. Далее публицист развивает эту мысль, а затем пытается «вразумить» читателя. Он утверждает, что никого большевики не простят, что «в недрах народного комиссариата внутренних дел уже давно составляются черные списки», что «заплечных дел мастера с Лубянки готовят такую массовую резню, в сравнении с которой страшная Варфоломеевская ночь покажется гуманной детской забавой»[491].
В качестве доказательства своего утверждения автор сообщает: «В нашем распоряжении находятся официальные большевистские документы, которые разоблачают инспирированную большевиками легенду о “всепрощении”»[492]. Этими документами оказываются списки № 260 и № 261 «изменников родине, предателей, ставленников и пособников немцев, находящихся на временно оккупированной территории и скрывающихся в нашем тылу»[493]. Далее автор выборочно приводит фамилии с данными из этого списка. Он не жалел черных красок, рисуя будущее людей, попавших на страницы этих документов. Для пущей убедительности публикация была снабжена фотографиями списков. Подводя итог вышесказанному, пропагандист заключает: «Только дай им [сотрудникам НКВД. — Прим. авт.] волю, дай им победить, и они начнут страшную расправу над женщинами и стариками, над профессорами и доярками, над крестьянами и школьниками»[494]. У сотрудника газеты «Доброволец» есть и рецепт, как избежать столь печальной участи: «К счастью, у большевиков еще короткие руки — Германская армия своей грудью защищает миллионы русских людей. И если мы не хотим погибнуть, если хотим помешать этой страшной резне, которую готовят большевики, мы должны у пулемета и у станка содействовать победе своих союзников»[495].
Такие материалы должны были побуждать «восточных добровольцев» и остарбайтеров[496] сражаться или трудиться на благо Германии, если не из идеологических побуждений, то хотя бы из чувства страха за собственную жизнь. Подобные приемы были достаточно действенны. Отчасти это подтверждается стремлением многих бывших «власовцев» и «восточных рабочих» после войны избежать репатриации в Советский Союз[497].
Газета «Доброволец» оценивалась по-разному. Бывший коллаборационист Л.А. Самутин в своих мемуарах писал: «Эта газета заговорила с нами языком, который нам больше нравился и был при тогдашних наших настроениях нами приемлем. Главной особенностью этой новой газеты было то, что она умела говорить и писать между строк, давать напечатанным словам еще и другой смысл, который мы легко угадывали с нашей привычкой к эзоповому языку, выработанной нами еще дома, на советской родине». Самутин также отмечал, что «к материалам “Добровольца” большей частью относились с доверием»[498].
Одним из крупных региональных изданий РОА была газета «Доброволец», редакция которой располагалась по адресу: Псков, ул. Башенная, д. 46. С марта 1944 г., в связи с отступлением немецкой армии, она была эвакуирована в Ригу, где разместилась на улице Рихарда Вагнера, д. 57. Главным редактором газеты был Владимир Мухин, редактором, ответственным за сообщения из Северной России, — Григорий Хроменко. Внешне региональный «Доброволец» очень походил на одноименный центральный орган «власовской» печати. Он имел аналогичный формат и очень схожую верстку. Оформление заглавия «Доброволец» было идентичным, однако номер и дата выхода печатались другим шрифтом. Газета имела собственную нумерацию. Первоначально она выходила по субботам, а после передислокации в столицу Латвии — по воскресеньям.
При всей внешней схожести и аналогичности тематики псковско-рижского «Добровольца» с берлинским он не был его «клоном». На страницах региональной газеты публиковались авторские материалы и фотографии, уделялось внимание местным новостям. Даже лозунги, под которыми выходили некоторые номера, имели несколько иную эмоциональную окраску. Приведем в качестве примера некоторые из них: «Все силы на борьбу за нашу Родину — Россию!»[499], «Теснее сомкнем ряды в борьбе за счастье нашей Родины — России!»[500], «Напряжем все силы в борьбе за освобождение нашей Родины — России от ига жидо-большевиков!»[501], «Наш долг — до последней капли крови бороться за нашу Родину — Россию!»[502].
