— И что же ты собираешься теперь делать? — возобновил беседу в кабинете Альдар Берен.
— Отдай мне амулет.
— Что?! Я не ослышался?! Ты хочешь вернуть этот амулет?
— Именно.
— Неужели ты хочешь сказать… — раздался короткий смех. — Нет! Ведь ты не хочешь этого сказать?!
— Да, это именно то, о чем ты подумал. Поскольку легенда оказалась правдой, остается лишь два пути. Я избрал свой путь.
— Да ты что! — вспылил маг. — Ты понимаешь, о чем говоришь?! Это же безумие! Илларион! Ты хотя бы на секунду задумывался о последствиях? Ты понимаешь, чем все это может кончиться?
— Время пришло, Альдар. Где гарантии, что, если мы выберем иной путь, все это не повториться спустя годы?
— Это пустое оправдание! — пуще прежнего вскричал взбешенный Берен. — Ты не понимаешь, на что идешь!
Монах глухо рассмеялся.
— И это говорит мне тот, кто три минуты назад кричал, что все это вымысел, — заметил он.
— Не вздумай! Это погубит не только тебя, но и… — следующих слов Майк не расслышал.
— Я не могу иначе, ты же знаешь…
— Безумец!
— Отдай мне амулет.
— Ни за что!
— Альдар! Верни амулет! Ты же помнишь, это я когда-то отдал его тебе.
— Черт с тобой, забирай!
Последовала короткая пауза, за которую маг, по всей видимости, достал некий предмет и отдал его Иллариону со словами:
— Забирай и убирайся отсюда!
Дверь в кабинет отворилась, и монах поспешно вышел в приемную. Жестом позвав за собой Майка, он стал спускаться по лестнице, не обращая внимания на слугу, предлагавшего свои услуги. Когда ученик пересекал зал для приемов, он невольно заглянул в кабинет. Ему встретился гневный взгляд Берена, пристально взиравшего на уходящего гостя.
— Это он?! — вдруг воскликнул маг вдогонку монаху. — Илларион, ответь мне! Это он?
Монах молчал и, дождавшись Майка, ускорил шаг.
— Одумайся! — не унимался Берен. — Я не позволю тебе сделать этого!
Все, что сорвалось с его губ после этих слов, не могло долететь до ушей ученика, поскольку Илларион поспешно вывел его на улицу и захлопнул за собой дверь особняка.
— Прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем, — спокойно сказал монах.
— Как скажете, учитель, — покорно ответил Майк, который и без того не надеялся выведать у Иллариона подробности этой странной беседы.
Остаток дня путники провели, гуляя по Дитмонду. Майк с интересом рассматривал все, что его окружало, и с каждой минутой убеждался все сильнее: картины, предстающие его взору, больше похожи на прошлое, нежели на будущее. Ученик посетил Храм Трех Божеств, который назвал настоящим шедевром архитектуры, неоднократно бродил возле укрепленного замка, где восседает сам дитмондский граф. Яркости картинам будущего добавляло солнце, щедро дарившее свой свет империи в этот замечательный весенний день. Ясному дню искренне радовался и отец Илларион, похоже, успевший забыть о неприятном диалоге со знакомым магом. Таверна, где остановились на ночлег учитель и ученик, располагалась прямо на берегу небольшой речки Виолы, омывающей Дитмонд. Вид на красное волнистое отражение заходящего солнца был ни с чем не сравним…
Наутро отец Илларион и Майк двинулись в обратный путь к Антильскому монастырю. Свободного транспортного средства монах не нашел, поэтому до трактира пришлось идти пешком. Никаких происшествий во время перехода не случилось, и к вечеру они добрели до знакомого заведения. За это время, правда, между монахом и учеником состоялся следующий разговор.
— Как и обещал, я достал для тебя одну полезную вещицу, — сказал Илларион, вынув из походной сумки странный амулет, вероятно тот самый, что вручил ему Альдар Берен.
Амулет представлял собой тонкую бронзовую пластину треугольной формы с закругленными концами. Она была широкой и едва помещалась на ладони монаха. В самом центре пластины, как уголек, выделялся маленький черный круг из неизвестного и загадочного материала, а по краям на бронзе были вырезаны непонятные символы. Сквозь крошечное отверстие была продета тонкая веревочка, которая, тем не менее, казалась довольно прочной.
— И в чем же все-таки состоит польза этой штуковины? — поинтересовался ученик, взяв амулет в руки.
— Поверь мне, Майк, пока я и сам этого не знаю. Я убежден лишь в том, что ты прямо сейчас должен надеть его и никогда, слышишь, ни при каких обстоятельствах не снимать. Возможно, однажды этот амулет спасет тебе жизнь. И я хочу, чтобы ты пообещал мне всегда хранить его на груди.
— Обещаю… — прошептал ученик, сжимая в руке бронзовую пластину. — Отче, я не чувствую в нем магической энергии. Ни капли.
— Поверь, я тоже ее не чувствую.
— Это значит, что ее там нет?
