Я не понимала, к чему он ведет, но слушала очень внимательно.
– Я не устранил ни тебя, ни потребность в тебе, – задумчиво продолжал Жорик, – Боюсь, ты не отстанешь и не прекратишь пить кровь, вымогая у меня разъяснения.
– Не прекращу, – не стесняясь, подтвердила я.
– В таком случае, – Жорик оставался предельно серьезен, – Правильнее будет удовлетворить твою просьбу. Спрашивай!
Я совершенно растерялась. Настроившись немного повоевать за информацию, и, не получив таковую, с чистой совестью выбыть из игры, я была не готова к подобному повороту событий. Когда не знаешь чего-то конкретного, то вопросы задавать легко и полезно. Сейчас же сложилась ситуация иного характера – я не понимала вообще ничего, включая то, какие вопросы нужно задавать.
– Ну, – понимая, что другого такого случая может и не представиться, я все же вынудила себя к разговору, – Прежде всего, объяснись по поводу себя. Зачем тебе всё это нужно?
– В смысле?
Гениальный ответ! Похоже, Жорик собрался просто потрепать мне нервы.
– В том смысле, что ты, нормальный человеческий мент, – я спохватилась и густо покраснела, – Извини, я не то хотела сказать.
– Ничего, я ожидал чего-то подобного. Продолжай.
– Зачем тебе вообще впутываться в какое-то частное расследование? По сути, ты ведь и вправду можешь нагрянуть с какой-нибудь хиленькой группой захвата сначала в Клюшкин притон, потом на дом к Кошке… Можешь посадить всех за решетку и подождать, пока они согласятся дать показания по поводу Александра сами. Можешь устроить грандиозную бучу с громким захватом преступника, получить повышение по службе и деньги Виктории. Зачем тебе я? Зачем вообще устраивать весь этот цирк с личными беседами? И главное, зачем было подставлять меня перед Клюшкой? – по мере продвижения монолога, я все больше и больше заводилась, – Тебе, видимо, просто нравится унижать людей! Играешь в крутого, совершенно не задумываясь об окружающих. Я ведь не знала, что веду к другу в офис милицию. Как я теперь буду Клюшке в глаза смотреть, ты подумал?!
– Нет, – Жорик старался говорить спокойно, но чувствовалось, что мои слова его задевают, – Про то, как ты будешь смотреть в глаза содержателю притона, я не думал. Думал про то, как он мог смотреть тебе в глаза. Наверняка прикидывался другом и подсчитывал, при этом, хватит ли у тебя денег, чтобы сделать у него заказ. Прикидывал, стоит ли ловить тебя на крючок. Ты ведь барышня одинокая. Николаша не мог не заподозрить в тебе потенциальную клиентку…
– Глупости! Даже если так, он предложил бы, я бы отказалась.
– Катерина, поверь, я хорошо в своё время изучил методы Николая. Ты не смогла бы отказаться, – он открылся бы только тогда, когда ему стало бы за что тебя зацепить. Хочешь пример? Одна особа, известная как женщина семейная и порядочная, жена одного выдающегося бизнесмена, стала клиенткой Клюшки. Почему? Да потому, что один из агентов Николая соблазнил её и пригрозил обнародовать сей факт. Пришлось согласиться оплачивать его услуги в течение всего последующего, проводимого ею на курорте, времени.
– Опять шантаж?! – во мне крепла уверенность, что других средств достижения целей в мире просто не существует.
– Ну да. Только в очень ненавязчивой форме. Парень шептал особе слова любви, жаловался на собственное подневольное положение. Мол, «я б и не хотел, но шеф». В общем, пудрил мозги по полной программе.
– Ко мне бы Клюшка приставать не стал, – неуверенно заявила я, – Мне нечего терять. Я не слыву порядочной и семейной, – почему-то затрагивать эту тему было до крайности неприятно, – Кстати, ты по-прежнему не отвечаешь на вопросы.
– Ладно. Буду отвечать. Ты говоришь, что я издеваюсь над людьми… Возможно. Это у меня, знаешь ли, профессиональное. Никуда не денешься. Но в данной ситуации это был единственный метод добиться правды. С тобой бы Клюшка перестал откровенничать, едва узнав об опасности, угрожающей Кошке. Эти люди могут помогать кому-то, только если трясутся от страха.
– Ну, шел бы к Клюшке без меня!
– Кто б меня туда впустил! Охрана бы радостно сообщила, что Николаша спешно смылся по делам, или еще что-то…
– Тогда вызвал бы его к себе!
– Рядовому оперу не так-то легко вызвать к себе известного бизнесмена. И группу захвата, – Жорик покрутил пальцем у виска, – Даже самую, как ты говоришь, «хиленькую», под такое дело никто не даст. Кроме того, удостоверение моё липовое. Из органов я действительно вылетел, причем еще год назад, – я мысленно прокричала «Ура!», – Понимаю, что подпортил тебе отношения с Николашей, но, мне казалось, после того, как ты узнаешь, кто он на самом деле…
– Все равно! – не унималась я, хотя уже находилась гораздо в более миролюбивом расположении духа, – Кем бы он ни был – он мой друг. Ты не имел права так подставлять меня. Мог бы рассказать мне все с самого начала, и мы бы придумали вместе, как вытянуть информацию.
В глазах Жорика вдруг промелькнула искренняя растерянность.
