Его синие глаза были почти безжизненными и апатичными.
— Что ты имеешь в виду?
— Несколько часов назад ты был со мной.
— Все меняется, — сказал он сухо.
— Что именно изменилось? Ну же, я пойму, не школьница, мы оба это прекрасно понимаем.
Он опустил глаза и направился к двери.
— Мне нужно вернуться в дом. Но ты должна помнить, что бульдозеры приедут завтра. В восемь утра.
— Что? — спросила она вслед.
— В восемь утра, — повторил он, выходя.
Она вышла вслед за ним на прохладный дневной воздух.
— Я слышала во сколько, Дэмьен.
— Они хотели все сделать быстро, Тэсс.
Вдруг до нее дошло. Какая же она глупая, что позволила заманить себя в сказку без счастливого конца. Снос дома был его целью с самого первого дня. Заставить ее построить мечту — прекрасную семью, дом, потом растоптать все это — и при этом разорвать в клочья ту девчонку, которая причинила ему столько страданий.
Дэмьен садился в автомобиль, когда она закричала:
— Остановись сейчас же!
Он остановился, потом повернулся и бесстрастно посмотрел на нее, пока она шла к нему.
— Ты замерзнешь. Вернись внутрь.
Она стояла лицом к лицу с ним, чувствуя только острое желание ударить его кулаком.
— С самого начала ты знал, что этот дом, возможно, снесут, не так ли?
— Было много возможностей.
— И ты заставил меня выбрать самые красивые материалы… — Она покачала головой. — Вынудив представить, как будто я делаю это для себя.
Он прислонился к открытой дверце:
— Я хотел, чтобы ты почувствовала, каково это, когда у тебя что-то отнимают.
Она посмотрела на него, не веря своим ушам:
— О, Дэмьен. Ты действительно думаешь, что снос этого дома станет для меня ударом?
Он не ответил, но на скулах заиграли желваки.
— Ты не понял, да? — сказала она.
От ее теплого дыхания в воздухе возникли маленькие облачка пара.
— Что не понял? — пробормотал он.
— В чем заключается вся соль этой мести. Ты действительно причинил мне боль, Дэмьен. Здесь ты не ошибся — ты преуспел. Истинная месть в том, что я действительно поверила в наше настоящее. И считала, что мы достаточно взрослые, чтобы преодолеть власть прошлого и начать то, что было настолько удивительно.
Тэсс почувствовала комок в горле, но не заплакала. Она не позволит ему это увидеть.
— Помнишь, я говорила тебе, что с Генри исчезли последние капли моей веры и надежды?
Он не ответил, и она продолжала:
— За эти недели я обрела это снова. У меня появилась вера в нас. И я, дура, снова была готова отдать свое сердце не тому человеку. — И не дав ему времени на ответ, она добавила: — Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь наконец оставить то, что было в прошлом, чтобы пойти дальше. Возможно, это случится, когда этот дом превратится в бетонную пыль… Не знаю. Но с меня хватит. Я иду домой.
И с этими словами она повернулась и пошла упаковывать свои вещи, чтобы оставить красный дом, сладкие воспоминания и несбывшиеся мечты. Навсегда.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Рождество, как предполагалось, было самым счастливым временем года для большинства людей. Подарки, елки и Санта-Клаус, счастливые пары и первые праздничные платьица для малышей. Как можно было не улыбаться соседу и не подпевать хору «Колокольчики звенят»! Но Тэсс хотелось убежать из офиса после работы, сесть в автомобиль и поехать домой — спрятаться в постели, пока не закончится праздник.
Она вовсе не была Скруджем или кем-нибудь подобным. Она хотела улыбаться и петь, но сейчас на душе скребли кошки.
Четыре дня назад она оставила Трибьют, маленький красный дом и человека, которого снова полюбила. Сегодня Сочельник, и дом, наверное, уже снесен бульдозером, а мужчина ее мечты отдыхает в солнечной Калифорнии.
С папкой под мышкой Тэсс проходила мимо кабинета Мэри.
Мэри заметила ее и окликнула:
— Эй, Тэсс. Зайди-ка на секунду.
Они с Итаном уже вернулись после медового месяца, и теперь Мэри порхала по офису так, будто она до сих пор была на седьмом небе.
Тэсс вошла и села напротив подруги. На ее письменном столе стоял улыбающийся Санта, и Тэсс едва сдержалась, чтобы не сбросить его на пол.
— В чем дело? Меня ждут…
— О, это не займет много времени. — Мэри отбросила за плечи свои светлые волосы и улыбнулась. — Тебе придется кое над чем подумать.
— Слушаю тебя внимательно.
— Ты любишь детей, правильно?
Тэсс рассмеялась:
— Конечно. Мэри, о чем ты?
— Я хочу, чтобы ты была крестной матерью моего ребенка.
Странная печаль нахлынула на Тэсс. Ей льстило, что Мэри считала ее такой близкой подругой. Но сейчас ее слова лишь напомнили Тэсс о семье, которой у нее самой никогда не будет.
Сделав над собой усилие, она улыбнулась Мэри:
— Спасибо за предложение. Это — честь для меня и большая ответственность. Мне нужно подумать об этом, хорошо?
— Конечно. — Мэри лучезарно улыбнулась ей в ответ. — После праздников и поговорим.
Тэсс кивнула:
— Да, пожалуй, после праздников самое подходящее время.
