— Как часто ты проходил мимо этого дома за минувшую ночь? — начал юноша.
Стражника удивил этот вопрос, но, опустив руку с гербовым щитом Дитмонда, он спокойно ответил:
— Вообще-то, я не считаю количество своих обходов, но думаю, что их было не меньше двадцати.
— Не заметил ли ты чего-нибудь необычного?
— Нет, — задумчиво ответил патрульный. — Я не помню ничего такого, что могло бы привлечь мое внимание. Урчание беспокойных сов, веселые голоса из таверны… все до скуки обыденно.
Тогда юноша, как смог, описал стражнику внешность своего странного гостя и поинтересовался, не видел ли он этой ночью в городе такого человека.
— Боюсь, такой персонаж мне дорогу не переходил, — уверенно ответил страж порядка.
— А может, ты знаешь или когда-нибудь встречал такого человека, — не терял надежды Калим. — Умоляю, напряги память, приятель!
— Послушай, в описанном тобой одеянии по Дитмонду могут расхаживать монахи, маги и еще многие другие люди. Возможно, ответ тебе нужно искать среди них. А я, к сожалению, ничем тебе помочь не могу. Прошу меня простить, моя смена подходит к концу.
Стражник наскоро протер пальцами горного ястреба, изображенного на его щите, и продолжил свой путь по узким улицам Дитмонда. Калим Дариэль, разочарованный отсутствием какой-либо информации о Лиолате, опустил голову и молча поплелся домой.
За три суровых зимних месяца информации этой не прибавилось ни на йоту. Юноша продолжал разносить письма по городу, и жизнь его текла спокойно. Калим уже почти смирился с тем, что тогда, осенней ночью, он всего-навсего видел сон, странный сон. Однако может ли призрачный образ из простого сновидения оставаться в мыслях так долго?..
Тем временем долгожданную весну встречали и в Антильском монастыре. Монахи готовились к великому празднеству Рождения Земли. Считается, что именно ранней весной, в месяце, именуемом месяц Пастуха, произошло создание всего живого могущественными руками Вертимы. Суровая зима, предшествующая этим зеленеющим дням, воспринимается как символ несуществования всего того, что окружает ныне человека. Зимой природа замирает, уподобляясь той безжизненности и пустоте, какая была до создания Земли. Лишь мрачные птицы и окоченевшие от холода звери скитаются по бескрайним снежным просторам в поисках приюта в этом мертвом мире. «Жизнь на Земле началась с весны», — уверяют почитатели Трех Божеств. Поэтому и год в Сиенсэле начинается с первого дня месяца Пастуха. Существует поверье, что сама богиня, прекрасная Вертима, в эти яркие молодые дни сходит на землю и лично одевает могучие деревья в зеленый бархат. Ранним утром богиня парит над густыми лесами, бескрайними полями, журчащими ручьями, над чистейшими реками и озерами, вдыхая в них новую жизнь. А сиенсэльский народ в это время будет гулять, веселиться и поздравлять друг друга с Рождением Земли.
Именно здесь, в Антильском монастыре, продолжал постигать основы магии гость из прошлого по имени Майк. Время изменило этого человека. Он заметно окреп и не казался теперь таким обессиленным и слабым, каким когда-то попал в этот монастырь. Теперь все его действия были наполнены уверенностью, походка приобрела решительность, но оставалась по-монашески спокойной. Могло также показаться, что за столь короткое время он стал выше ростом, но это говорило лишь о том, что теперь он всего-навсего перестал горбиться. Густые светло-русые волосы ученика уже слегка касались плеч, глаза были полны спокойствия и смирения, а зрачки теперь не метались во все стороны, стараясь схватить все подробности открывающейся взору картины. За последнее время Майк подвергся и некоторым внутренним изменениям. Монастырь — место смиренных, сильных духом людей, и он легко вбирал в себя эту атмосферу. Гость из прошлого много работал над собой, часами медитировал, как и все монахи, изучал магию, которая теперь не казалась ему такой удивительной и невероятной. Пристанище в новом мире стало для него школой колдовства и высшей мысли. Здесь Майк обогащал свой духовный мир и постепенно начинал познавать действительность, окружающую его. Ученик добивался полного контроля над энергией своего тела, и теперь не терял сознания во время магических экспериментов. Со временем он постигал все более сложные заклинания, но, по словам Иллариона, его умения пока хватало лишь для того, чтобы выстоять десять секунд в противостоянии со средним боевым магом, да и то если ему удастся увернуться от первой атаки. Тем не менее, успехи в овладении колдовским мастерством были очевидны. И одной из причин того, несомненно, оставалось поистине сильное желание.