– Ты знаешь, я не подумал, – он пожал плечами, как бы извиняясь, – Я вообще не привык делиться с кем-то планами. Тем более с женщиной…-памятуя мою реакцию на подобные высказывания, Жорик быстро схватил меня за руку, – Только не вздумай опять обижаться и уходить. Я не хотел тебя задеть. Я помню, что ты привыкла видеть в себе личность…
Не совсем поняв, была последняя фраза издевательством или оговоркой, я на всякий случай вырвала руку. И раздраженно поправила.
– Я говорила не о себе! Я привыкла, что окружающие видят во мне личность, а не…
– Какая разница! – отмахнулся опер.
Я отвернулась.
– Кстати, я как раз собирался рассказать тебе, почему взялся за это дело, – намеренно интригующим шепотом проговорил Жорик, многозначительно вскинув брови.
– Рассказывай, – Любопытство моментально приглушило во мне все остальные чувства.
– Изначально, когда Силенская только-только изложила суть проблемы, я согласился помочь, потому что в деле фигурировал Клуб Знакомств. С Николашей, как ты знаешь, у меня давние счёты. Он все-таки существенно подпортил мне в своё время отношения с начальством.
– Ты хотел отомстить?
– Не знаю, – Жорик нехорошо прищурился, и я на всякий случай отодвинулась чуть подальше, – Просто не люблю я его. И, конечно, с радостью помешаю нагло наживаться на чужом одиночестве… А может, я сам себе вру. Знаешь, есть внутри меня некто, кто страстно хочет быть хорошим и постоянно ищет оправдания собственным недостаткам. Может, действительно просто хотел отомстить…
Мне вдруг стало приятно, что не одна я состою из массы враждующих между собой персон.
– Так вот, потом, когда я услышал требуемую шантажистом сумму и понял, что это не Клюшкин уровень…
– Почему? – перебила я, – Думаешь, на своих мальчиках он зарабатывает больше?
– Клюшка умный человек. Кроме того, он прекрасно разбирается в оценке дел такого рода. Репутация Силенской стоит значительно дороже десяти кусков. Кроме того, Николаша прекрасно понимает, насколько рискованно подобное мероприятие, и насколько плохо для шантажиста оно может закончиться… У Силенской солидная крыша…
– Зачем тогда она обращается за помощью к нам, а не к ним?
– Вот уж не знаю… Но уверен, что шантажист на это рассчитывать не мог. В общем, когда стало ясно, что это не Николаша, я мог бы смело забросить это дело, но…
– А кто? – решилась напрямую спросить я.
– Тьфу! – разозлился Жорик, – Ты дашь мне договорить? Я тут, можно сказать, душу открываю… Что «кто»?
– Шантажист кто? Выходит, что напарником Александра была Кошка, значит она и шантажист…
– Не знаю, – Жорик нахмурился, – Думаю, что Александр действовал сам или с каким-то другим напарником. Кошка ничего о шантаже не знает.
– Может, врет?
– Вряд ли. Ей этот Александр мешает не меньше, чем нам. Она его просто боится до смерти. Если мы умудримся убрать брата, не подставив Леру, она будет просто счастлива. К тому же, я пригрозил засадить её за решетку. А в случае поимки Александра обещал оставить на свободе. Если братец сам, конечно, её не заложит.
– Послушай, – меня идея о полной реабилитации Кошки как-то не вполне устраивала, – Звонил мне вчера этот самый Санька из кабинета Клюшки. Выходит, впустила его туда Кошка, она же и проинформировала преступника о моем расследовании. Можно ли ей доверять после такого?
– Таким как она, в принципе нельзя доверять… – «утешил» меня опер, – Они действуют только так, как им выгодно… И потом, баба – она существо подневольное… Ей Санька пригрозил, что со свету сживет в случае чего. Вот она и была «на шухере». А потом я пригрозил, что засажу её за решетку, а ребенок в детдом попадет. Думаю, Кошка справедливо рассудила, что мои угрозы страшнее. Да и выгоды от сотрудничества со мной для неё явно больше. Пока будем считать, что она рассказала всё. Так вот, я все хотел сказать, не бросаю я это дело потому…
– Постой! – меня вдруг осенило, – А если Кошка этот шантаж сама придумала, сама шантажировала, и всё еще надеется получить деньги…
Жорик задумался, потом с сомнением покачал головой.
– Не похоже! Она безынициативна… И потом, у неё просто времени бы не было подбросить письмо. Я узнавал, она весь день на глазах у Клюшки была, на работе.
– Александр подбросил, а она деньги хочет себе забрать, – настаивала я.
– Ладно, – Жорик жестом остановил меня, и почему-то перешел на сухой деловой тон, – Разберемся. Первоочередная задача – схватить Саньку с поличным. Ты будешь работать поличным.
Вот это уже начинало быть интересным!
– Это как?
– Элементарно! Сегодня вечером ты выступишь в роли одинокой барышни, жаждущей случайных объятий.
Ошарашив меня окончательно, Жорик преспокойненько направился к барной стойке. Вредность вынудила меня сделать как можно более равнодушное лицо. Я безразлично отодвинула краюшек тяжелой гардины и принялась рассматривать прохожих.
– Всё обдумала? – мне показалось, что прошла целая вечность, пока Жорик, наконец, принес кофе, и продолжил разговор.