. Далее следовали скучные полицейские бумаги, заявления кучки людей и вывод о том, что она сбежала.
На том все и кончилось.
И что дальше? Он не мог ничего изменить, не мог помочь ей. Он ведь даже не знал ее.
Она была именем, фотографией в рамке. И больше ничем.
Кто лучше его знал, что нельзя жить, цепляясь за призраки прошлого?
Но, как бы то ни было, теперь он знал, что его родила не Мег. Не Мег Рорк с широким круглым лицом, недобрыми глазами и вечным запахом пива изо рта. Нет. Его родила милая, неиспорченная деревенская девушка. Которая любила его, одевала в голубую пижамку и прижималась щекой к щеке, как на фотографии.
Его родила Сиобан Броди, которая оказалась слишком юной и слишком наивной. Она готова была вернуться в ад, потому что хотела иметь семью. Хотела, чтобы у него был отец.
Смилуйся над ними господь…
Усталый, больной и грустный, Рорк засекретил собранные им сведения. Теперь доступ к ним можно было получить, только используя пароль и его собственный голос. А потом он ушел из кабинета, твердя себе, что все позади. Он сделал, что мог, и нужно начать готовиться к новому дню. У него накопилось много работы, с ним связано множество людей, которым нет дела до его личных переживаний. Черт побери, он создал настоящую вселенскую империю, которой нужно править!
Рорк принял душ, поел и пошел к Еве, собираясь извиниться за свое вчерашнее поведение. Рассказывать ей о случившемся не имело смысла. Ему не хотелось вдаваться в подробности этого печального и неприятного дела.
Но спальня была пуста. Скомканные простыни говорили о том, что Ева провела ночь не лучше его самого. «Наверно, ее мучили кошмары», – виновато подумал Рорк.
Она плохо спала без него. Это было давно известно.
Тут Рорк увидел мемокубик и поднял его.
«Вызвали на дело. Когда вернусь, не знаю».
Он дважды прослушал запись, чувствуя себя последним идиотом. Потом сжал кубик в руке и опустился на край кровати.
Рорк сидел один, оплакивая женщину, которую он никогда не знал, и тоскуя по единственной женщине, которую он любил.
Ева вошла в свой кабинет и обнаружила, что Надин уже там. Как видно, она успела очаровать местных стражей. Впрочем, Еву вполне устраивало, что она сидит не в приемной, а у нее в кабинете. Это экономило время.
– Мне нужно вставить «жучок» в твой служебный компьютер.
Надин скрестила ноги и уставилась на носки своих босоножек.
– Конечно! Почему бы копам не поставить на прослушку компьютер репортера? Те, кто поставляет мне информацию, задрожат от восторга, если узнают, что их одновременно слышат в управлении. Меня просто завалят чаевыми!
– Пойми же, он использует тебя, как канал. Если он захочет сообщить еще что-то, то будет действовать через тебя. Либо ты согласишься на прослушку, либо я конфискую аппарат. А заодно возьму тебя под охрану.
Надин резко выпрямилась.
– Это еще с какой стати?
Ева пожала плечами:
– Ты важный свидетель, я обязана обеспечить тебе защиту, и так далее. Между прочим, меня так и подмывает это сделать, потому что ты мне нравишься. Нравится твое присутствие духа.
– Он охотится не за мной.
– Может быть. Но иногда психопаты начинают злиться на тех, кого используют. Не сомневаюсь, что ты можешь позаботиться о себе, но я на всякий случай вызвала доктора Миру. Если она подтвердит, что убийца может переключиться на тебя, ты не успеешь освежить помаду, как окажешься на конспиративной квартире.
– Только попробуй!
– И пробовать не стану. – Ева села и вытянула ноги. – Сама знаешь, я не напрашивалась тебе в подруги. Это вышло само собой. Так что придется терпеть.
– Дерьмо! – Надин мрачно барабанила пальцами по ручке кресла. Потом уголок ее рта приподнялся. – Ты мне тоже нравишься, хотя не могу понять, почему.
– Вот и отлично. Значит, договорились… Последний вопрос: тебя в последнее время фотографировал какой-нибудь профессионал?
Надин посмотрела на снимки, лежавшие на письменном столе.
– На работе нас щелкают каждый год. Чтобы раздавать фотографии интервьюируемым для рекламы и вешать на местную Доску почета.
– Кто это делает?
– Выясню… Как ты считаешь, есть ли какая-нибудь связь между Хоуард и Сулу, не считая фотографий?
– Выясню. – Ева показала пальцем на дверь. – Макнаб ждет. Он поедет с тобой на Семьдесят пятый канал и вставит «жучок».
– Ты чертовски уверена в себе!
– Это точно.
Надин уже подошла к двери, когда Ева снова окликнула ее:
– Послушай, ты все еще трахаешься с тем типом в нарядном костюме?
– Вообще-то, когда мы «трахаемся», как ты изящно выразилась, я заставляю его снимать костюм.
– Дело не в этом. Я хотела сказать, что ты хорошо знаешь мужчин…
Надин повернулась и подняла идеально подведенную бровь.
– Достаточно, чтобы увлекаться ими, злиться и постоянно попадать впросак. А что? Неужели в твоем семейном раю возникли проблемы?
Ева открыла было рот, но тут же плотно закрыла его.
– Нет, ничего.
Она помахала Надин рукой, затем повернулась к столу и начала составлять отчет. Пусть Хастингс немного поволнуется. А она тем временем как следует подумает над вопросами.
