Участок на левом предплечье льва (ближе к запястью) был выбрит, а на его месте красовалась татуировка, изображающая ряд маленьких черных линий. В левом ухе волка висел оранжевый ценник, гласивший $99,99.
Аннабет схватилась за лямку своего рюкзака, готовая бросить его в монстра, но это мало чем походило на оружие. Вместо этого она решила воспользоваться своей постоянной тактикой при встрече с сильным врагом: заговорить с ним.
— Ты состоишь из двух разных частей, — начала Аннабет. — И похож на… ожившие кусочки статуи. Вас склеили?
Это было всего лишь предположение, но рев льва дал ей понять, что она попала в самую точку. Волк тяпнул льва за щеку, словно говоря ему заткнуться.
— Вы не привыкли работать в паре, — предположила Аннабет. — Мистер Лев, у вас на ноге идентификационный номер. Вы были артефактом в каком-то музее. Быть может, в Метрополитенском?
Лев зарычал настолько громко, что у Аннабет задрожали коленки.
— Я сочту это за «да». А вы, мистер Волк, этот ценник в вашем ухе… вы были товаром на продажу в магазинчике антиквариата?
Волк рыкнул и сделал шаг ей навстречу.
Тем временем, поезд продолжал свой ход под Ист-Ривер. От холодного ветра, просочившегося сквозь разбитые окна, Аннабет застучала зубами.
Инстинкты подсказывали ей давать дёру, но она почти не чувствовала своих суставов. Аура вокруг монстра разгоралась все ярче и ярче, заполняя воздух мистическими символами и кровавым свечением.
— Становишься сильнее, — заметила Аннабет. —Ты куда-то направляешься, не так ли? И чем ближе ты к тому месту, тем…
Волк и лев снова гармонично зарычали. По вагону прошлась волна красной энергии. Аннабет, чтобы не свалиться в обморок, пришлось сопротивляться изо всех сил.
Краб подобрался поближе. Его ракушка расширилась, трещина по центру горела словно раскаленное железо.
— Погоди-ка, — прохрипела Аннабет. — Я, кажется, поняла. Ты пока не цельный, ищешь еще одну свою часть. Третью голову?
Монстр замер. Его глаза настороженно блеснули, будто спрашивая: «Ты листала мой дневник?».
Это придало Аннабет смелости. Наконец-то она получше узнала своего врага. Ей приходилось раньше сталкиваться с трехглавыми монстрами. Почему-то число «три» постоянно крутилось рядом с разными мифическими существами. Возможно, оно было магическим. Логично, что у этого чудища должна быть еще одна голова.
Краб был какой-то статуей, разделенной на части. Теперь что-то его пробудило, и он пытается воссоединить все кусочки вместе.
Аннабет решила, что не может этого допустить. Вокруг него, словно зажженный фитиль бомбы, кружили сияющие красные иероглифы и греческие буквы, излучающие какую-то неправильную магию, которая, казалось, медленно растворяла клеточную структуру Аннабет.
— Ты не совсем греческий монстр, да? — заявила Аннабет. — Быть может, ты родом из Египта?
Крабу этот комментарий не понравился. Он оскалил клыки и приготовился к прыжку.
— Эй-эй, спокойно, — продолжила она. — Ты еще не полностью набрался сил, ведь так? Напади сейчас – и проиграешь. И, в конце концов, вы не доверяете друг другу.
Лев, рыча, наклонил голову набок.
Аннабет сделала шокированное выражение лица.
— Мистер Лев, как вы смеете говорить такие вещи о мистере Волке?
Лев сморгнул. Волк подозрительно покосился на льва и зарычал.
— Мистер Волк! — вздохнула Аннабет. — Вы не должны использовать такие выражения в сторону своего друга!
Обе головы, рыча и завывая, обернулись друг к другу. Монстр пошатнулся, когда его лапы разъехались в разные стороны.
Аннабет осознавала, что выиграла для себя всего несколько минут. Она напрягла мозг, пытаясь понять, что это за тварь такая и как ее можно победить, но на уроках в Лагере полукровок им ни о чем подобном не рассказывали.
Она решила обойти монстра сзади, возможно, попытаться разломить его ракушку, но прежде, чем она успела что-либо сделать, поезд остановился. Они оказались на станции Хай-Стрит, первая Бруклинская остановка.
Платформа была на диво пуста; внимание Аннабет привлекла вспышка света возле лестничной клетки. Там находилась молодая светловолосая девушка в белых одеждах, размахивающая деревянным посохом в попытках ударить по злобно лающему существу, кружащему подле ее ног.
«Третья часть» — подумала Аннабет.
Девушка со всей силы ударила собаку по морде. Ее посох засиял золотым свечением, и монстр поспешно попятился назад — прямо через разбитое окно, в отдаленный от Аннабет конец вагона.
Блондинка устремилась за ней. Она прошмыгнула в закрывающиеся двери отъезжающего поезда в последний момент.
На какой-то момент они все замерли — две девочки и два монстра.
Аннабет изучала девочку с противоположного конца вагона, пытаясь определить уровень угрозы, который та собой представляла.
Новоприбывшая была в белых хлопковых штанах и блузке, вместе похожих на форму для занятий карате. Ее армейские ботинки со стальными носками выглядели опасными. Через плечо был перекинут синий джинсовый рюкзак, а с ремня свисала изогнутая палочка из слоновой кости — бумеранг? Однако ее самым пугающим оружием был белый деревянный посох — размером около пяти футов, увенчанный головой орла и светящийся по всей длине, словно Небесная бронза.