— Хм. Порой это может означать, что она слишком велика…
Как только Майк вошел в трактир «Северная стрела», странное чувство пронзило его насквозь: казалось, все вокруг изменилось до неузнаваемости. В заведении не ощущалось того веселья, какое обычно здесь бывает. Исчезли куда-то музыканты, забрав с собой свои зажигательные мелодии, в трактире не наблюдалось ни одного знакомого лица. Все молча сидели, угрюмо опустив головы, и лишь изредка перебрасывались между собой короткими фразами. Но самым удивительным было то, что за стойкой стоял не Арманд. Владельца сего заведения, который, по словам постояльца-здоровяка, долгие годы не покидал своего рабочего места, сегодня не было за родной стойкой. И это было, по меньшей мере, странно. Отец Илларион также заметил изменения в трактире, но они, похоже, не задели его так сильно, как Майка. Ученик же первым делом подошел к стойке и обратился к трактирщику:
— Скажите, могу ли я увидеть Арманда, владельца этого заведения?
— Арманда?.. — переспросил человек, стоящий за стойкой. — Его нет.
— Где же он?
— Он… вынужден был отлучиться… в город, — неуверенно ответил трактирщик, и ученик поверил его словам с трудом.
— А вы кто такой? — продолжал расспросы Майк.
— Я его хороший знакомый, — на этот раз без колебаний ответил трактирщик. — Арманд попросил меня подменить его на несколько дней.
— Когда?
— Нынешним утром! И вообще, какое это имеет значение?! Кто дал вам право допрашивать меня?!
— Прошу прощения, уже ухожу…
— Постойте… я нисколько не обиделся, — трактирщик вмиг сделался добрым. — Может, выпьете чего-нибудь?
— Да, кружку эля, пожалуйста.
Задумчивый, полный сомнений, Майк отправился к столику, где сидел Илларион. Монах молчал, а ученик внимательно наблюдал за трактирщиком, наполняющим стальную кружку живым напитком. Последний, видимо ощутив на себе пристальный взгляд, как бы случайно повернулся спиной к наблюдателю. Далее трактирщик замешкался, и вообще, слишком уж долго он возился с одной кружкой эля. Это подкрепило сомнения. Но вскоре железная посудина, изрезанная множеством различных имперских символов, красовалась на столе, а человек, доставивший ее, стоял рядом и вежливо улыбался.
— Прошу прощения, — обратился ученик к трактирщику. — Время уже позднее, и я очень устал с дороги. Разрешите забрать напиток к себе в комнату.
— Как вам будет угодно, — ответил тот, и улыбка еще шире засветилась на его лице, а в глазах, казалось, слабо мелькнул зловещий огонек.
— Благодарю, — проговорил Майк, после чего они с монахом встали из-за стола и разошлись по своим комнатам.
В каждой из комнат, где ночевали усталые путники, для освещения использовалась одна большая и толстая свеча. Однако, несмотря на то, что свеча эта была огромной, от нее не исходило достаточно света, чтобы хорошо осветить помещение, где остановился Майк. Поэтому ученик, не успевший привыкнуть к скудному освещению в трактирах, заперев за собой дверь, продвигался по комнате почти наощупь. В такие минуты особенно нарастает зависть к умелым магам, которые, при желании, смогли бы осветить свое помещение нежно-голубовато-зеленым магическим светом. Но Майк не был обучен подобному заклинанию, и потому, не без досады, вынужден был смириться.
Поставив железную кружку на ветхий столик, ученик рухнул на кровать, стоявшую у открытого окна, и предался размышлениям, наслаждаясь вечерним лесным воздухом. Он обнажил свою грудь и долго смотрел на удивительный предмет, врученный ему монахом. Этот амулет был настолько же загадочен, насколько и прост. Но Майку еще не скоро откроется его истинное назначение. Позднее думы обратились к прошедшему вечеру и странному трактирщику. Кто этот человек, назвавший себя хорошим знакомым Арманда, но так неуверенно оправдывающийся о его отсутствии? Новый трактирщик и на трактирщика-то совсем не похож. Он целый вечер только тем и занимался, что вызывал у Майка новые подозрения. Да и постояльцев постояльцами не назовешь. Уж больно они странные все: сидят и молчат, будто ждут чего-то. Ученик бросил взгляд на железную кружку с элем, стоящую на столе. Почему трактирщик затратил так много времени на то, чтобы наполнить сосуд и доставить его к столику? Не подсыпал ли он чего в бурлящий напиток? Сомнения с новой силой вскружили голову Майку, и он, вопреки желанию отведать чудесного сиенсэльского эля, выплеснул его в окно.
Минул час. Майку не спалось. Волнующие мысли и странные предчувствия не позволяли миру грез завладеть его разумом. И все же тревожные думы постепенно покидали его, а глаза медленно смыкались. Но вдруг он услышал шорохи. Прислушавшись, он понял, что кто-то пытается влезть в окно. Свечу Майк давно потушил, поэтому в комнате царил мрак. Вскоре пред взором ученика предстала сумрачная фигура человека. Нежданный гость бесшумно спрыгнул на пол и направился к постели. Обвеянный недоумением и даже испугом, Майк собрал все силы и, к полной неожиданности человека в черном, набросился на него. Гость оказался силен. После мощного толчка он остался стоять на ногах и стал отбиваться от взбешенного ученика. Но эффект неожиданности все же сыграл свою роль, и Майк, вцепившись в противника, повалил того на пол. И только победитель собирался сорвать капюшон с побежденного, как удар сзади тяжелым предметом сотряс его голову. Это был еще один ночной гость, видимо напарник первого, который влез в окно, когда двое мужчин боролись в трактирском помещении.