Я ждала, когда моя гордость поднимет голову. Недавно говорила Франко, что решу свои проблемы сама, но стоило ему взять на себя разговор с королём, как от сердца отлегло. Стало тепло и спокойно, будто вопрос и правда уже решён. Больно только, что не тем мужчиной, за которого я собиралась замуж.
Ричи от моих переживаний отмахнулся. Потому что я не мать Кондра и Дайса. Мне не должно быть до них дела. Он не понял, что для меня они по-настоящему важны. И поймёт ли? Разделит ли мои мечты и планы, когда мы поженимся? Или превратится в тюремного надзирателя?
На секунду стало интересно, как повёл бы себя Сокол, если бы я была невестой старшего Гвидичи?
“А ты не невеста, — напомнил противный внутренний голос. — Браслет на Малии. Тебе достались серьги, потому что Ричи не тренировал самоконтроль, а тащил в постель всех симпатичных женщин, что встречались на его пути”.
Я зажмурилась, не желая показывать свои ревнивые мысли Франко. Будто можно было так легко выбросить их из головы.
“Мужчинам нужно прощать их маленькие слабости”, — учила посудомойка моих воспитанниц.
Почему-то мне казалось, что Франко ничего прощать бы не пришлось. От него даже жжённым сахаром практически никогда не пахло.
“Хватит”, — приказала я себе и снова посмотрела на кролика.
Пора его есть, чтобы не обижать хозяина дома.
— Приятного аппетита, — пожелал мне сильнейший маг. — И я повторю, вам нечего бояться. Стыдно признаться, но я тот ещё “книжный мальчик”. До пятнадцати отношения с девушками не клеились из-за дара. Потом были своенравные ведьмы, независимые элезийки. Я ведь не лгал вам, когда в образе Марко Ведари рассказывал, что изучал строение женского тела по учебнику анатомии. К тридцати пяти мои познания ушли не намного дальше. Так что это я вас боюсь. И до свадьбы вряд ли осмелюсь показать свою спальню.
Я покраснела в одно мгновение. Запылали, кажется, даже кончики ушей.
Его спальню я видела. В трактире. Когда Франко отпаивал меня чаем с травами и успокаивал после измены Сокола.
“И никаких неприличных намёков”, — вспомнила я.
Если не считать мороков, старший Гвидичи всегда был сдержан и спокоен. Я чувствовала себя в безопасности наедине с ним. Тогда и сейчас. Возможно, из-за своего дара, потому что читала эмоции мужчины и понимала — вреда он мне не причинит. Не делают больно, когда так влюблены.
“Ему тридцать пять и он не спал с женщиной. Не хочет делать это до свадьбы”.
Сложно представить что-то настолько же романтичное. От девушек ждут целомудрия по умолчанию. Подумаешь, сохранила себя для мужа. Велика ли заслуга?
“Мужчины устроены по-другому, — вздыхала одна из папиных родственниц. — Им нужна женская ласка, они не умеют держать себя в руках”.
Видимо, не все.
— Это очень мило, лин Гвидичи, — с трудом нашла я подходящие моменту слова.
От сильнейшего мага потянуло ароматом смущения. Он надолго опустил взгляд в тарелку и сосредоточенно ел кролика. Я тоже отдала должное блюду. Ореховый соус приятно оттенял нежное мясо. Зря Франко наговаривал на своё умение готовить. Получилось не хуже, чем у клановых поваров.
— Кстати о поварах, — в букет эмоций бессалийца вернулась деловая сосредоточенность. — Лина Амелия, позвольте вопрос. Почему вы не возвращаетесь в клан каждую ночь? Зачем нужны потайные комнаты за кабинетом?
— Затем, что я не умею открывать порталы, — пожала я плечами. — Конечно, есть стационарный в столицу Фитоллии, но оттуда до особняка отца час езды в повозке. Мне жаль тратить столько времени впустую.
— Вы могли бы жить в трактире или вместе с другими работниками.
— Комнат мало, — я не понимала, куда он клонит. — И штат до конца не набран. Мне банально не хватает преподавателя артефакторики. Редкая специальность. Если получится кого-то найти, то боюсь, что заманивать придётся хорошими условиями и высоким жалованием.
Да и остальных не хотелось заселять по двое в комнату. У меня физподготовку бывший глава клана преподавал, а финансами школы заведовала его жена. Они забрали комнаты под слуг. Отдельную для няни и Кастора. Нет, переезжать в бывшее здание приюта мне уже некуда.
— Да, хорошего артефактора днём с огнём не сыщешь, — ответил поговоркой Франко. — Лучшие предпочитают неплохо зарабатывать на ремесле, а худшие ничего серьёзнее защитных амулетов изготовить не в состоянии. Их рыночные палатки забиты ерундой. Я не подпускал бы их к детям. Страшно представить, чему они их- научат.
— Показывать им ваши запрещённые артефакты тоже не стоит, — я улыбнулась, вспоминая насколько упакованным прибыл к источнику лже-Марко Ведари. — Коготь дракона, поцелуй дриады.
— Я умею делать и более интересные вещи, — Франко приподнял брови, распространяя аромат гордости. — С иномирной начинкой или без неё. Наши с вами ожерелья с камнями знаний — моя работа.
“Наши с вами” прозвучало так буднично, так естественно, что я не сразу уловила смысл. Да, теперь у меня с братом Сокола есть общая тайна. Ожерелье-артефакт, заменяющее зеркало для воинов клана. И украшение, которое я по-прежнему не могу носить, иначе от гнева жениха не смогу спрятаться даже в Тёмной империи.
