Когда Калим Дариэль в полнейшей тишине пошевелил своим горящим факелом, его взгляд уловил крошечный отблеск медальона на шее одного из скелетов. Бесшумно ступая по холодному камню, юноша подошел к мертвецу и различил на медальоне изображение белого голубя на голубом фоне. Поспешно обнажив свою грудь, он крепко сжал в руке такой же медальон, и горькая слеза медленно прокатилась по его щеке. Это был его отец.
Посетители пещеры засуетились. Молчание наконец прервалось. Мрачный каменный зал наполнился звуками: кто вздыхал, кто кашлял, кто шумно ходил, спотыкаясь о человеческие останки. Кое-кто из мужчин осторожно подходил к Калиму и сочувственно хлопал ему по плечу.
Юношу посетило множество мыслей. За несколько мгновений перед застывшими его глазами пронеслась картина жизни. Он вспомнил счастливое детство, беззаботные взгляды родных людей. Вспомнил мать, милее которой для него не существовало человека. Вспомнил родной Дитмонд, где прошла вся его жизнь. Пред взором расстилались бескрайние северные долины, где частенько они с отцом гуляли, предаваясь увлекательным беседам. У него было все. Все для того, чтобы быть по-настоящему счастливым. А теперь ничего этого нет. Все исчезло! Отец и мать живут в мире ином, лучшем мире. А Калим остался здесь, совсем один… И сильный гнев вдруг вселился в него. Забыв обо всем, что его окружает, юноша с силой пнул какой-то череп, лежащий под его ногами, и тот раскололся, ударившись о камень.
Мужчины принялись мастерить носилки. Работа кипела. Пришельцы шумно обсуждали увиденное, восхваляли имперскую армию и сваливали груды человеческих останков на готовые носилки. Калим Дариэль молча бродил по пещерной зале, погруженный в печальные раздумья. И когда он в очередной раз подошел к мертвому отцу, его внимание привлекла удивительная вещь: в двух шагах от родного человека в каменную стену пещеры был воткнут блестящий черный меч. Юноша был крайне удивлен, что не заметил его сразу, и потому спустя несколько мгновений оказался возле странного клинка.
Из глубокой расщелины в мертвом камне торчал необыкновенный меч. Острейшее черное лезвие поблескивало, отражая тусклый свет горящих в пещере факелов. Красивая рукоятка с рельефными узорами была так же черна, как смола. Впечатления от увиденного были настолько сильны, что Калим на короткое время забыл обо всем. Этот меч — настоящий шедевр оружейного искусства. Юноша никогда всерьез не занимался магией, однако сумел почувствовать в привлекательном предмете сильную магическую энергию. Эту энергию почувствовал и маг, пришедший сегодня в пещеру в составе группы из Монтвилля. Он подошел к стене и положил свою морщинистую руку на черную рукоятку. Маг обомлел: меч был насквозь пропитан сильными чарами. Оба огромными глазами уставились на сияющий черный клинок и застыли. Несомненно, сей шедевр принадлежал когда-то настоящему герою.
Но что же делает этот прекрасный меч в забытой мрачной пещере? Каким образом он застрял в глубокой расщелине? Какие события этому предшествовали? Взгляд Калима остановился на рукоятке, охваченной несколькими мертвыми пальцами. Пальцы эти принадлежали гниющему скелету, сидевшему под воткнутым в стену мечом. Кем был этот человек? Ни кольчуги, ни щита с дитмондским гербом на его теле не было. Он будто и вовсе не участвовал в известном сражении. Он словно умер своей смертью, до последних мгновений пытаясь вытащить этот меч; но силы покинули его.
И тут Калим вспомнил о словах из записки Лиолата. Неужели он видит перед собой того самого убийцу, который воткнул некогда в камень тот самый меч? Юноша ухватился за черную рукоятку. Молниеносный порыв странных чувств посетил его. Очи его на миг загорелись, а уста изобразили зловещую улыбку. Это он, клинок, о котором Калим мечтал всю жизнь! Это источник огромной силы, вечной силы. Это уникальный меч! Это и есть первая реликвия Лиолата!
Юноша собрал все свои силы и попытался одним рывком вытащить клинок из камня. Но тщетно. То же самое решил сделать и маг — результат тот же. Тогда к расщелине подошел один из мужчин — все остальные от души посмеялись, наблюдая за тем, как тот висит в воздухе, упираясь ногами в каменную стену и с гримасой на лице громко тужится. Засучив рукава, к расщелине важно подошел усатый. С виду он был наиболее крепким из всех присутствующих. Его попытка оказалась более удачной: меч слегка пошатнулся, а стена затрещала и, казалось, вот-вот рухнет. Однако это все, что смог сделать усатый. Жалуясь на боль в спине, он махнул рукой и отошел.
