– Не отходите от двери. Возможно, это отвлекающий маневр. – Сам Эрил вернулся к лежащей на диване Леоноре. Златко последовал за ним. – Как она?
– Все так же. – Антари не отпускала руку сестры.
– Скоро придет лекарь, – пообещал Эрил.
– Я слышала, – кивнула девушка, стараясь не слишком долго смотреть на собеседника. – Как вы думаете, это правда? – поколебавшись, спросила она.
– Про смерть Анатоля? – Старший Бэррин задумался. – Хороший способ оборвать ниточки, если таковые, конечно, есть.
– Но улики… в смысле Леонора и кукла, они у нас.
– Леонора, возможно, вообще ничего не знает. А кукла, тут я ничего не могу сказать. Златко, посмотри на нее еще раз как маг. Много можно по ней сказать?
– Да я уже смотрел. Моих знаний не хватает. Хорошо бы узнать, из чего она сделана, но я бы не рискнул. – Златко глянул на девушек и потупился. – Не знаю, опасно ли это для Леоноры.
– Нет, пока внутрь куклы лезть не надо. Но у тебя и времени, по сути, не было. Посмотри на нее еще раз. Пока на нас вроде как не нападают. Используй это время.
– Как тебя выносят подчиненные? – покачал головой Златко, доставая из-за пазухи шкатулку.
– А что? – удивился Эрил.
Златко хотел было что-то сказать, но не смог, пораженный открывшимся зрелищем. Совсем недавно кукла выглядела миниатюрной копией человека. Сейчас же на бархатной обивке лежала сморщенная, будто разом высохшая пародия на женскую фигуру. Более всего она сейчас напоминала мумию. Никакой магии в ней не осталось – ни в буквальном, ни в фигуральном смысле. Лицо же куклы больше не казалось похожим на лицо Леоноры. Если бы Златко не видел предыдущий вариант, он ни за что бы не поверил, что эта отвратительная вещь действительно была копией сестры Антари.
– Вот тебе и улики, – с досадой процедил сквозь зубы Эрил.
– С Леони будет так же? – Голос девушки прерывался от волнения и ужаса.
– Не думаю. – Мужчина успокаивающе положил руку на ладонь Антари, вызвав в Златко еще один приступ ревности. – По-моему, ваша сестра уже приходит в себя.
Дыхание Леоноры действительно становилось ровнее. Мышцы лица больше не сводила судорога боли. Если бы не дрожащие ресницы, могло показаться, что женщина уснула. Антари попыталась улыбнуться, но получилось жалко. Теплая ладонь Эрила согревала, и так хотелось за нее ухватиться и рассказать, как ей страшно. Девушке пришлось напомнить себе, что женщины рода Девир не мешают мужчинам себя охранять. Она поплачет потом, когда все закончится, и ее слезы никому не помешают. Антари, правда, поймала себя на желании получить утешение именно от этого почти незнакомого ей человека, что сейчас держал ее руку. Подобная мысль удивила девушку: больше всего она ненавидела, когда кто-то видел ее слезы. Даже за сцену у двери в покои Леоноры и Анатоля было мучительно стыдно: Златко тогда невесть что про нее подумал. Конечно, воровкой уже не считает, но наверняка она кажется ему слабой и глупой. Однако почему-то эта мысль уже не казалась такой страшной.
– Я – лекарь, – раздалось у двери. – Мне сказали, что госпоже Даклин плохо. Где она?
Антари настолько погрузилась в свои мысли, что даже не услышала, как в комнате появился еще один человек. Невысокий благообразный старичок, личный лекарь хозяйки дома. Девушка его знала, но теперь почти все казались ей подозрительными. Отходить от сестры она не собиралась, а вот следить за действиями врачевателя – обязательно.
– Госпожа Даклин? – вдруг тихо-тихо прошептала Леонора. Ее ресницы еще раз дрогнули и поднялись. – А что, Анатоль женился?
– Она ничего не помнит, – прошептал Эрил на ухо младшему брату.
В музыкальную гостиную сбежалась толпа народу, и прежде всего супруги Девир. Но полную версию событий они не знали. Потерю памяти у Леоноры лекарь объяснил последствием шока после известия о самоубийстве супруга. Эрил попросил хозяина дома, своего сослуживца Мориса Гаруста, опросить всех слуг и по возможности гостей. Но никто из тех, кто находился в северной части замка, не видел Анатоля в течение как минимум часа. Разумеется, о том, чтобы нашлись свидетели того, как его тащили в башню, речи не шло. Златко весьма удивила эта внезапная всеобщая слепота.
– Подкуплен кто-то из слуг, иначе как бы им удалось это провернуть? – поделился он своим мнением.
– Не сомневаюсь, – согласился Эрил. – Меня мучает вопрос зачем.
– Ты же сам сказал. – Златко недоуменно посмотрел на брата. – Совсем недавно ты же сам сказал, что таким образом они оборвали нам все ниточки.
– Нет, я не про это, – отмахнулся старший. – Я про Леонору. Зачем было все это?
– Я думал об этом. Мне кажется, что это способ повлиять на генерала Девира.
Эрил посмотрел на него как на умалишенного:
– Со времени свадьбы Леонора с отцом виделась от силы пару раз. Как тут повлиять?
– В письмах?
Старший Бэррин помотал головой:
– Не верю. Да и ты посмотри на него. – Он кивнул в сторону генерала, мрачного, тучного мужчины совсем еще не преклонных лет. – Разве на такого может повлиять дочь?