Региональный «Доброволец» в большей степени, нежели «центральный», апеллировал к «патриотическим» чувствам читателей. В одной из передовиц этот «патриотизм» формулировался следующим образом: «Если воевать, то воевать за Родину против Сталина». Объяснялась такая позиция тем, что «Сталин ведет не “отечественную войну” во имя Родины, а принудительную войну, поддерживаемую густым огнем заградительных отрядов НКВД, во имя сохранения жизни обреченному на смерть НКВД и первому чекисту в СССР — самому себе». Для усиления эффекта безымянный автор приводил еще один довод: «Сталин — это смерть для народов и гибель для государств. Нельзя себе даже представить, что было бы с Европой и вековой европейской культурой, если бы чекисты завладели европейскими столицами». В концовке статьи журналист показывал читателям «единственно верную» модель поведения: «Мы должны всеми силами стремиться к освобождению Русского народа, к возрождению России, к уничтожению Сталина и его клики!»[503]. Вот такого рода «русский патриотизм» воспитывал в своих читателях псковско-рижский «Доброволец».
Другим представителем региональной печати РОА можно назвать военное приложение к витебской газете «Новый путь», выходившее под названием «Страница добровольца». Оно выпускалось тиражом 60 тыс. экз. Возглавлял редакцию Георгий Александрович Щербаков, также известный как Ю. Витьбич, публиковавшийся под псевдонимом «Данилов»[504]. Газета представляла собой двухполосное издание формата несколько большего, чем А3 (31х47 см.). Первый номер был выпущен 9 апреля 1944 г., хотя замысел выпуска подобного приложения родился еще в январе[505].
В первом номере редакция обращалась к «офицерам, солдатам, работникам стражи, солдатам охранных отрядов и отрядов самообороны, ко всем русским добровольцам», и рассказывала им о новом издании: «“Страница добровольца” ставит своей задачей освещение вашей жизни, вашей боевой деятельности, вашей борьбы, которая является громадным вкладом в общее дело свержения большевизма. “Страница добровольца” — это ваш орган печати, поэтому каждый из вас должен принять самое активное участие, присылая в редакцию свои статьи… редакция будет благодарна, если кто-либо из вас пришлет свои пожелания, критику и поправки»[506].
Оправдывая заявленное предназначение, газета публиковала короткие заметки и небольшие материалы двух основных тематических направлений: первое — популяризация службы «восточных добровольцев» и их подвигов в борьбе с «лесными бандитами»; второе — «ужасы большевизма» и «зверства партизан». Для достижения максимального пропагандистского эффекта от материалов первого тематического направления корреспондентам издания рекомендовалось выезжать на места боев, встречаться с военнослужащими антисоветских вооруженных формирований, участвовавших в антипартизанских операциях[507]. В качестве примера подобного рода публикаций можно привести материал под названием «Офицер Гавринский», в котором рассказывалось о подпоручике РОА. Главный герой этой заметки, возглавив отряд добровольцев, «взял станцию», «захваченную» большим отрядом советских десантников. Кроме этого за плечами Владимира Гавринского, как утверждалось, было еще много других подвигов, за которые он неоднократно награждался германским командованием. В газете приводилась и фотография заглавного героя[508].
При подготовке публикаций второго тематического направления рекомендовалось опрашивать пленных партизан, при этом особое внимание необходимо было обращать на сведения, дискредитирующие их: пьянство, мародерство, жестокость, морально-бытовое разложение и внутренние конфликты. От сотрудников издания требовалась конкретика, а не общие рассуждения[509]. Такими методами достигалась большая правдоподобность публикуемых материалов, что, в свою очередь, должно было повышать доверие читателей к печатному органу.
Со страниц издания к читателям периодически обращались военнослужащие различных антисоветских вооруженных формирований. Ярким примером такого обращения может послужить материал подпоручика РОА Мурашко под названием «Правда вместо лжи». В ней «власовский» офицер уверял, что: «У большевиков все пропитано ложью. Ложь нужна большевикам для того, что бы скрыть свои сокровенные цели и наложить на народы такие цепи, которые до сих пор еще не носило человечество. В противовес этому цель Русского Освободительного Движения заключается в том, чтобы в борьбе свергнуть большевизм, окончить войну заключением почетного мира с Германией, а также создать новую национальную Россию в союзе с народами Европы и Азии. Нам ясны наши цели и задачи! Нам не нужна советская ложь!»[510]. Подобными материалами редакция могла опосредованно доносить свою мировоззренческую позицию, такой метод позволял читателю воспринимать ее не как программный текст некой организации, а как мнение человека, близкого по духу.