– Что ты делаешь? – бормочет она, судорожно вздыхая.
– То, что хотел сделать уже довольно продолжительное время, – откровенно говорю я, и в следующий миг мой рот накрывает ее губы.
Мой поцелуй заставляет ее замереть, но лишь для того, чтобы перевести дыхание. А в следующую секунду я ощущаю, как ее язык толкается мне в рот, а зубы захватывают нижнюю губу. Как только я ощущаю ее ответ, стихийный и искренний, по телу разливается разрушительный огонь. Я кладу ладонь ей на затылок, углубляя поцелуй. Терзаю губы. Посасываю язык. Глажу нёбо.
На вкус Александрова как мята, мед и цитрусовые. Сладкая. Возбуждающая. Нежная. И такая желанная, что стоит мне прикрыть веки, как под ними вспыхивают фейерверки возбуждения. Они отдаются в груди, в затылке, спускаются к паху, заставляют поджиматься пальцы на ногах в ожидании еще большего удовольствия.
– Кирилл… – Лера судорожно втягивает в себя воздух, пока ее пальцы впиваются в мои плечи, словно боится, что если отпустит их, то рассыплется на части.
Не знаю, сколько длится поцелуй. Знаю лишь, что, когда отстраняюсь от нее, ее губы выглядят опухшими и покрасневшими, глаза бешено блестят, а грудь под тонкой тканью хлопковой футболки тяжело вздымается, выдавая возбуждение.
– И что теперь? – шепчет она, осторожно проводя кончиком языка по припухшим губам.
– Теперь ты ляжешь отдохнуть, потому что у тебя была чертовски тяжелая ночь, а завтра мы с тобой обо всем поговорим. – Вторя движениям ее языка, я провожу подушечкой большого пальца по ее нижней губе, надавливая в центре.
Она недовольно морщит нос. В глазах вспыхивает и дрожит огонек разочарования.
– Я совсем не устала.
– Тем лучше. Сохранишь больше сил на завтра, – говорю многозначительно и, обхватив ее за ягодицы, возвращаю обратно на постель.
С обреченным вздохом Лера откидывается на подушку. Я наклоняюсь над ней, помогая устроиться поудобнее. Но не могу сдержаться – протягиваю руку и дотрагиваюсь до ее чудесных волос, мягких и блестящих, струящихся сквозь пальцы.
Девушка вздыхает. Ее ресницы подрагивают, скрывая от меня ее глаза.
– Ты меня очень напугала сегодня, Лера, – говорю я тихо. – Не знаю, что бы я делал, если бы не нашел тебя.
Ее глаза распахиваются, и она встречает мой взгляд.
– Мне жаль.
Мягко улыбнувшись, я касаюсь губами ее лба и шепчу:
– Спи спокойно, принцесса.
Глава 26
Сегодняшняя ночь – первая за долгое время, когда я нормально сплю и, проснувшись на рассвете, не чувствую себя разбитым и утомленным. Не иначе это все чудодейственная сила улыбок и поцелуев Александровой, которыми она так щедро делилась со мной накануне.
На часах шесть утра, я бодр и спокоен, а это верные предпосылки для отличной пробежки. Быстро собравшись, выхожу на крыльцо, полной грудью вдыхая свежий воздух. Сделав лишь пару шагов по маршруту, замечаю на своем пути знакомую фигуру в объемной серой толстовке и черном трико. Сердце проваливается в бездну – типичная реакция моего организма на Леру, к которой я начинаю привыкать. И отчего-то по спине прокатывается холодная волна паники.
– Ты чего здесь делаешь в такую рань? Кто тебя отпустил? – рычу я, в два шага сокращая расстояние между нами.
Несмотря на то что видеть ее мне приятно, я понимаю, что пустынная улица в такую рань – это последнее место, где она должна сейчас находиться.
– Никто не отпускал. – Лера смело встречает мой свирепый взгляд и лукаво улыбается. – Я сбежала. Устала лежать в одиночестве.
Я обхватываю ее предплечья, намереваясь встряхнуть, но стоит мне коснуться ее, как мое возмущение улетучивается: на смену ему приходят странное тепло и желание оберегать.
– Лер, ну что ты несерьезная такая? – уже мягче говорю я. – Врач сказал, что нужно отдохнуть.
– Я и отдыхала. Вчера весь день и ночь. Больше не могу. – Она разводит руками. – Я отлично себя чувствую, правда.
Уголки ее губ снова приподнимаются, и я таю. Черт возьми, я такой слабак. В который раз убеждаюсь, что злиться на эту девушку я теперь не в состоянии.
– А здесь что делаешь?
– Тебя жду, – отвечает она мгновенно. – Надеялась, что пойдешь бегать.
– Пошел вот, – окончательно растаяв от ее прямоты, бормочу я.
– Не против моей компании? – хитро улыбаясь, спрашивает девушка.
Вместо ответа я притягиваю ее к себе и звонко целую в губы. Этот поцелуй быстрый и почти дружеский – просто чтобы обозначить территорию. Позволять себе большее я сейчас не могу – так хочу ее, что боюсь не сдержаться. Мы все-таки в детском лагере, а она все еще пациентка в больничном крыле, пусть и злостно нарушающая постельный режим.
Щеки Леры розовеют, в глазах застывает мечтательное выражение.
– Предупреждаю тебя, я отлично бегаю, – дерзко шепчет она.
– А я отлично догоняю, малышка, – парирую я, ощущая, как в животе пузырится бесшабашная радость.
