Через несколько дней, получив у цольмайстера[921] расчет и сдав казенные вещи, предварительно снявшись в немецкой форме, я снова, из «долметшера и зондерфюрера Ходманна», стал русским эмигрантом Ходневым…
В октябре, по своему желанию окончил свою службу и полковник У.[краинцев][922], а поручик А. еще раньше, будучи тяжело ранен ружейной пулей в грудь навылет. По имеющимся у меня сведениям, из 17 переводчиков, одновременно со мною выехавших из Данцига, вернулись — 3, ранены — 6, пропали без вести — 2, оставались продолжительное время — 6, из коих двое (подполк. [овник] П.[ечерский] и шт.[абс]-кап.[итан] А.[лякритский][923]) награждены «железными крестами».
Со своими сослуживцами по отделу снабжения штаба 36-ой моторизованной дивизии я долгое время поддерживал письменную связь по полевой почте. Получил несколько фотографических снимков периода моего пребывания, где фигурирую и я, в штальхельме… К празднику Рождества Христова послал более близким мне маленькие подарки. Конечно, и майору фон Шайбе, о котором и доныне храню самые лучшие воспоминания. Какова судьба его, обер-лейтенанта Меркель и остальных моих сослуживцев — мне неизвестно… Живы ли они??..
Много разочарований пришлось пережить, не все было приятным, не все сослуживцы симпатичны. Но я сохраняю всегда хорошее воспоминание о «месяце в Германской Армии». Интересно и поучительно было русскому офицеру пробыть некоторое время в рядах у немцев, традиции которых мало изменились со времен 1918 года, когда армия Кайзера Вильгельма была по своему духу так близка нашей, Императорской. …Что поделать — не судил Господь освободить тогда нашу Родину, не настали, видимо, еще сроки, и путь был, очевидно, не тот!.. Д. Ходнев Glen Cove, L.[ong]I.[sland], N.[ew] J.[ersey] 14.I.1955
«Иногда жутко становится вспоминать все прошедшее»Воспоминания офицеров Русской национальной армии о Лихтенштейне Вступительная статья и комментарии Дмитрия Жукова и Ивана Ковтуна
Предметом настоящей публикации является история интернирования и пребывания в Лихтенштейне военнослужащих 1-й Русской национальной армии (РНА). Надо сказать, что это название было пропагандистским, официально же эта «армия» именовалась Частью особого назначения 1-й восточной группы фронтовой разведки Генерального штаба ОКХ (Einheit z.b.V. OKH-Generalstab. Frontauflk ärungstrupp I, Ost)[924]. Командовал ею генерал-майор Борис Алексеевич Смысловский (1897–1988)[925] — бывший белый офицер, а затем немецкий разведчик (псевдонимы — фон Регенау и Артур Хольмстон).
Формирование было создано в основном из кадров Зондерштаба «Р» — специального органа абвера. С марта 1942 г. Зондерштаб под руководством Смысловского вел активную разведывательно-диверсионную работу на территории СССР, причем по обе стороны фронта. Сотрудники органа занимались, в частности, агентурной разработкой, выявлением и ликвидацией партизан и подпольщиков, взаимодействуя со всеми структурами немецкой контрразведки.
Численность личного состава Зондерштаба составляла, по различным оценкам от 300 до 1000 человек. В начале 1943 г. с целью подготовки агентуры для выполнения заданий особой важности Смысловским-Регенау была создана Зондердивизия «Р», состоявшая из 12 учебно-разведывательных батальонов. В августе Регенау возглавил Русскую объединенную разведшколу (также именовалась 1-й Русской национальной дивизией), в которой до декабря 1944 г. прошли обучение несколько тысяч разведчиков-диверсантов, в основном из числа бывших советских военнопленных. С февраля 1945 г. соединение Хольмстон-Смысловского фигурировало в оперативных документах, как «Зеленая армия особого назначения», а с апреля — как «Часть особого назначения 1-й восточной группы».
С целью сохранить секретную документацию и ценные кадры для их передачи спецслужбам Великобритании и США (чтобы получить возможность продолжать борьбу против СССР и после поражения Германии) Смысловский предпринял все меры для вывода своих подчиненных на территорию нейтрального княжества Лихтенштейн. В план были посвящены немецкие руководители и кураторы Хольмстона — начальник отдела «Иностранные армии Востока» генерал-майор Рейнхард Гелен и начальник штаба «Валли I» абвера подполковник Герман Баун. В ночь со 2 на 3 мая 1945 г. германскую границу пересекли 494 человека (462 военнослужащих РНА, в том числе 73 офицера, 30 женщин и двое детей).
