Что же касается более широких выводов, то я полагаю, что на этой планете следует, привлекая для этого необходимые (и немалые) силы, организовать серьезные действия по полному раскрытию и искоренению обнаруженного мною заговора. Для этого, безусловно, требуется вхождение в официальные контакты с Властью этого мира, чтобы убедить ее в необходимости принятия самых решительных мер. Однако я не обладаю полномочиями на контакты на таком уровне; я всего лишь разведчик. Поэтому я прекращаю всякие активные действия впредь до получения указаний Четвертой Надсистемы о предоставлении мне указанных полномочий – или о прибытии надлежащим образом уполномоченного монитака. Излишне говорить, как хотелось бы мне, чтобы этим лицом стали Вы: уровень такой операции – это Ваш уровень!
На этом заканчиваю мое очередное регулярное сообщение. Остаюсь в этом же самом мире до получения дальнейших инструкций.
Да будете Вы неизменно и бесконечно здоровы. Кстати, как развивается Ваша милая почка? Позволяю себе надеяться, что с нею все совершенно благополучно.
С почтением, намного превышающим величайшее,
Разведчик Второй ступени, безупречный монитак, внесенный в Списки.
Семнадцатая ветвь Зигзага Поиска,
Год Философии Семь тысяч двадцать третий, Восьмая орбита, двадцать третье деление».
– Вот, – невесело сказал Монитак, когда последние письмена исчезли со стены, – таким образом я стал убийцей – во всяком случае, там, на планете, откуда вы, как я понимаю, происходите.
– Ну, положим, не все, – проворчал Меркурий. – Та сцена разврата, которую вы столь художественно описали, в нашей Империи была бы просто невозможной. А если бы и была – участники ее понесли бы такое наказание, по сравнению с которым ваш поступок показался верхом доброты и снисходительности.
– А я помню эту историю, – задумчиво проговорил Федоров. – Она упоминалась в курсе таинственных нераскрытых преступлений, когда я учился в… но это неважно. Однако, Монитак, это ведь случилось страшно давно!
– Для вас – может быть, вы ведь по сравнению с нами, монитонами, всего лишь поденки… Но я и сейчас не перестаю удивляться: как мало я знал тогда, понимал же еще меньше – и, несмотря на это, мне была доверена столь серьезная миссия! Хотя, правду говоря, найти в той окраинной ветви Галактики что-нибудь заслуживающее внимания было практически безнадежно, и никто не ожидал…
– Ну а каковы же были последствия? – поинтересовался Изнов.
– После моего доклада – этого самого – я был отозван, и мне объяснили сущность моей ошибки. Конечно, в какой-то степени это отразилось на моей карьере; если бы не то прискорбное событие, разве сидел бы я сейчас на этой Тивизе?
– А что такого? – удивился Федоров. – Очень любопытная планета, а у ее телевидения, пожалуй, можно кое-чему и поучиться. Если между нашими мирами возникнут нормальные отношения…
– Никогда! – решительно ответил Монитак.
– Почему же? – с профессиональным любопытством спросил Изнов.
– Они никогда не захотят показать кому-либо свою нищету.
– А ваша Монита, друг мой, намного богаче?
– Н-ну… зависит от того, с кем сравнивать. Но телевидение и у нас развито прекрасно – хотя и не приобрело такого планетарного значения и власти, как здесь. Если бы не так, я не смог бы играть на Тивизе роль крупного специалиста в этой области.
– Скажите, Монитак… А чем вы объясняете, что именно эта отрасль техники получила на ваших планетах такое развитие – в ущерб почти всему остальному?
– На это мне трудно ответить…
– А мне кажется, как раз очень легко, – ухмыльнулся Гост. – У вас ведь еще до того, как к вам завезли телевидение, были всяческие зрелища? Вы ведь не могли обойтись без них?
– Это действительно так…
– Все дело как раз в вашей однополости, – наставительно проговорил Гост. – Где нет полов – нет и любви; значит, приходится чем-то компенсировать ее отсутствие: надо ведь на что-то тратить время.
– Ваше предположение представляется мне… – начал было Монитак и тут же умолк и предостерегающе поднял руку.
Наступила полная тишина.
– Слышите?
– По-моему, тихо, – сказал Изнов приглушенно.
– Нет, что-то слышно, – не согласился Федоров. – Но, правда, не очень близко…
– Наверное, шум от экранов. Ветерок подул…
– Нет! Неужели вы не улавливаете разницы? – рассердился Монитак. – Это здесь, по эту сторону экранов. Видимо, они напали на чей-то след – ваш или мой. Хотя я и старался… Мне необходимо скрыться. Иначе – провал, скандал… Конец, одним словом.
– Мы с вами, Монитак.
– Нет. Вам в любом случае ничего плохого не сделают: в конце концов, вы находитесь в Тивизе легально – хотя и не по своей воле. Что же касается меня…
– Но вы не можете оставить нас на произвол судьбы, Монитак! В конце концов, мы с вами коллеги, можно даже сказать, что мы успели подружиться… И не забудьте: вы виноваты перед Террой; попробуйте же искупить свою вину – помогите нам ускользнуть!
