Мы с Мэвис пока побудем у вас.
– Конечно, побудем! – В доказательство Мэвис села на ручку кресла Соммерсета. – Мы проведем в городе еще пару недель, так что, если хотите, сможем приезжать каждый день. Если вам будет грустно или одиноко, только позвоните, и я сразу примчусь. – Она взяла здоровую руку Соммерсета и погладила ее.
Ева залпом выпила протянутую Леонардо шипучку со льдом.
– Ну, я только посмотрю, не нужно ли что-нибудь Рорку, а потом уеду. Мне нужно поработать над… – Она осеклась, увидев Рорка, вышедшего из соседней комнаты.
– Добрый день, лейтенант. Я не был уверен, что вы сумеете выбраться.
– Я была по соседству. – «Он измучен, – подумала Ева. – Другой бы ничего не заметил, но я слишком хорошо знаю его лицо». – У меня выдался свободный часок. Вот я и решила заехать и посмотреть, не требуется ли тебе помощь.
– У нас все хорошо. Медсестра Спенс довольна здешними условиями.
Соммерсет коротко фыркнул.
– Больше всего она довольна возможностью торчать здесь целыми днями, не ударяя палец о палец, злить меня и получать за это неслыханные деньги.
– Раз так, можешь не волноваться, – любезно ответил Рорк. – Я вычту их из твоего жалованья.
– Не хочу, чтобы эта женщина вилась вокруг меня днем и ночью! Я прекрасно могу сам о себе позаботиться.
– Либо она, либо больница, – отрезал Рорк.
Ева прекрасно знала, что, когда он говорит таким тоном, с ним лучше не спорить. Однако Соммерсет не сдавался:
– Кроме того, я сам знаю, как следует лечить переломы.
– Жаль, что в больнице ему не сделали клизму и не выкачали из него все дерьмо, – проворчала Ева прежде, чем Рорк успел открыть рот.
– Ева… – Рорк потер пальцами переносицу. – Перестань.
– Ну что ж… – Из спальни вышла женщина лет пятидесяти в длинном белом халате поверх бледно-розовой блузки и брюк. У нее были объемистые грудь и бедра, круглое лицо и волосы цвета имбиря, собранные в конский хвост. Голос у нее был резкий, а тон увещевающий и фальшиво жизнерадостный, как у профессиональных нянек и начинающих полицейских. – Компания – дело хорошее, но нам пора спать.
– Мадам. – Голос Соммерсета стал колючим, как проволока. – Нам спать не пора.
– А сегодня придется, – невозмутимо ответила женщина. – Сначала мертвый час, а потом сеанс физиотерапии.
– Ева, это медсестра Спенс, – поспешно вмешался Рорк. – Она будет ухаживать за Соммерсетом. Мисс Спенс, это моя жена, лейтенант Даллас.
– Ах да, женщина-полицейский… Как интересно! – Она подошла к Еве и с жаром пожала ей руку.
«Кожа у нее нежная, – подумала Ева, – но хватка как у борца».
– Вы можете быть совершенно спокойны. Мистер Соммерсет попал в хорошие руки.
– Не сомневаюсь… Что ж, кажется, нам пора.
– Лично я не собираюсь ложиться в постель, как какой-нибудь дошкольник! Не хочу, чтобы меня кормили с ложечки и причитали надо мной, как эта… особа! – прорычал Соммерсет. – Если я не могу найти покоя в собственной квартире, то уеду куда-нибудь в другое место!
– Послушайте, Соммерсет… – Мэвис, все еще сидевшая на ручке его кресла, погладила старика по голове. – Это ведь всего на несколько дней.
– Я уже сказал все, что об этом думаю! – Соммерсет поджал губы и злобно посмотрел на Рорка.
– И я тоже, – парировал Рорк. – А поскольку ты живешь под моей крышей и находишься у меня на службе, я…
– Это можно исправить.
– Скатертью дорога!
Еву заставила шагнуть вперед даже не сама эта фраза (прозвучавшая в ее ушах музыкой), а сильный ирландский акцент, говоривший о том, что Рорк готов взорваться.
– О'кей. Все выйдите отсюда. И вы в первую очередь, – она жестом показала на Спенс.
– Я не…