Несмотря на то, что более чем двухлетнее пребывание русских коллаборационистов в Лихтенштейне (май 1945 г. — февраль 1948 г.) уже нашло отражение в научной литературе[926], еще остаются аспекты, не получившие, на наш взгляд, должной оценки. Например, нуждаются в более пристальном изучении причины конфликтов внутри формирования Смысловского, личные взгляды и поведение некоторых подчиненных Хольмстона, контакты интернированных с представителями советской репатриационной комиссии, западных спецслужб и структурой Р. Гелена. Все эти вопросы в литературе освещены пока не в должной мере[927]. Во многом это связано с недостаточным количеством источников, часть из которых до сих пор закрыта.
Конечно, для объективной реконструкции картины интернирования, включая и неприглядные детали, повлиявшие на моральный климат в соединении, необходимо введение в научный оборот новых документов, мемуаров, дневников и воспоминаний. Известную часть материалов в послевоенное время представили сам Смысловский и его соратники по «Суворовскому Союзу»[928]. На страницах газеты «Суворовец» — печатного органа этой организации — периодически появлялись публикации, в которых отразились, в том числе, эпизоды, связанные с лихтенштейнской эпопеей.
Вниманию читателей предлагаются малоизвестные ранее статьи двух ближайших соратников Б.А. Хольмстон-Смысловского — капитана Георгия Владиславовича Клименко (1922 — после 1980) и полковника Константина Евстафьевича Истомина (1895–1975). Эти публикации вошли в большой массив материалов, подготовленных к десятилетию перехода коллаборационистов через границу Лихтенштейна. Это воспоминания о самом тяжелом периоде в жизни авторов (май — декабрь 1945 г.), когда подчиненным Смысловского вполне реально угрожала выдача советской репатриационной комиссии. Кроме того, в публикациях нашли отражение конфликтные ситуации, возникшие между группой лояльных Хольмстону офицеров и бывшим начальником штаба РНА, полковником С.Н. Ряснянским[929].
Разумеется, воспоминания Клименко и Истомина не лишены субъективизма, весьма присущего такому жанру публикаций, но было бы неверно считать эти фрагменты обычным наветом, не имеющим под собой оснований. Сообщения Клименко и Истомина совпадают и с дневниковыми заметками лейтенанта Г. Симона-Томина, не питавшего, заметим, особых симпатий к Смысловскому, но у которого также сохранились о Ряснянском негативные впечатления[930].
Одной из причин конфликта послужило презрительное отношение бывших белых офицеров к своим коллегам, завербованных из числа советских военнопленных.
Пожалуй, наиболее выпукло эта проблема представлена в материале Клименко. Георгий Владиславович (по другим данным — Ладиславович) родился 6 марта 1922 г. в Ровно, в семье генерал-майора, артиллериста Владислава Клименко, расстрелянного большевиками. В 1922 г. семья выехала в Турцию, на следующий год — в Польшу, а затем в Литву. В начале 1930-х гг. Георгий посещал гимназию в Вильнюсе. В 1938 г. поступил в Политехнический институт в Варшаве. После присоединения Литвы к СССР осенью 1940 г. он неудачно пытался бежать в Германию.
Клименко был призван в ряды Красной армии и с началом вторжения Германии в Советский Союз оказался на фронте. Однако уже летом 1941 г. он сдался в плен и вскоре оказался в лагере для советских офицеров в Сувалках (офлаг № 68, I Военный округ, Восточная Пруссия). Клименко добровольно пошел на контакт с представителями немецких спецслужб — сотрудниками VI управления РСХА, отбиравших подходящие кадры для операции «Цеппелин» (подготовка и массовая заброска в советский тыл разведчиков-диверсантов). В числе первой группы членов Боевого союза русских националистов (БСРН) во главе с бывшим подполковником РККА В.В. Гиль-Родионовым в марте 1942 г. он убыл в учебный центр «Цеппелина» в концлагере Заксенхаузен. Оттуда в составе группы бывшего подполковника РККА А.Ф. Рубанского Клименко был направлен в лагерь «Цеппелина» в Оствице под Бреслау, где проходил обучение на курсах разведчиков и пропагандистов. Из Оствица он был переведен в радиоцентр БСРН (одна из «черных» радиостанций «Цеппелина»). Здесь Клименко несколько месяцев работал диктором, участвовал в пропагандистских мероприятиях по подавлению морального духа у населения СССР и военнослужащих Красной армии.
После того, как началось формирование «Дружины-II» (осень — зима 1942 г.), агент СД Клименко прибыл в Люблин, откуда вместе с частью под командованием бывшего капитана РККА А.Э. Блажевича выехал в марте 1943 г. на захваченную территорию Белоруссии, в местечко Лужки (Плисский район Вилейской области). Неоднократно принимал участие в мероприятиях по борьбе с партизанами, в том числе в крупной операции «Коттбус» (май — июнь 1943 г.), во время которой получил тяжелое ранение. В период формирования 1-й русской бригады СС «Дружина» Клименко был назначен на должность командира 1-й роты особого мотопехотного батальона. Во время перехода Гиль-Родионова на сторону партизан (16 августа 1943 г.) Клименко остался с немцами, привлекался СД к мероприятиям по дискредитации Родионова.