…ели за столом окольничий И.И. Годунов, И.М. Бутурлин да окольничий князь И.Д. Хворостинин»[414]. В своих записках кармелиты, не вдаваясь в подробности, сообщали о том, что верный «государю» (то есть Лжедмитрию) воевода Хворостинин «не стал их задерживать и сразу отпустил в Персию»[415]. Зайнуль Абдин-бек, наоборот, был задержан в Астрахани[416]. Причиной такого странного поведения воеводы являлась якобы нелояльность персидского посла к «государю». «Хроника кармелитов» дает более полное представление об истории пребывания посольства в Астрахани в августе 1607 г.
Прибыв в Астрахань, кармелиты встретились с августинцем Франсиско Дакостой. В отличие от Д. да Миранды Ф. Дакоста сумел завоевать расположение Аббаса своим умом и недюжинными дипломатическими способностями. Ф. Дакоста, в отличие от послушника Д. да Миранды, был священником, но, несмотря на это, обладал неукротимым нравом, который продемонстрировал еще в 1602 г. на зимовке в Астрахани. Некоторое время Аббас достаточно снисходительно относился к выходкам неистового августинца. Однако когда Ф. Дакоста оказал вооруженное сопротивление шахским гвардейцам, которые пытались призвать буйных португальцев к порядку, шах лишил его своей милости. Чтобы как-то замять скандал, так как Ф. Дакоста был папским дипломатом, Аббас отправил его в 1604 г. в Европу с собственной миссией во главе с Али Кули-беком. Согласно «Хронике кармелитов», посольство было задержано в Астрахани на 3 года «из-за беспорядков в Московии»[417].
Франсиско Дакоста устроил кармелитам встречу с Иваном Августом, которого кармелиты называли «принцем, братом Димитрия». Учитывая, что подобного рода свидетельство является редчайшим источником, повествующим о происшествии в лагере одного из самозванцев, считаем возможным привести рассказ о. Павла-Симона о встрече кармелитов с Иваном Августом полностью. «Принц Иван отправился с 7000 человек для соединения с Дмитрием (Лжедмитрий II). Когда лодки наших флотилий пересеклись, караваны остановились и выгрузились на берег. Люди принца стали ставить палатки. Принц принимал нас в компании с о. Ф. Дакостой, который был отправлен в Персию во времена Климента VIII. Вместе с ним на приеме присутствовал армянин, который был послом короля Польши к шаху Персии (Сефер Армянин), и два персидских посла. Один из них шел вместе с Дакоста как посол к Его Святейшеству (Али Кули-бек), другой к королю Польши вместе с вышеупомянутым армянином. Принц остановился и поставил лагерь, лишь для того чтобы встретиться с нами. Ф. Дакоста послал навестить нас сразу же по прибытии в Астрахань. Через короткое время Принц послал, чтобы вызвать нас на аудиенцию. Ф. Дакоста и другие послы на ней присутствовали. Принц пообещал дать распоряжение воеводе Астрахани, чтобы тот не задерживал нас и чтобы нам было позволено сразу же отправиться в Персию. Ф. Дакоста поразил нас вниманием и уважением, рекомендуя нас Принцу в многочисленных хвалебных выражениях. Увещал Принца не обращать внимания на нашу бедную одежду, в которой мы ему представились, и в его присутствии (Принца) преклонял колени перед каждым членом нашей миссии. При этом он уверял Принца в том, что христианские принцы подобным образом уважали нас. Потом Ф. Дакоста пригласил нас обедать вместе с ним, и мы оставались вместе два дня, в течение которых он сообщил нам много вещей относительно Персии»[418].
Хворостинин «не стал задерживать» кармелитов не по собственному почину, а по распоряжению самозванца Ивана-Августа. Есть и еще одна интересная деталь. На аудиенции у «принца» присутствовали персидские миссии, задержанные в Астрахани еще в 1604 г. тем же И. Хворостининым, но по приказу Годунова. Однако на прием не был приглашен персидский посол Зайнуль Абдин-бек. «Опала» Зайнуль Абдин-бека, по всей видимости, была связана с заступничеством за Ромодановского и лояльным отношением к царю Василию. Естественно, что о таких «предпочтениях» персидского посла в Астрахани могли узнать только непосредственно от кармелитов. В результате Зайнуль Абдин-бек был задержан в Астрахани, а кармелиты 26 августа 1607 г. отправились в Персию.
Глава 5. Персия – первые разочарования и блестящие достижения
27 сентября 1607 г. посольство прибыло в Баку, где в то время правил Зуфулькар-хан, наместник Ширвана, столицей которого была Шемаха. Таким образом, посольству кармелитов удалось прибыть в Персию на месяц раньше персидского посла. Но миссионеры рано радовались. За время их путешествия кардинальным образом изменилась международная ситуация. Причем события Смуты в Русском государстве имели для посольства кармелитов опосредованное значение, значительно более сложным являлось положение императора Рудольфа II и события, произошедшие в Империи после их отъезда в январе 1605 г.