Она собралась уходить, когда вошла Оливия.
— О, как хорошо, что я тебя встретила, Тэсс, ты мне как раз и нужна.
Если Оливия беременна и ей тоже нужна крестная мать, тупо думала Тэсс, то она опоздала.
Но крастотка-брюнетка хотела видеть ее по-другому поводу.
— Твой… клиент, — сказала она с полуулыбкой, — послал оплату за услуги, но не написал обратный адрес. Мы не можем выслать квитанцию.
Тэсс спросила:
— Что это за клиент?
— Господин Сауэр.
Ее сердце упало.
— Он прислал оплату?
— Довольно внушительную.
Мэри посмотрела на нее:
— Вы повысили плату, не сказав нам?
— Нет. — Она повернулась к Оливии: — Послушай, я не хочу брать эти деньги. Отошли их обратно.
— Я не могу.
— Тогда порви и выброси.
Мэри обошла вокруг стола и коснулась ее руки:
— Тэсс, что случилось? О чем это ты?
— Я догадывалась, что он подлец, — сказала Оливия, пристально глядя в лицо Тэсс. Потом она посмотрела на Мэри и пояснила: — Этот клиент был также ее бывшим другом, который, очевидно, обманул ее.
Мэри взяла Тэсс за руку и обратилась к Оливии:
— Разорви чек, Оливия.
Оливия кивнула:
— Все, что захочешь, детка.
Тэсс глубоко вздохнула:
— Спасибо, но со мной все будет в порядке.
Это случится в следующем месяце или в следующем году, но она станет счастливой снова.
— Я пойду, — сказала она женщинам. — Меня ждет клиент.
Мэри сжала ее руку, прежде чем отпустить ее:
— В таком случае иди, поговорим позже.
Тэсс вошла в свой кабинет и села за стол. Она отметила, что сидящий напротив мужчина был симпатичным. Но по-юношески. В его синих глазах не было никакого гнева, никакого высокомерия, никакой страсти.
Она была почти благодарна ему за это:
— Господин Самнер, я — Тэсс Йорк. Чем могу быть полезна?
Он хмуро сказал:
— Я обещал матери, что женюсь накануне нового года.
— И, догадываюсь, вы еще не женились.
Он покачал головой:
— Нет еще.
— У вас есть подруга? Кого вы могли бы попросить об этом?
Он покачал головой.
— А какая помощь вам нужна от меня?
— Вы можете быть моей фиктивной невестой?
Она улыбнулась:
— Нет, но я помогу вам найти в себе мужество сказать матери правду.
Он побледнел:
— Сколько это будет мне стоить?
Тэсс рассмеялась и почувствовала себя хорошо:
— Ни цента.
Он попросил день на раздумья. Скорее всего, сделка не состоится. И он сам сумеет решить проблему. Возможно, это ему и было нужно.
Близился полдень, а Дэмьен все еще сидел перед красным домом, как забастовщик, только без плаката, уставившись на стоявшие в снегу неподалеку бульдозеры. Они были там уже много дней, и он не позволил им подъехать ближе. Потому что не знал, что с ним происходит. Он должен быть в Калифорнии, чтобы вернуться к работе и стоять на пути исцеления. А не сидеть задницей в снегу и витать в облаках.
Проклятая Тэсс Йорк. Она снова разбила ему сердце.
Пикап с предосторожностями катил по ледяной дороге — и остановился прямо перед проходом.
Дэмьен знал, что это лишь вопрос времени. Она появится.
Одетая в костюм Санты, чтобы повеселить приходящих в ее магазин детей, Ванда вышла из пикапа и крикнула:
— У меня нет времени, Дэмьен! Сейчас Сочельник.
— Знаю, — сухо ответил Дэмьен. — Надо ведь кому-то помогать одеваться и катать его на салазках?
Она прищурилась, подошла к нему и села на ступеньки:
— Не умничай, Дэмьен Сауэр.
— Извини.
— Хорошо. Что, черт возьми, ты делаешь? Ведешь себя как осел. Четыре дня прошло с тех пор, как ты остановил бульдозер…
— Да…
Ее голос стал тише и мягче:
— Делай дело, Дэмьен.
— Не могу.
— Почему? — спросила она. — Избавься от нее и от всего этого.
— Проблема в том, что снос этого дома не уберет ее из моей жизни.
— А что тогда?
— Понятия не имею.
— Здесь подмораживает. — Она прищелкнула языком. — Это хорошая сделка. Это чертовски много денег.
— У меня достаточно денег.
Она фыркнула:
— Пожалуйста, не говори.
— Но у меня нет ее. — Он покосился на нее: — Ты — сплошной сарказм, Ванда.
— Чертовски правильно. Скажи, что тебе не хватило глупости влюбиться в нее снова.
— Думаю, я не прекращал любить ее. — Первый раз он признался в этом вслух самому себе.
Ванда выругалась.
— Что ты будешь делать сегодня? — спросил он ее.
— Я должна отдать тебе кое-что, — сказала она, вручая ему небольшую коричневую коробку. — Вот.
— Что это?
— Подарок.
— Ванда, не нужно.
— Это не от меня. Это от нее. Она заказала рождественский подарок несколько дней назад у Реми. — Ванда нахмурилась. — Он просил меня передать его тебе.
Сердце Дэмьена екнуло, и ему захотелось протаранить кулаком стену. После всего что у них было, после его слов, она преподнесла ему рождественский подарок.