Во-первых, является ли подозреваемый, по слухам, таким отчаянным и легкомысленным человеком с дурной славой, что можно считать его способным совершить преступление, а также не совершил ли сей человек подобного преступления ранее, не посягал ли на сие и не был ли за то осужден. Однако такая дурная молва должна исходить не от врагов (обвиняемого) или легкомысленных людей, а от людей беспристрастных и добросовестных.
Во-вторых, не был ли подозреваемый обнаружен или застигнут в месте, опасном и подозрительном касательно преступления.
В-третьих, в случае, когда виновного видели на месте преступления или на пути туда или оттуда, но он не был опознан, то должно расследовать, не обладает ли подозреваемый таким же обликом, одеждой, вооружением, лошадью или чем прочим, что было вышеуказанным образом замечено за виновным.
В-четвертых, проживает ли и общается ли виновный с людьми, совершающими подобные деяния.
В-пятых, относительно причиненного вреда или ранения должно дознаться, не мог ли подозреваемый иметь повода для упомянутого преступления по причине зависти, вражды, предшествующих угроз или ожидания какой-либо выгоды.
В-шестых, если раненый или потерпевший по иным причинам сам обвиняет кого-либо в преступлении, находясь на смертном одре или подтверждая обвинение своей присягой.
В-седьмых, если кто-либо по поводу преступления становится беглецом.
XXVI. В-восьмых, если кто-либо ведет с другим лицом важную имущественную тяжбу так, что дело касается большей части его пропитания, добра и имущества, то он будет почитаться большим недоброжелателем и врагом противной стороны. Поэтому если его противник по процессу будет тайно убит, против него возникает предположение, что он учинил сие убийство, и, если этот человек сверх того и по своему поведению возбуждает подозрение, что убийство совершено им, то при отсутствии у него надлежащих оправданий он может быть взят в тюрьму и допрошен под пыткой.
XXVII. Среди восьми пунктов или разделов вышестоящей статьи о доказательствах, необходимых для применения допроса под пыткой, ни один в отдельности не достаточен для (правомерного доказательства, по которому может быть применен допрос под пыткой. Но когда против кого-либо сыщутся подозрения, предусмотренные несколькими из таких пунктов или разделов в совокупности, то судьи или власти, которые обязаны назначить и произвести допрос под пыткой, должны взвесить, могут ли вышеупомянутые или тому подобные пункты или разделы о подозрениях образовать столь же доброкачественное доказательство, как нижеследующие статьи, каждая из коих в отдельности устанавливает доброкачественное доказательство, достаточное для применения допроса под пыткой.
XXXIII. Если подозреваемый и обвиняемый в убийстве в то время, когда произошло убийство, был замечен с подозрительным образом окровавленными одеждой или оружием идя же он захватил, продавал, отдавал или имел при себе имущество убитого, то надлежит таранить это за доброкачественное доказательство и применить допрос под пыткой…
XXXVIII. Ежели сыщется, что кто-либо имеет при себе награбленное имущество или продает, или передает это имущество, либо распоряжается им каким-либо иным подозрительным образом и не хочет сообщить, у кого он приобрел или купил его, то против такого лица будут доброкачественные улики в подобном разбое, покуда он не сможет оправдаться тем, что он приобрел его вполне добросовестно и не зная, что сие имущество было награблено.
XXXIX. Разъезжающие или пешие кнехты56, что обычно валяются и проедаются по кабакам и не смогут доказать, что честная служба, ремесло или оброк, которыми они располагают, позволяю им делать такие расходы, должны считаться подозрительными касательно всяких лихих дел и в особенности разбоя. Надлежит иметь в виду, как нарочито установлено Нашим и Священной империи57 законом об общем земском мире, что таких плутав должно не жалеючи хватать, допрашивать с пристрастием и сурово карать за их преступления. Равным образом все власти должны осуществлять усердный надзор за всеми подозрительными нищими и бродягами.
XLII. Если заметят, что подозреваемый держится потаенно, необычным и опасным образом около тех лиц, в измене коим он подозревается, и если он ведет себя так, будто им не верен, и является при этом человеком, от которого можно ожидать подобных поступков, то сие является доказательством, достаточным для применения допроса под пыткой.
XLIX. Если арестованный сознается в измене, то его должно допросить, кто его подстрекал к этому и что он за это получил, а также где, когда и каким образом сие произошло и что его к тому побудило.
LXI. Если обвиняемый на основании улик и подозрений, признанных достаточными для допроса под пыткой будет подвергнут истязаниям ,и допрошен под пыткой, но тем не менее не будет изобличен и не сознается в приписываемом ему преступлении, то судья и истец не подвергаются никакому взысканию за правильное и допускаемое правом применение пытки.
LXVIII Свидетели, коих уличат, и изобличат в том, что они путем ложных и злостных свидетельских показаний подвели или пытались подвести невиновного под уголовное наказание, должны быть подвергнуты тому наказанию, которое они хотели навлечь своими показаниями на невиновного.