Несколько минут Ева изучала список покупателей, которые за последние двенадцать месяцев приобрели дорогие фотоаппараты. «Он мог купить подержанную камеру, – думала она. – Или просто не зарегистрировать покупку. Плевать ему на гарантийное обслуживание».
Некоторое время Ева продолжала сравнивать списки, пытаясь найти ниточку между жертвой и подозреваемым. Но ее мысли были далеко отсюда. В конце концов она шумно выдохнула, топнула ногой, заперла дверь и с трудом поборола искушение позвонить Рорку. Разве она не оставила ему сообщение? Ева не слишком разбиралась в правилах супружеской жизни, но была уверена, что позвонить должен он.
Вместо Рорка она позвонила тому, кто хорошо разбирался в таких вещах.
– Что? Который час? – раздался в трубке заспанный голос Мэвис.
Ева услышала негромкий перезвон колокольчиков и невольно улыбнулась:
– Гм-м… Не знаю. Уже утро.
– Ага… Утро… Что случилось?
– Ничего. Извини. Спи.
– Все о'кей. – В голосе Мэвис послышалась тревога. – Соммерсет?..
– Нет-нет, с ним все в порядке. – По крайней мере, Ева на это надеялась, хотя сегодня к нему не заходила. – Но, разумеется, было бы хорошо, если бы ты заехала.
– Конечно. Бедняжка. Мы заскочим с Триной. Может быть, сделаем ему маску и немного подстрижем. Как ты думаешь?
Ева широко улыбнулась. Наверное, это было злорадство, но она представила себе Соммерсета, попавшего в сети Трины, и это доставило ей огромное удовольствие.
– Отличная мысль. Просто грандиозная. Именно это ему и требуется.
– А теперь говори, что с тобой случилось. Я же чувствую.
– Да нет, ничего.
– Я уже проснулась, а Леонардо пушками не разбудишь. – Мэвис громко зевнула. – Рассказывай.
– Сама не знаю… Наверно, все это глупо. Точнее, я сама дура. С Рорком творится что-то неладное, но он ничего мне не говорит. Он выгнал меня, Мэвис! Сначала обругал ни с того ни с сего, а потом выгнал из своего кабинета. Ты представляешь? В спальне не ночевал, а когда говорил со мной, то… В общем, паршиво.
Обиженная и сбитая с толку, Ева провела рукой по волосам.
– Может быть, по прошествии какого-то времени люди, живущие вместе, перестают радоваться друг другу? Наверно, это нормально, но… – «Никаких „но“!» – сердито подумала она. – Проклятие, обычно, когда я прихожу домой, он не может на меня наглядеться. А тут ничего подобного. Он не мог дождаться, когда избавится от меня!
– Вы с ним не ссорились? Ты не сделала ничего такого, что могло бы его рассердить?
Ева со злости пнула ножку письменного стола.
– Почему ты считаешь, что во всем виновата я?
– Я так не считаю, – серьезно сказала Мэвис. – Я просто исключаю возможности. Знаешь, семейная жизнь – такая же тайна, как и преступление. Изучая ее, тоже приходится исключать возможности и искать улики.
– Черт побери, если бы для таких случаев существовал полевой набор… – проворчала Ева.
– Он переживает из-за Соммерсета.
– Да, но это тут ни при чем. Я знаю.
– О'кей, знаешь. – Колокольчики зазвенели; очевидно, Мэвис задумчиво покачала головой. – Тогда, наверно, его достала работа.
– Может быть, но обычно он с этим справляется… Нет, тут что-то личное. Понимаешь, он окружил се стеной!
– О'кей. – Мэвис решительно тряхнула головой. – Если так, то эту стену нужно взорвать. Не принимай никаких отговорок. Долби и долби, пока он не расколется. Чего бы это тебе ни стоило. Женщины – мастера такие вещи, Даллас.
– Значит, я не женщина.
– Конечно, женщина! Только особенная. Думай об этом, когда будешь пинать его в зад. Допрашивай, пока не сознается. Расколи, а когда все выяснится, либо заставь его помучиться, либо утешь. Или вышиби ему мозги. Решишь сама.
– У тебя все получается так просто…
– Это действительно просто. Поверь мне. Потоп расскажешь, чем кончилось… Раз уж я проснулась, заставлю Леонардо покувыркаться, – усмехнулась Мэвис и дала отбой.
Ева тяжело вздохнула:
– О'кей. Список неотложных дел: закончить отчет, допросить подозреваемого, поторопить экспертов и патологоанатомов. Арестовать убийцу-маньяка. Закрыть дело. Пнуть Рорка в задницу. Пара пустяков…
ГЛАВА 11
Ссутулившийся Хастингс сидел у шаткого стола в комнате для допросов «С» и изо всех сил притворялся, что ему очень скучно. О том, что он ощущает жару, говорили только капли пота на висках.
Ева опустилась в кресло напротив и дружески улыбнулась:
– Привет. Спасибо, что заехали.
– Поцелуйте меня в задницу.
– Это очень соблазнительно, но боюсь, что столь личные контакты нам запрещены.
– Если вы пнули меня в яйца, то можете и поцеловать в зад.
– Я бы с удовольствием, но правила есть правила. – Ева откинулась на спинку кресла и покосилась на помощницу. – Пибоди, ты не принесешь нашему гостю воды? Тут жарко.