Сегодня, в канун великого празднества, случилось долгожданное для Майка событие: отец Илларион сообщил, что берет его с собой в поход. Монах давно поговаривал, что с наступлением весны намеревается посетить Дитмонд — ближайший к монастырю город. Там он рассчитывал навестить своего давнего знакомого-мага, у которого имеется одна полезная вещица для гостя из прошлого. Однако в чем состоит эта польза, Илларион так и не ответил. Умолчал он и о каких-либо прочих подробностях, касающихся предмета. И это заинтересовало Майка. Однажды, когда в разговоре с монахом он коснулся темы грядущего похода, ему снова показалось, что в глазах собеседника промелькнула печальная тень. Но теперь ученик не придал этому особого значения, поскольку за все время пребывания в Антильском монастыре привык к такому взгляду учителя. К тому же все сомнения и предположения затмевало одно чувство — чувство скорой свободы. Настал тот день, когда гость из прошлого увидит наконец мир будущего. Сегодня он покинет истоки Антиля и отправится в свой первый поход, который обещает запомниться ему на всю жизнь. Какие картины откроются его взору в ближайшие дни — загадка. Ученик магии отправляется в путь по неведомой империи. Он приступает к исследованию государства будущего. И кто же мог предположить, что оно будет именно таким?..
Завершив приготовления, отец Илларион и Майк пустились в долгий путь до Дитмонда. По словам монаха, если путникам не посчастливится воспользоваться попутным транспортом, то, покинув монастырь нынешним утром, они доберутся до места назначения лишь к вечеру следующего дня. Путь нелегкий, но обещает быть интересным. Как прекрасно окунуться в романтику пешего похода, когда уставший, изнеможенный ты все же счастлив, ибо в такой момент, как никогда, близок к природе!
Антильский монастырь остался позади, а вместе с ним скрылся и силуэт брата Мариуса, стоявшего на возвышенности и взглядом провожавшего уходящих путников. Дорога уходила в лес. Кругом возвышались могучие деревья. Все окружающее говорило о том, что Вертима не оставила без внимания эти места. В Сиенсэле весна вступает в свои права очень рано, резко сменяя собой отпевшую зиму. Уже первые весенние дни дарят нам чарующие картины, рисуемые могущественной кистью богини. На оживших ветвях появлялись нежные почки, трава молодым ярко-зеленым ковром расстилалась по обеим сторонам от дороги, а среди бархатных травинок произрастали первые цветы. В лесу пахло весной. Прекрасные птицы своим чарующим пением будто сопровождали одиноких путников. Казалось, стоит пройти еще несколько шагов, и между стволами деревьев возникнет прекрасная девушка, изображенная на статуе в Антильском монастыре. Добрая повелительница всего живого вновь возрождает то, что когда-то было создано ее руками.
Живой интерес к окружающему миру вновь заиграл в душе Майка. И хотя он живет в Сиенсэле уже около полугода и, казалось, должен был привыкнуть ко всему, его любопытству не было предела. Он то и дело ворочал головой в разные стороны, порой отставая от молчаливо идущего впереди монаха на десятки шагов. Казалось, вокруг нет ничего необычного: деревья, трава, красивые птицы, быстроногие зайцы, за мгновение пересекающие лесную дорогу. Все это не ново для гостя из прошлого. Однако же взгляд его на окружающий мир был переполнен поистине младенческим любопытством. Неужели природа жива?.. Та самая природа, которая подвергалась тяжелым испытаниям в далеком прошлом. Природа, которой приходилось нелегко в эпоху технического прогресса. Неужели развитие мира в прошлом могло привести к сохранению в первозданном виде всего того, что окружает сейчас Майка?.. А может, некая внешняя сила вынудила людей оставить наконец Землю в покое? Как бы там ни было, сердце переполняется счастьем от того, что это так.
Умеренно шагая позади Иллариона, ученик продолжал огибать взглядом могучие стволы лесных деревьев. Ближе к полудню на ясном небе появились белые облака. Ветер усиливался, гоняя густые ватные скопления, которые росли с каждой минутой, примыкая одно к другому. Солнце спряталось — в лесу потемнело. Молодая трава не казалась теперь такой яркой и сияющей. Птицы почему-то стихли, исчезли зайцы. Майк обернулся и окинул взором лесную дорожку, расстеленную под ногами. Внимание его привлекла фигура человека, далеко позади идущего вслед за путниками. На миг ему почему-то показалось, что это был брат Мариус, и он хотел было сообщить об этом Иллариону, но, когда снова обернулся, фигура исчезла. Ученик даже остановился, всматриваясь туда, где полминуты назад видел идущего человека. Но теперь его взгляд никого не нашел. Обвеянный странными чувствами, он набросил на голову темно-серый капюшон и стал догонять монаха.
Отец Илларион шел не очень быстро, но уверенно. Его твердая походка говорила о том, что он привык к длительным переходам и вообще истоптал за свою жизнь немало дорог. Он шагал, задумчиво смотря вперед и, казалось, не отводя глаз от узенькой лесной дороги. На плече его висела небольшая дорожная сумка с припасами и необходимыми вещами. Со своим попутчиком монах лишь изредка перебрасывался короткими фразами, в остальное же время похода каждый из них шел молча, погруженный в свои мысли. Заговорили они только на привале, сделанном по прошествии не менее трех часов с момента пересечения солнцем высшей точки на небе. Уставший Майк с удовольствием расселся под могучим древом; монах остался стоять на ногах.