– Теперь и я слышу: приближаются, – сказал Гост. – И их много. Давайте-ка поторопимся.
– Со мною вам никак нельзя, – категорически заявил Монитак. – Мое убежище рассчитано только на одного. Боюсь, что они схватили моего связного и он рассказал им… Нет, я никак не могу помочь вам. – Он на миг задумался. – Хотя… Если вы окажетесь действительно в безвыходном положении – то самый опытный из вас…
– Пожалуй, я, – сказал Федоров без ложной скромности.
– …тогда вы сможете найти меня, если придете сюда же, и… Но это только вам: не хочу, чтобы слышали ваши друзья; в случае, если вами займутся всерьез, кто знает – можно и проговориться…
Они отошли в самый угол. Монитак что-то шептал, время от времени помогая себе выразительными жестами. Федоров кивал и изредка переспрашивал.
За стенами развалин грязь все громче чавкала под множеством сапог.
– Сейчас они будут здесь, – сказал Гост.
– Мне пора, – проговорил Монитак, возвращаясь к ним вместе с Федоровым. – Помните: вы меня ни в коем случае не знаете, не встречали, не видели, понятия не имеете о моем существовании и даже вообще о Моните. Иначе вам тоже придется плохо.
– Постойте же…
– Уже не могу. Не беспокойтесь: я все объяснил вашему коллеге.
– Но скажите…
Однако обращаться было уже не к кому. Монитак исчез мгновенно, и никто из оставшихся даже не мог бы сказать, каким образом и куда он скрылся.
– Советник, он что, и в самом деле объяснил вам?..
Но закончить Изнов не успел. Раздался грохот шагов – и комната в мгновение ока наполнилась множеством вооруженных людей.
– Давненько мы здесь не бывали, – усмехнулся Федоров, когда все они снова оказались в Центре Жизневидения, в том самом месте, что было отгорожено от остального пространства длинными диванами. Тут ничего не изменилось, и сам Отец Эфира, казалось, так и не вставал со своего высокого кресла и не выпускал из клешней длинного мундштука.
– Ну, как вам понравилась прогулка по столице? – спросил он с усмешкой.
– Очень любопытно, – проворчал Федоров. Ни один из остальных не промолвил ни слова. Им было немного стыдно и очень страшно.
– За столь короткое время, – сказал Отец Эфира, – мало кто смог бы совершить так много нарушений закона. Однако во всем есть и свои хорошие стороны; во всяком случае, теперь я избавлен от надобности что-то объяснять вам.
– Вовсе нет, – сказал набравшийся храбрости Изнов. – Самое главное так и осталось для нас неясным.
– Вот как? Что же именно?
– Зачем мы вам? По какой причине вы нас задерживаете? Мы подчинились силе; мы выполнили условия, которые вы нам поставили. Почему вы не позволяете нам лететь дальше? Вы отказались даже подпустить нас к нашему кораблю; но там находится, как вы прекрасно знаете, полный груз протида – а он без надлежащего обслуживания в самом скором времени может повести себя… самым неприятным образом. Так что не только от космодрома, но и от вашего Центра мало что останется.
– Опасность действительно серьезная, – согласился Отец Эфира. – Ваш бывший коллега объяснил мне это во время вашего отсутствия. Он, кстати, сейчас находится на корабле и занимается именно этой проблемой. Хотя я не очень уверен в его знаниях в столь специфической области.
– Да ни черта он не знает, – сердито сказал Федоров.
– Готов вам поверить. Но не волнуйтесь: вы будете допущены на корабль в самое ближайшее время. И сможете принять все меры предосторожности.
– Этого слишком мало, – решил не уступать Изнов. – Мы должны доставить груз к месту назначения в назначенный срок! Иначе…
– Это ваши проблемы. Но я, собственно, и не собираюсь мешать вам. Действительно, договорные условия вы выполнили – в одной их части: содействовали съемкам фильма, который в скором будущем должна будет увидеть – и увидит – вся Тивиза; показ его приведет к новому всплеску животворного тивизианского патриотизма и поможет на должном уровне провести важное мероприятие, а именно: избрание нового Президента нашей прекрасной планеты. Впрочем, я полагаю, вы уже успели хоть что-нибудь услышать об этом.
– В какой-то степени, – осторожно ответил Изнов. – Однако, если речь идет о том, чтобы мы изображали тут представителей галактической общественности, инспектирующих ход выборов, то могу заявить сразу и определенно: нас никто не наделял подобными полномочиями, и потому любые наши действия в этой области не будут иметь ровно никакого значения.
– У меня, действительно, была такая мысль, – согласился Отец Эфира. – Однако некоторые соображения заставили меня изменить мои намерения. Так что у меня в отношении вас возник совершенно иной план.
– Надеюсь, он не связан с насильным удержанием нас здесь?
– Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хочу поделиться со всеми вами некоторыми сведениями и размышлениями. Прошу вас набраться терпения и внимательно меня выслушать.
Пойманные беглецы переглянулись: ясно было, что просьба носила чисто риторический характер – их все равно заставили бы.