День 9-й месяца Пастуха. Наши посудины полностью приведены в рабочее состояние, люди отдохнули и оправились от ужасной бури. Признаков пребывания человека на чужих землях наши разведчики так и не обнаружили. Море спокойное. Мы отплываем. Запись завершаю: очень много дел.
День 14-й месяца Пастуха. Берег резко поворачивает, и мы берем курс на юго-запад. Наши суда продолжают медленно продвигаться вдоль незнакомого побережья. И не надоело этим картографам рисовать кривую линию?..
Люди снова вспомнили об этом дурацком дымке над вершиной красной горы. А ведь мы видели его почти месяц назад! Куда скрыться от этих безумцев?! Это невыносимо!..
День 20-й месяца Пастуха. Мы полностью перешли на западный курс и продолжали двигаться вдоль чужих земель, как на горизонте показались какие-то суда, приставшие к берегу. Наши солдаты приготовили орудия, чтобы в любой момент быть готовыми к атаке. Но когда мы приблизились к тем кораблям, на их флагах мы узнали родной сиенсэльский герб. Выходит, новые земли — не что иное, как полуостров! Не успели наши люди обрадоваться нежданной встрече, как, подплыв ближе, мы обнаружили, что на берегу идет жестокая схватка. Добавив скоростей, мы высадились в чужих владениях и направляем солдат на помощь своим. За императора Карлиуса Маклира!
День 21-й месяца Пастуха. Мы победили! Большой отряд местных жителей напал на причалившую к берегу флотилию западноморской экспедиции. Нападавшие воспользовались эффектом неожиданности и застали врасплох незваных гостей. Все попытки вступить с чужеземцами в переговоры завершались провалом: кроме того, что нападавшие были чрезвычайно агрессивны, они еще и не понимали нашего языка. Поэтому сиенсэльским солдатам пришлось отбиваться от смуглокожих людей, вооруженных примитивными копьями, которые превосходили их в численности.
Такую историю сегодня мне рассказал мой коллега — командующий западноморской экспедицией Амьен Харриэль. Когда мы приблизились к берегу, схватка между имперцами и жителями незнакомых земель была в самом разгаре. Наши силы пришлись весьма кстати для земляков, и совсем скоро мы разбили армию противника. Оставшиеся „дикари“ бежали, но нескольких человек нам удалось захватить в плен. И хотя пленники не говорили на языке сиенсэльцев, нашим магам все же удалось с помощью некоторых заклинаний понять, о чем они говорят. Выяснить удалось следующее. На открытых нами землях живет многочисленный слабоорганизованный народ. Эти люди именуют себя басмийцами. Басмийцы не знают металла, живут небольшими поселениями, но имеют и свою столицу — город Басмир, по их словам, находящийся в самом центре их владений, „в сердце пустынь“. Также маги сообщили, что у этого народа развит так называемый культ Солнца. Они поклоняются небесному светилу. Неужели они считают, что яркий желтый диск в небе мог создать их самих и все, что их окружает? Вот идиоты…
День 25-й месяца Пастуха. Две наши экспедиции объединились, и мы двинулись на запад, по пути, уже проделанному флотилией Амьена Харриэль. Мы с коллегой не сочли необходимостью отправлять в империю сообщения о битве, поскольку сами направлялись в родной порт. Наши экспедиции встретились почти у самой южной точки новых земель. А это значит, что за Андагарскими горами лежит полуостров — Андагарский полуостров (название пришло к нам в головы одновременно). Как замечательно, что великий император Карлиус Маклир позволил нам давать имена открытым землям. Страна недружелюбных басмийцев сразу получила название Басмия, а море, омывающее ее восточные берега, было решено переименовать из Южного в Басмийское. Кстати, наши картографы рассчитали, что Андагарский полуостров слегка превосходит размерами всю нашу империю. Я думаю, император Карлиус будет доволен проделанной нами работой…“
Таким образом, сиенсэльские суда прибыли в Порт-Карлиус, удивив, пожалуй, всех его жителей. На следующий день император принимал в своем дворце первооткрывателей — Дариуса Маро и Амьена Харриэль. Новости открыли правителю новые горизонты и одновременно насторожили: за Андагарскими горами живут враги, с которыми в будущем, по всей видимости, придется воевать. Новые названия, к великой гордости первооткрывателей, были приняты, и, после длительного совещания с Графским советом, император Карлиус Маклир объявил о завершении Второй эпохи и начале третьей, которая получила название эпоха Открытий.
Таким образом, Вторая эпоха, берущая свое начало с великого восстания Эмфилио Колумба, продлилась ровно 703 года…
Стоит отметить, что впоследствии войны между сиенсэльским и басмийским народами избежать так и не удалось. Более того, эта война оказалась долгой и кровопролитной. Без малого двадцать лет коренное население Андагарского полуострова отчаянно отбивалось от имперских атак, не желая даже и слушать о мире. Что ж, имперцам пришлось наступать, и после долгих лет военных баталий полуостров был захвачен, включен в состав империи и разделен на графства. Культ Солнца в басмийской стороне был запрещен, что в будущем послужило поводом для многочисленных восстаний местного населения».