Как уже отмечалось, с 1605 г. император Рудольф был вынужден вести войну на два фронта – против Османской империи и против восставших венгров во главе с земельным магнатом Иштваном Бочкаи. Император с трудом контролировал ситуацию. По сути, одна из крупнейших составляющих Священной Римской империи – королевство Венгрия, оказавшись в руках восставших, объявила императору войну. Основной опорой Рудольфа в сложившейся ситуации были чешские и моравские земли, которые, собственно, несли на себе 2/3 расходов по «долгой турецкой войне». Поэтому, когда отряды И. Бочкаи и примкнувшие к ним гайдуки стали совершать грабительские рейды по землям чешской короны, сословия обратились к императору с просьбой как можно скорее заключить мир[419].
Одним из основных требований восставших было немедленное прекращение войны и подписание мира с султаном. Рудольф был против этого пункта и надеялся привести к повиновению венгерские сословия. Однако к началу 1606 г. моравские, чешские и австрийские сословия потребовали от Рудольфа подписать соглашение. Главную роль в разрешении ситуации сыграл младший брат императора Рудольфа эрцгерцог Матиас. За спиной императора Матиас предлагал восставшим сословиям свои «услуги» в качестве нового правителя. Практически Матиас подстрекал сословия и других членов Габсбургского дома к отстранению Рудольфа от власти, ссылаясь при этом на его слабое здоровье. Именно Матиас в январе 1606 г. подготовил условия мира между императором и Бочкаи[420].
Венский мир был подписан в августе 1606 г. Выполняя основное условие соглашения, Рудольф начал переговоры о заключении мира с султаном. Однако император до последнего момента пытался оттянуть подписание мира с османами. Так же как и при заключении Венского мира, так и на переговорах с османами от лица императора выступал эрцгерцог Матиас, наделенный всеми необходимыми полномочиями. Проблема заключалась в том, что позиция Рудольфа в вопросе прекращения войны с османами существенным образом отличалась от позиции Матиаса. В своих инструкциях Матиасу император просил, чтобы тот отложил заключение мира. В свою очередь, Матиас считал, что османы «располагают большими силами и захотят взять под свою протекцию всю Венгрию»[421]. Поэтому 15 ноября 1606 г. у правого притока Дуная реки Житва (Ситва) между Османской империей и Священной Римской империей был заключен Ситваторокский мирный договор, который формально прекратил войну, длившуюся тринадцать лет. Объективно Империя по соглашению хоть и не являлась победительницей, но юридически становилась равной Османской империи. Император Священной Римской империи теперь являлся для османов не только «венским королем». Империя перестала выплачивать султану ежегодную дань, хотя подарки личного характера для султана и членов его правительства не отменялись[422].
Однако для того, чтобы договор обрел юридический статус, его было необходимо ратифицировать. Император не торопился ратифицировать Ситваторокский договор, надеясь найти повод для возобновления войны[423]. Рудольф даже составил план действий в этом направлении. В Стамбул отправятся его послы, якобы для ратификации мира. Через несколько дней в Стамбул отправится второе посольство, которое сообщит султану о том, что Рудольфу стало известно о поддержке османами восставших венгров и о желании османских политиков передать венгерскую корону одному из лояльных султану трансильванских князей[424]. Подобного рода действия османов противоречили бы статьям Ситваторокского договора, поэтому император выходит из него[425].
Сложившаяся ситуация обострила обстановку при дворе императора. За ратификацию мира выступали практически все сословия Империи во главе с эрцгерцогом Матиасом. Стоит подчеркнуть, что Матиас как истинный авантюрист в столь непростой ситуации решил взять всю ответственность на себя. Он написал Рудольфу письмо, в котором сообщил, что его приказ об отзыве ратификационных грамот пришел слишком поздно и он уже переслал документы в Стамбул. Матиас обращал внимание Рудольфа на начавшиеся пограничные столкновения с османами и напряженную ситуацию на венгерской границе, поэтому отказ от ратификации может привести к непредвиденным последствиям[426].
Таким образом, в результате противоречий между братьями, неспособности Рудольфа II быстро принимать необходимые решения и нежелания короля Филиппа III и Павла V вмешаться в ситуацию продолжение войны против Османской империи стало невозможным. Рудольф тем не менее не ратифицировал мир с Османской империей, но и не возобновил в силу объективных обстоятельств военных действий. События, произошедшие при дворе императора, были столь противоречивы и сложны для понимания даже европейских политиков, что стоит задуматься над тем, какое впечатление такая информация могла произвести на шаха Аббаса.