Аннабет встретилась с девочкой взглядом, покоренная ощущением дежавю.
Каратистке не могло быть больше тринадцати лет. Глаза у нее были ярко-голубыми, как у ребенка Зевса. В ее длинных светлых волосах красовались фиолетовые пряди. Она была очень похожа на дочь Афины — готовая к схватке, быстрая, бдительная и бесстрашная. Аннабет казалось, будто она увидела себя со стороны четырьмя годами ранее, примерно в то время, когда она впервые встретила Перси Джексона.
Каратистка подала голос и разрушила эту иллюзию.
— Естественно, — она сдула прядь фиолетовых волос с лица. — А то у меня и так сегодня не задался денек.
«Британка», — догадалась Аннабет. Но размышлять об этом времени не было.
Собака-головастик и Крабик стояли посреди вагона, футах в пятнадцати друг от друга, и восхищенно пялились один на другого. Но они быстро очухались. Собака завыла — это было нечто вроде триумфального клича: «Я нашла вас!», и волко-крабо-лев рванулся навстречу.
— Останови их! — закричала Аннабет.
Она прыгнула Крабу на спину, и его передние лапы дрогнули от лишнего веса. Другая девочка прокричала что-то вроде: «Мар!».
В воздухе вспыхнула серия золотых иероглифов:
Собака попятилась назад, сотрясаясь рвотными порывами, словно проглотила бильярдный шар.
Аннабет пыталась удержать Крабика, но монстр был в два раза больше. Он встал на передние лапы, желая сбросить ее с себя. Обе головы потянулись, чтобы укусить девушку за лицо.
К счастью, Аннабет взнуздала многих диких пегасов в Лагере полукровок. Она умудрилась сохранить баланс, снимая с плеч рюкзак. Двадцать фунтов архитектурных книг смачно встретились с головой льва, и Аннабет тут же запихнула лямку рюкзака волку в пасть, немного ее затянув.
Тем временем, поезд заполонил солнечный свет. Они выехали на наружные рельсы путей Квинс; свежий воздух обдувал вагон через разбитые окна, вокруг сидений блестели кусочки стекла.
Краем глаза Аннабет заметила, что собака вновь встала на ноги. Она рванулась на каратистку, которая взмахнула бумерангом из слоновой кости и одарила монстра еще одной золотой вспышкой.
Хотелось бы Аннабет уметь призывать золотые вспышки. У нее-то был только один дурацкий рюкзак. Она изо всех сил пыталась подавить Крабика, но он становился все сильнее и сильнее с каждой секундой, а его красная аура высасывала из нее все соки. Голова будто была набита ватой. Ее желудок свернулся в узел.
Аннабет потеряла счет времени, сражаясь с чудовищем. Она знала лишь то, что не должна позволить ему объединиться с собакой. Если монстр соберет все головы воедино, то, кем бы он ни был, остановить его, наверное, будет невозможно.
Собака вновь атаковала светловолосую девушку. В этот раз чудовище ее достало. Аннабет отвлекалась, ослабив хватку, и крабовый монстр сбросил ее вниз. Она ударилась головой прямо об угол сиденья.
В ушах звенело, а монстр триумфально зарычал. Волны горячей красной энергии омывали вагон снова и снова.
Поезд резко повернул, и Аннабет потеряла равновесие.
***
— Поднимайся, — прозвучал девичий голос. — Мы должны уходить.
Аннабет открыла глаза. Мир все еще кружился. Где-то далеко выли сирены скорой помощи.
Она лежала на спине в каких-то колючих сорняках. Та самая блондинка с поезда склонилась над ней, потягивая ее за руку.
Аннабет умудрилась сесть. Было такое ощущение, словно в ее грудную клетку забивали горячие гвозди. Когда взгляд ее просветлел, она поняла, что ей вообще повезло выжить. Где-то в пятидесяти ярдах от них поезд сошел с рельс. Дымящиеся сломанные вагоны лежали на боках зигзагом, напоминая ей скелет змия (к сожалению, она встречала нескольких лично).
Раненых смертных она не заметила. Наверное, они покинули поезд еще на Фултон Стрит. И все же — какая катастрофа.
Аннабет узнала это место: пляж Рокэвэй. В нескольких сотнях футов левее земля и погнутые заборы переходили в желтую линию пляжа, усеянную дегтем и мусором. Море бурлило под облачным небом. Справа от нее, сразу за рельсами, стояли вплотную настолько ветхие квартирные дома, словно их сделали просто для вида из старых коробок из-под холодильников.
— Ю-ху, — каратистка потрясла ее за плечо. — Понимаю: ты, наверное, в шоке, но нам надо идти. Не хочу я отвечать на вопросы полиции, пока эта штука валяется рядом.
Девочка отклонилась влево. Позади нее на сломанных путях лежал монстр-лабрадор, трепыхающийся, как рыба без воды, со связанными лапами и мордой.
Аннабет уставилась на девушку. На шее у нее висела цепочка с серебряным амулетом — символом наподобие египетского Анкха, только еще с пряничным человечком:
Рядом с ней лежали посох и бумеранг из слоновой кости — оба исписанные иероглифами и картинками странных, совсем не греческих монстров.