— Полезная вещь, вы были правы, — я непроизвольно тронула золотые серьги-пёрышки и ещё мгновение не знала, куда деть руки.
Нервничала. Таких людей уже заполучила в преподаватели, что просить сильнейшего мага выходить к доске казалось верхом наглости.
— А вы попросите, — улыбнулся он, окутывая меня облаком жасмина.
Жарко стало в огромной столовой. Я убрала прядь волос за ухо, погладила кончиками пальцев кружево на воротнике. Проклятье, да почему нет? Франко уже живёт в трактире, а бесконечно изучать источник невозможно. Скучно станет. Артефакторика стоит в расписании только у старших детей. Два занятия в неделю.
— Смешная нагрузка, — подхватил фразу из моих мыслей старший Гвидичи. — Я справлюсь.
— Не сомневаюсь, — я вцепилась в край скатерти с последней надеждой обуздать жадность. Нельзя тащить в одну школу столько магов с приставкой “лучший”. Нечестно по отношению к академии клана. Но разве мои дети не достойны самого лучшего? — О, боги, ладно. Лин Франко, согласитесь ли вы преподавать артефакторику? Размер жалования, скорее всего, вызовет у вас приступ смеха, но в дополнение я могу пообещать трёхразовое питания и редкие книги из библиотеки клана.
— А ещё немного вашего общества, — он потянулся ко мне через стол, но руки так и не коснулся. — Хотя бы на уроках. На совещании. О, я буду счастлив даже обедать с вами в одной столовой.
От запаха мяты у меня защипало глаза. Невероятная концентрация. Вдыхаешь — и чувствуешь её на языке. Я должна была осадить Франко. Немедленно и твёрдо сказать: “Сожалею, но между нами ничего не будет. Я люблю другого мужчину”.
Должна была и не смогла.
— Благодарю, лин Гвидичи. Вы снова меня спасаете.
— Я весь ваш, лина Амелия, — прошептал он.
Глава 23. Письма и доклады
Тишина без клановой связи была непривычной. Ни одного магического зова за весь день, ни одной попытки прийти лично или передать записку.
“Болей, командир, без тебя справимся”.
Даже в лазарет после Трезда стучались, а сейчас безропотно оставили в покое.
— И Амелия обиделась, — проворчал лучший убийца клана, открывая дверь в свою комнату.
Почтовая шкатулка ярко светилась красным камнем на крышке. Переполнилась.
— Ну хоть так, — рассмеялся он.
Однако приступать к делам после двух дней молчания было боязно. Сколько сроков он сорвал, сколько важного пропустил? Ведану должны были казнить в полдень. Уничтожить связь Верховной ведьмы с сёстрами по кругу, лишить её возможности пополнять резерв и колдовать. Послать, что ли, Стане соболезнования? Сокол после зелья Бояны понимал её как никто. Удержался ли трон Фитоллии? Или Совет Первых уже решал, кого из наследниц короновать? Бояна в клане Смерти, а Велена слишком молода. Нужен консорт. Инквизитор Аринский в идеале, родной отец. Но ведьмы скорее королевство уничтожат, чем позволят хоть одному мужчине править ими.
— Лин Сокол? — деликатно постучали в дверь. — Я могу войти?
— Да.
Командир охраны ножом подцепил заклинивший замок почтовой шкатулки и отвлёкся от выпрыгнувшей из неё стопки писем только для того, чтобы поприветствовать разведчика.
— Тёмных ночей, Грант. Есть срочные новости?
— Подозреваю, вы половину уже знаете.
Боец Пруста с достоинством уселся на низкий табурет, вытянул ноги и начал доклад с той обстоятельностью, которую годами воспитывают у разведчиков:
— Поверенный короля, устроивший переполох в школе, убыл обратно в столицу. Шёл к своей повозке так, будто его на поводке вели. Красиво работает цепной пёс Плиния, я залюбовался. Ни один поисковый артефакт на него не отреагировал, работал исключительно на природном даре.
— Ты следил за ним? С кем ещё он общался?
— Трижды с линой Амелией, — начал перечислять разведчик, — дважды с Малией и по разу с пятью работниками трактира. Малия после разговора с ним в Белые Сороки ходила. Позавчера. А сегодня Холлард Дженкс в школу заявился с приказами в руках. Совпадение? Не думаю.
Сокол хмыкнул, сцепив пальцы в замок и покусывая большой палец. Грант явно намекал, что невиданная прыть у старосты появилась с подачи даже не самой Малии. Бессалийского мага-кукловода.
“Проблемы глубже, чем кажутся”, — предупреждал Артур Саливан.
Проблемы ближе, чем Холлард Дженкс пытался выставить. Пока расстроенная Амелия собиралась идти на поклон к ведьмам из родительского комитета, старший Гвидичи тихо посмеивался над устроенным им же самим цирком. Интересно, даром вообще пользовался? Или поверенный короля вовсю ему подыгрывал?
“Воспользуйся вторым зарядом портального артефакта. Не волнуйся. Никто не заметил твоей оплошности”.
— Придушить бы ублюдка, — прошипел Сокол. — Нет для него живых людей. Одни игрушки.
— Что верно, то верно, — кивнул разведчик. — Интриги плетёт искуснее многих придворных пауков. Не знаю, до чего лина Амелия с ним договорилась. Я кругами ходил возле дома, но даже в окно не заглянул. Второй раз залюбовался. Франко защиты навесил — моё почтение.