Златко вынужден был признать, что выглядит тот неуступчивым.
– Часто суровые люди очень нежно любят своих детей. Или жен.
– Тогда почему ее просто не похитили? Возни меньше, пользы больше. Нет, здесь явно что-то другое. Нужно поговорить с Антари наедине. Возможно, она что-то прояснит.
«Разумеется, наедине», – мысленно зарычал Златко.
– Я бы хотел посмотреть, – тут же нашелся он, – что у куклы внутри, но хочу это сделать, видя реакцию Леоноры. Вдруг она все еще связана с куклой.
– Наверняка Антари будет сегодня вечером дежурить у постели сестры. Можно попытаться, – задумчиво проговорил брат. – А сейчас самое сложное.
– Что именно? – не понял младший.
– Все объяснить генералу, – вздохнул Эрил.
Все успокоилось лишь спустя несколько часов. Братья, а также Чуб с Релем сидели в комнате Эрила и обсуждали произошедшее.
– Я только одного не понял, – проворчал пермиец, – на нас будут нападать или как?
– Да, – поддержал его Рель. – Кукла же по-прежнему у нас.
– Я бы тоже не отказал это узнать. – Эрил потянулся и встал с кресла. – Ладно, ребята, надо попытаться прорваться к Леоноре и Антари. Вот гоблин, в первый раз я ночью направляюсь к симпатичным девушкам не ради удовольствий.
Все усмехнулись, но тревога никуда не ушла. Мысли Златко метались между подозрениями в глобальном заговоре и ревностью. Он никак не мог забыть то, как Антари смотрела на его брата. Все было бы не так плохо, если бы тот не глядел на нее как на кого-то особенного. «И чего ему не увлечься старшей сестрой? Она ему куда больше подходит», – думал юноша и злился еще больше.
Генерал Девир пусть и не сразу поверил в рассказанную историю, но, поверив, всерьез озаботился охраной дочерей. Бэрринам, правда, разрешили войти, но только когда Антари приказала их впустить. Рель и Чуб остались вместе с людьми Девиров за пределами покоев.
Леонора спала на огромной постели. Около окна в кресле дремала старая тетушка девушек, состоящая при Антари кем-то вроде дуэньи. Сама девушка выглядела взволнованной и очаровательной в своей тревоге.
– Как она? – Эрил сочувственно кивнул в сторону спящей.
– Не очень, – призналась Антари, пытаясь улыбнуться. Она действительно была рада видеть обоих братьев. Сейчас они казались такими родными. – По-прежнему ничего не помнит. Только недавно уснула. А до этого почти все время проплакала. – Она понимала, что сестре вряд ли понравится ее откровенность, но носить в себе эти чувства больше не могла. Матери еще пару часов назад стало плохо. Отцу пришлось увести ее и сидеть уже с ней. Антари разрывалась между родными и чувствовала, что сама вот-вот сорвется.
– Почему? Она все-таки что-то вспомнила? – подался вперед Эрил.
– Нет, – обхватила себя руками девушка. – Она не помнит ничего, даже своей свадьбы или первой брачной ночи. И я молю всех богов, чтобы не вспомнила. Это… лучше не помнить. Я бы не хотела, по крайней мере. – Было видно, как трудно Антари вспоминать увиденное в покоях сестры. – Ирония и одновременно трагизм ситуации в том, что Леони действительно нравился Анатоль.
– Что? – выпалил Златко.
– Да. – Антари чувствовала то же самое. – Этот подонок ей нравился. Может быть, не так, чтобы она вышла за него замуж. Но она считала его другом… или даже больше. И сегодня она плакала по нему.
В комнате повисло тяжелое молчание, нарушаемое только тихим сопением спящей тетушки. Оба брата не знали, что сказать. Антари отвернулась, явно пытаясь взять себя в руки. Слезы постоянно подступали к векам, и сдерживать их становилось все труднее.
– Вы хотели что-то спросить? – Когда девушка вновь посмотрела на молодых людей, выглядела она спокойней, но глаза все же подозрительно блестели. – Может, присядете?
– Да. – Эрил благодарно кивнул, и они расположились в креслах вокруг небольшого столика с кувшином вина и вазой фруктов. Но прежде чем он продолжил, Златко задал мучивший его вопрос:
– Вы ничего не узнали у отца? Нам он сказал, что Леонора не пыталась на него влиять, но, может, он что-то вспомнил позже?
– Нет. – Девушка разлила вино по кубкам и пододвинула гостям. – Мне он ничего не сказал. Впрочем, было не до этого. – Она еще больше помрачнела. – Я тоже всю голову сломала, зачем все это затеяли.
– Обычно по расчету, а тут мы имеем дело именно с расчетом, усугубленным преступлением, – Эрил старался говорить как можно мягче, получалось не особо хорошо, – женятся из-за денег, титула или каких-то иных благ.
– За Леони дали хорошее приданое. Но… неужели только ради денег?
– Не думаю, что только из-за них. – Эрилу вновь нестерпимо захотелось взять ее за руку, но еще больше – передушить всех тех ублюдков, из-за которых сейчас в глазах девушки стояли слезы. Она сдерживала их, однако от этого они казались еще горче. – Приданое вашей сестры заключалось только в деньгах или было что-то еще?
– Еще немного земли. – Антари тоже пригубила вина, подумав, что сегодня выпила его больше, чем когда-либо, но его воздействия по-прежнему не ощущает. – Но там не такие уж хорошие земли. И мало их. Лес и болото. Прибыли с них фактически никакой.