Тренировка с Лерой – это особый вид удовольствия, с которым я не был знаком ранее. Привычный маршрут в ее компании играет особыми красками: словно и листва зеленее, и небо выше, и будто бы воздух пахнет особенно. Она бежит со мной в одном темпе, даже не думая отставать, а иногда и вовсе выбивается вперед, позволяя мне любоваться аппетитной попой, обтянутой легинсами. Когда мы оказываемся у озера, Александрова останавливается и несколько мгновений жадно хватает ртом воздух, старясь быстро восстановить дыхание.
– А ты не обманывала, когда говорила, что отлично бегаешь, – говорю я, разглядывая ее.
– А я вообще стараюсь не обманывать. – Она мягко усмехается. – Так жить проще.
– Правда? – не успеваю сдержать вопрос, за который мне хочется отгрызть себе язык, но Лера делает вид, что не замечает подтекста.
– Угу, – отвечает она, внезапно хватаясь за край своей толстовки.
Через секунду толстовка летит на поваленное бревно. Туда же приземляются кроссовки и носки. Когда ладони Леры ложатся на талию и начинают скатывать вниз резинку легинсов, я вспоминаю, что должен дышать, и потрясенно выдыхаю.
– Ты что делаешь, а?
– Собираюсь искупаться. – Она широко улыбается и в следующий миг переступает через штаны, которые темным пятном оседают у ее ног.
– Лера, – говорю я осуждающе, стараясь не пялиться на нее, но это заведомо бессмысленно. От Леры в целомудренных трусиках-шортах и мягком бюстгальтере не оторвать глаз. – Ты же болеешь.
– Давай, Кирилл, – подначивает девчонка, завязывая волосы в узел на макушке. – Долго ждать тебя не буду.
И пока я хлопаю глазами, пытаясь впитать в себя каждую деталь ее тела, она несется со склона вниз и с разбега заходит в воду.
По нервам будто пускают ток. Медлить кажется мне преступлением. Я быстро стягиваю с себя одежду и, оставшись в одних трусах-боксерах, следую за Александровой.
Несмотря на середину июня и бурлящий в крови адреналин, вода ощущается почти ледяной. На мгновение у меня захватывает дух, но стоит мне увидеть довольную улыбку Леры, которая, уверенно держась на воде, наблюдает за мной, как меня начинает отпускать. Я быстро захожу в воду по пояс, потом резко опускаюсь по плечи, начинаю плыть и почти сразу же перестаю чувствовать холод. И вот уже вода приятно ласкает кожу, смывая мурашки, и настраивает на что-то другое – чувственное и личное.
В два гребка я подплываю к Лере.
– Довольна? – спрашиваю я, разглядывая ее лицо.
– Довольна, – подтверждает она. – Тебе нужно было сделать это еще тогда, на следующий день после нашего приезда. Может быть, тогда бы ты не был таким засранцем.
– Ах ты! – возмущенно выдыхаю я. – Ты знала, что я был там!
Как ни в чем не бывало девушка показывает мне язык, сверкая фиалковыми глазами.
– Конечно, знала. Ты так беззастенчиво пялился – я же не слепая. У меня от твоих глаз едва ожоги на теле не остались, – тянет она насмешливо.
Под водой я кладу руки ей на талию и придвигаю ближе к себе. Лера внезапно затихает. Выражение веселости покидает ее лицо. Теперь она смотрит на меня серьезно и словно в ожидании.
– На тебя приятно смотреть. В этом нет ничего удивительного.
– Какая поразительная честность. – Ее обычно звонкий голос на этот раз превращается в робкий шепот.
Мои глаза фокусируются на ее губах. Сочных, манящих. Я медленно склоняю голову, мои губы приближаются к дрожащему рту, пока не зависают от них в считаных сантиметрах.
Дыхание Леры учащается, грудь бурно поднимается. От желания у меня мутится рассудок. Я оказываюсь не в состоянии сдержать хриплый стон, а в следующий миг мои губы прижимаются к Александровой, похищая с ее губ тихий вздох и слизывая с них вкус озерной воды.
Глава 27
Исступленно целоваться в озере на рассвете, когда вода ласкает кожу, а горячее девичье тело доверчиво прижимается к груди, – еще один новый для меня опыт. Даже поразительно – я-то считал себя искушенным любовником, а оказывается, что весь мой сексуальный опыт ничего не стоит рядом с Лерой Александровой. С ней я чувствую себя мальчишкой, который открывает для себя удивительный мир плотских наслаждений, и с готовностью ныряю в них с головой. Потрясающе.
Говорят, все познается в сравнении. Так вот, теперь я уверен, что с Лерой у меня все как-то иначе: эмоции острее, чувства ярче, ощущения крайне волнительные и захватывающие. Если подумать, то до ее появления моя жизнь была серой и скучной, даже если я так и не считал еще месяц назад: именно она внесла в нее новые краски, пусть и не всегда позитивные. Все оттенки раздражения, возбуждения, примитивной жажды, желания, нежности, заботы, притяжения, может быть, даже одержимости. И какой-то простой и понятной привязанности, которую испытываешь к родным людям, – вот этого я точно не ожидал найти в Лере. А она здесь – я это ощущаю на каком-то подсознательном уровне, когда держу девушку в объятиях и понимаю, что не хочу отпускать. Возможно, никогда.
Мне должно быть страшно. Страшно потому, что любая привязанность – это боль. Я это уяснил очень рано, когда от нас с отцом ушла мама. И я боюсь. Но с Лерой так легко забыть о последствиях и просто жить – без оглядки, без стоп-слова, без сожаления.