На севере столичной провинции Аурелия, в небольшом городке, именуемом Дитмонд, со скрипом распахнулась старая иссохшаяся деревянная дверь. Обветшалый дом, куда поздним вечером вошла Глиолия Дариэль, был одним из тех, что располагаются на окраине города, в районе, где проживают малоимущие горожане. В очередной раз проходя по городской площади, девушка печальным взором обогнула красивый особняк, принадлежавший некогда ее семье. Однако шагу Глиолия не замедлила, желая поскорее оказаться подле брата. Небольшой домик принадлежал пожилой тетушке Белетте, которая несколько лет назад была служанкой в особняке Дариэль. Очень давно Белетта потеряла своего мужа — бедного торговца — и до недавнего времени жила здесь одна. Но после гибели Марка Дариэль, узнав, что его дети продали свой особняк и оказались на улице, бывшая служанка приютила Глиолию и Калима у себя. С тех пор троица так и живет вместе, принимая все горести и невзгоды, какие накладывает на них жизнь.
Полагая, что домочадцы отошли ко сну, молодая девушка осторожно прошла по темному коридору и остановилась у двери в жилое помещение. Вокруг царило безмолвие. Ни один звук не нарушал пугающей вечерней тишины, ни один отблеск света не проглядывал в неотесанных стенах коридора. Наконец Глиолия решилась войти в помещение. Переступив порог, девушка увидела слабо горящую свечу на столе, перед которой безмолвно сидела тетушка Белетта.
— Что стряслось? — спросила она у хозяйки. — Почему вы здесь в столь поздний час?
Старушка была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила вошедшую. Лишь вопросы, произнесенные встревоженным голосом, сумели оторвать ее от глубоких раздумий.
— Калиму снова нездоровится, — тихо произнесла Белетта. — Слава богам, ты вернулась! Я обеспокоена за твоего брата. Как день стал догорать, он заперся в своей комнате и не желает выходить. Ответ на все мои мольбы — молчание.
Глиолия испуганно посмотрела в глаза собеседнице, а та встала из-за стола со словами:
— Я с нетерпением ждала твоего прихода. Ты должна поговорить с Калимом. Верю, ты сможешь утешить брата, с тобой благословение Трех Божеств!
Девушка мгновенно сбросила с себя верхнюю одежду и бросилась к запертой двери. Трижды постучав, она не услышала ответа, и ухо будто по собственной воле примкнуло к деревянной поверхности. За дверью царило безмолвие.
— Калим! — тихо воскликнула она. — Калим, ответь мне!
В ответ молчание.
Глиолия вновь постучала — тщетно. Тогда, охваченная ужасной мыслью, будто Калима и вовсе нет в живых, она принялась отчаянно колотить в дверь и звать своего бедного брата.
— Калим! — доносилось из ее уст. — Это я, твоя сестра! Ответь мне!
Девушка с таким упорством стучала по ветхой двери, что вскоре выбилась их сил и, отчаявшись, прислонилась к ней спиной и со слезами скатилась на пол. Одно лишь имя доносилось из ее нежных и печальных уст. И в очередной раз, когда оно сорвалось с ее губ и, носимое хриплым заплаканным голосом, разлетелось по маленькой комнате, дверь сотряслась от мощного удара кулаком.
— Оставьте меня в покое! — донеслось из запертой комнаты.
Глиолия в одно мгновение забыла об усталости. По ее щекам пробежала волна радости за то, что ее брат жив. Но в тот же миг она изменилась в лице, и глаза ее наполнились испугом: голос, каким были произнесены последние слова, вселил страх в бедную сестру. Никогда прежде она не слышала от Калима речей, наполненных такой яростью и отчаянием.
— Калим! — надежда взбодрила девушку, и она с новыми силами принялась колотить по рассохшейся деревянной двери. — Калим! Ты слышишь меня?! Это я, твоя сестра. Калим! Калим, открой дверь! Калим, ответь мне!
— Убирайся отсюда! — еще более зловеще рявкнул юноша. — Мне не нужна помощь! Оставьте… оставьте меня… в покое!
За этими словами последовал громкий выдох, и над домом вновь нависла тишина. Глиолия опустилась на пол и, потупив взгляд, долго сидела в таком положении. Она не знала, о чем думать. Душа опустела…
Что случилось с ее братом? Что терзает его бедную душу? Лекари и маги ломают голову. Им не приходилось встречаться с такой болезнью. И болезнь ли это?..
Калиму шел девятнадцатый год, и он с детства был худ и очень слаб. Ранние годы юноши прошли в богатстве и счастье. Семья Дариэль проживала в самом центре Дитмонда, в роскошном особняке. Члены семьи имели все и никогда ни в чем не нуждались. Каждый день столы украшались изысканными обедами, а тела хозяев — роскошными нарядами из мастерской матери. Однако уже в детстве, несмотря на все, Калим подвергался плену глубоких внутренних переживаний. Оттого он был замкнут, молчалив и, казалось, ни во что в этой жизни не верил. И тому были свои причины.
В Сиенсэле перед родителями предстает серьезный выбор: в какую из имперских школ следует отдать своего ребенка? Варианта всего три, однако и здесь порой возникают сложности с выбором. «Школа защитников», помимо обучения грамотности, делает из мальчиков настоящих мужчин и будущих защитников, способных с мечом и щитом стоять на страже родной империи. «Школа магов» позволяет ученикам постичь азы магического искусства. Если же ребенок по каким-либо причинам не смог пройти в одну из этих школ, для них существовал третий вариант — простая «имперская школа». В такой школе могли обучаться не только дети из деревень и простые горожане, но и ребята из знатных семей. Безграмотность в Сиенсэле недопустима, и потому каждый ребенок должен уметь читать, писать и знать историю своей империи.