XCVI. Когда обвиняемый будет окончательно приговорен к уголовному наказанию, судья должен преломить свой жезл, по местным обычаям, и предать несчастного палачу, и повелеть тому под присягой ,в точности выполнить вынесенный приговор, после чего суд истает и принимаются меры к тому, чтобы палач мог под надежной охраной и в безопасности привести произнесенный приговор в наполнение.
CVI. Если кто-либо приписывает Богу то, что ему не подобает, или в своих речах отрицает то, что ему присуще, либо оскорбляет всемогущество Божье или Святой его матери Девы Марии, то он должен быть взят властями или судьей по долгу службы и посажен в тюрьму и подвергнут затем смертной казни, телесным или увечащим наказаниям, соответственно обстоятельств ими характеру богохульства и положению сов ершившего его лица.
СХП. Те, кто изготовляют подложные печати, письма, документы, акты, крепостные книги, подоходные и окладные книги или реестры, должны быть в зависимости от большей или меньшей злостности преступления и размера причиненного вреда подвергнуты телесным наказаниям или смертной казни.
CXIII. Если кто-либо злостно и преступным образом подделывает меры, весы, гири; пряности или иные товары и пользуется ими, выдавая их за правильные, то он должен быть подвергнут уголовному наказанию: изгнанию из страны, или сечению розгами, или иному телесному наказанию в соответствии с обычаями и традицией. Если же такая подделка производилась часто, особо злостно и в значительных размерах, то виновный должен быть подвергнут смертной казни.
CXXIV. Тот, кто злоумышленно учинит измену, должен быть, согласно обычаю, подвергнут смертной жизни путам четвертования. Если это будет женщина, то ее надлежит утопить.
В том случае, когда измена могла причинить великий ущерб и соблазн, например если измена касается страны, города, собственного господина, одного из супругов или близких родственников, то возможно усугубить наказание путем волочения (к месту казни) или терзания клещами перед смертной казнью. В некоторых же случаях измены можно сперва обезглавить, а затем четвертовать преступника.
Судья и судебные заседатели должны соразмерять назначаемое наказание с обстоятельствами дела, а в случае сомнений обращаться за советам. Однако те лица, благодаря свидетельству которых судья или власти могут подвергнуть злодея надлежащему наказанию, могут быть освобождены от всякого наказания58.
CXXV. Изобличенные в злоумышленном поджоге должны быть подвергнуты смертной казни путем сожжения.
CXXVI. В силу постановлений наших предшественников и нашего общего императорского права всякий, изобличенный в злостном разбое, должен быть подвергнут казни мечом или же иной смертной казни, принятой в этих случаях по добрым обычаям каждой страны.
CXXVII. Если кто-либо в стране, городе, владении или области умышленно учинит опасный бунт простого народа против власти и это будет обнаружено, то соответственно тяжести и обстоятельствам его преступления он будет подлежать казни путем отсечения головы или сечению розгами и изгнанию из страны, края, судебной области, города или места, где он возбудил бунт. При этом судья и судебные заседатели должны обратиться за надлежащими указаниями, дабы не причинить никому несправедливости и предотвратить подобные злоумышленные мятежи.
CXXVIII. Отовсюду поступают сведения, что дерзостные лица, вопреки праву и справедливости угрожающие людям, покидают свое местожительство, бродяжничают и соединяются с подобными людьми в притонах, где подобные дерзостные вредители находят приют, помощь, содействие и пособничество. Вопреки праву и справедливости они причиняют порой людям значительный вред. От подобных лихих людей приходится ожидать всяческого вреда и опасности. Вопреки праву и справедливости они зачастую принуждают и устрашают людей угрозами и не позволяют им довольствоваться правом и справедливостью, поэтому они должны быть признаны, согласно праву, опасными для страны насильниками. Там, где они бродяжничают по подозрительным местам, не позволяя людям пребывать в надлежащем праве и справедливости, и вопреки праву и справедливости угрожают им или осмеливаются устрашать их упомянутым бродяжничеством, их должно предавать смертной казни мечом, как опасных для страны насильников, как только они попадут в тюрьму, невзирая на то, что они не совершили какого-либо иного деяния…
CXXXVII. Всякий убийца или нанесший смертельный удар в случае, если он не сможет предъявить правомерных извинений, должен быть лишен жизни. По обычаю иных мест предумышленные убийцы и нанесшие смертельный удар приговариваются равным образом к колесованию. Между тем должно соблюдать различие между ними и именно так, чтобы, следуя обычаю, умышленный и нарочитый убийца подвергался колесованию, тогда как другой, нанесший смертельный удар в запальчивости и гневе, подвергался смертной казни путем отсечения головы мечом, если он не имеет на то вышеупомянутых извинений. Если же предумышленное убийство было совершено против особ высшего достоинства, своего собственного господина, между супругами или близкими родственниками, то для вящего устрашения перед окончательной казнью могут применить иные телесные наказания, как, например, терзание калеными клещами или волочение к месту казни.