«Именно каменное сердце не позволило его могучим рукам вытащить нужный тебе предмет обратно» — вспомнил Калим слова из записки. «Поддайся своим чувствам, и ты сможешь присвоить первую реликвию!», — большими буквами всплыло в его памяти. Юноша подошел к расщелине и медленно положил обе руки на рукоятку удивительного меча. Все остальные почему-то смолкли и застыли. Калим закрыл глаза. Его память вновь поддалась минутному искушению. В темноте закрытых глаз снова стали вырисовываться яркие картины прошедшей жизни. Юноша увидел большой фамильный особняк, отца, со всей тщательностью приводившего в порядок свои доспехи, мать, руководившую служанками на просторной кухне, родную сестру, с желанием, но без успеха, проводившую очередной магический эксперимент. Калим снова на мгновение окунулся в ни с чем не сравнимую атмосферу детства. И вот он, будто наяву, стоял посреди широкого поля близ родного Дитмонда и смотрел в небо. Небо затянули густые серые тучи. Казалось, еще мгновение — и первая тяжелая капля коснется земли. Но внезапно все вокруг посветлело и на небе показалось первое ярко-голубое пятнышко. Вскоре тучи и вовсе рассеялись, а оставшиеся пушистые облака образовали нежное лицо. «Кто же это? — подумалось Калиму. — Не Вертима ли?.. А может, это тот самый таинственный Лиолат?..» Но лицо преобразилось, на щеках заиграла жизнь, и юноша понял, что смотрит в глаза родному отцу.
— Отец! — воскликнул юноша, и всех, кто стоял рядом, передернуло от неожиданности. Калим издал глухой нечеловеческий стон и шепотом продолжил: — Прости! Прости меня за то, что я всегда был позором семьи Дариэль. Я был недостойным сыном, слабым и немощным ребенком. Я был недостоин твоего мужества, храбрости, твоего доблестного имени. Я порочил честь бесстрашного защитника, коим ты был при жизни… но я клянусь! Я клянусь тебе, что все изменится! Я стану сильным! Для тебя! Я больше никогда не опозорю нашу семью! Ты будешь гордиться мной!..
Калиму на миг показалось, что нежное лицо улыбается ему на фоне сияющего неба. «Клянусь…», — не переставало срываться с его губ. Но вдруг он услышал треск и почувствовал, что блестящий черный меч медленно покидает свою расщелину. Стена затряслась. Еще мгновение… и… первая реликвия в его руках! Юноша с силой вырвал меч из мертвого камня, а на рукоятке повисла оторванная рука гниющего скелета. Из глотки Калима донесся глухой зловещий хохот, а за спиной раздались аплодисменты всех, кто пришел сегодня в пещеру. Застыв в одном положении, держа клинок над головой, юноша горящим взглядом огибал мрачную пещерную залу, пока не остановил свой взгляд на том, кто не смог при жизни вытащить из расщелины чудо-меч. Скелет убийцы был беспомощен и беззащитен. Откуда здесь взялся этот человек? И почему Лиолат назвал его убийцей? Не он ли отнял жизнь у доблестного Марка Дариэль?.. В неистовом гневном порыве Калим яростно вскрикнул и одним мощным ударом меча расколол ему череп. От сильного замаха юноша потерял равновесие и упал, сильно ударившись о стену. А стена, и без того державшаяся на волоске, рухнула, накрыв собой нового владельца удивительного меча…
Очнулся Калим в окружении знакомых мужчин из Монтвилля. Вокруг простирались все те же мрачные просторы пещерной залы, а склонившийся над юношей маг что-то бормотал, пытаясь привести его в чувства. Когда Калим открыл глаза, все разом улыбнулись.
— Что со мной произошло? — хриплым голосом спросил юноша.
— Ты разрушил каменную стену, — улыбаясь, ответил старик.
— А ты силен, — добавил усатый. — Весь в отца!
Юноша улыбнулся и, нащупав рядом черный, как смола, меч, улыбнулся еще шире.
— А еще ты нашел месторождение серебра, — отметил кто-то из толпы.
— Что? — недоуменно спросил Калим.
— Да-да! Каменная стена, которая рухнула прямо на тебя, хранила в себе залежи благородного металла. Взгляни сам!
Юноша обернулся и увидел груду камней, перемешанных с серебряными самородками.
Работа по сбору носилок и наполнению их останками участников жестокой битвы была завершена. Оставалось лишь разобраться, что делать с найденным серебром. Но Калим взял инициативу на себя. Он кропотливо расчистил месторождение от камней, после чего набрал полную сумку самородков, что составило примерно четвертую часть от всего серебра, находившегося в стене. Остальное богатство было решено отдать на нужды Монтвилля.
День выдался долгим. Группа из пятнадцати человек прибыла в Монтвилль во второй половине дня. Путников встречала вся деревня. Для принесенных останков была готова могила и каменный памятник. Со всей торжественностью кости погрузили в яму и засыпали землей, образовав памятный курган. Среди участников церемонии был и Калим Дариэль, с трудом сдерживающий слезы в момент захоронения. С чувством выполненного долга мужчины провели этот вечер в родной «Таверне Обертана», выпивая, восхваляя имперскую армию, шумно беседуя. Калим также был весел: теперь он уверен, что останки родного отца согреты монтвилльскими землями, а душа обрела наконец покой. Старик по имени Артис торжественно вручил юноше отличные ножны для нового меча. Это был подарок от всего Монтвилля, и Калим был очень рад, что однажды судьба привела его в это небольшое северное поселение.
Ранним утром следующего дня юноша отправился в родной Дитмонд, где его заждались самые близкие люди — Глиолия и тетушка Белетта. Как только он отворил дверь старого дома, на лицах домочадцев засияли улыбки, однако в глазах сестры по-прежнему чувствовались проблески тревоги.