, когда можно было еще биться. Не надеясь, он еще раз потряс тело, но оно просто завалилось.
Как бы там ни было, но смерть Кьюри освободила Кротова. Одному – без оглядки на раненого – действовать намного легче. Теперь можно было чуть задержаться, чтобы наметить, куда двигаться.
– Иди сюда!
Слуга быстро подошел и встал перед Сергеем, не поднимая головы.
– Да что ты такой зашуганный? Посмотри на меня! Как зовут?
Юноша поднял голову, на миг встретился с глазами Кротова и, не в силах удержаться, снова опустил взгляд. Едва слышно пробормотал:
– Шевиза.
– Но это ведь женское имя? – Кротов уже немного разбирался в местных именах. Внезапно догадка пронзила его.
– Ты не парень?
Она кивнула.
– О, черт! – не удержался Сергей. «Еще этого не хватало, – и тут же мысль сменилась. – Бедная, что же они тут с ней творили, что она такая забитая?» Он по-новому оглядел служку. «Только не начинай, – одернул он себя. – Ты не обязан спасать всех на Баррахе. Даже если это девушка» Но было уже поздно. Землянин почувствовал себя ответственным за это замученное создание.
– Может, тебя запереть в мою камеру? – как можно приветливей спросил Кротов. – Когда найдут, увидят, что ты ни при чем, и наказывать не будут.
– Нет! – она вдруг подняла голову. – Ты убил Алиша, теперь мне тоже можно умереть.
Девушка быстро опустила глаза, сама испугавшись первой твердой фразы.
– Почему? Он был тебе так дорог?
– Нет, наоборот, – она затрясла головой. – Я поклялась убить его, иначе давно бы покончила с собой.
– Ну вот – теперь это сделано, и тебе умирать не надо. Так, может, все-таки закрою?
– А вы? Попробуете уйти?
– Конечно! Хватит гнить в камере, – немного рисуясь, ответил землянин. На самом деле, он трезво оценивал свои шансы – из охраняемой тюрьмы, с одним ножом и цепью, он вряд ли выйдет.
– Хоть вы и великий воин, но тут слишком много врагов. Могу я вам подсказать?
– Конечно, говори! И перестань мне выкать. Меня зовут Сергей.
Через силу Шевиза подняла голову, стараясь не отводить взгляда, заговорила:
– Здесь в других коридорах есть еще немало узников. Среди них много хороших воинов. Если их освободить, большинство согласятся участвовать в побеге.
– Молодец, Шевиза! Так и сделаем!
Девушка неожиданно засмущалась. Бледное лицо чуть окрасилось румянцем. «Похоже, давно никто не говорил ей доброго слова».
Кротов действительно был рад. Самому ему никакой план в голову не приходил, так что он хотел просто идти, докуда сможет, а там хорошенько побиться перед смертью. Теперь же вырисовывалось что-то вроде организованного восстания.
– На ключи. Веди!
Они вышли в коридор, параллельный тому, в котором были до этого. Чуть шире, те же ярко горящие лампы по стенам. Девушка уверенно направилась к следующей двери. Замка здесь не было – к пластиковому полотну дверей на болтах был прикреплен грубый засов.
– Здесь много узников, – она обернулась к Сергею. – Но давай сначала освободим кое-кого другого, она нам поможет. Её послушаются.
– Действуй, как решила. Это ты здесь все знаешь, а не я. Главное быстрей, а то вдруг охрана появится.
– Не появится. Ночью только Алиша гоняли, чтобы мучить зеленого демона.
Они прошли еще и подошли к двери, которая находилась с той же стороны, что и та, откуда они появились. Как и на остальных, на двери красовался кованый засов. Кротов отодвинул девушку и взялся за скобу. К его удивлению, засов сдвинулся легко. «Следят. Масла не жалеют».
Девушка быстро проскользнула мимо Сергея и направилась к камере, находившейся слева по короткому коридору. Она позвенела ключами, и цепь упала на пол. Решетчатая дверь распахнулась. Служка подбежала к телу, лежавшему на тюфяке, на полу, и упала на колени.
– Мама!
Кротов застыл. «Вот это поворот! А ведь промолчала, ни слова не сказала». Пока родственники заняты собой, он решил проверить, кто сидит по соседству. Прутья решеток уже сжимали чьи-то руки, но самих обитателей разглядеть было невозможно. Сергей направился к ближайшей камере, но услышал стук открывшейся двери в коридоре.
– Шевиза, молчите, – негромко крикнул он. – Кто-то идет.
Быстрыми неслышными шагами он подскочил к входу. Встал слева и взвесил цепь в руке. «Дверь узкая, много народу не вломится». Он затих, весь обратившись в слух. Судя по приближавшимся шагам, человек был один. Шевиза осторожно прикрыла дверь камеры. «Молодец, сообразила!» Шаги протопали мимо, но вдруг затихли. «Увидел открытый засов», – сообразил Сергей и напрягся. Дверь открылась, и оттуда послышался веселый голос:
– Алиш, садист ты проклятый, опять девку на глазах у матери мучаешь? Затрахал ты уже её…
Договорить не дал Кротов. Он выпустил цепь, поймал за руку шагнувшего в двери человека и, продернув вперед и на себя, сбил подсечкой. Толстый незнакомец даже не успел согнать улыбку с лица, как уже лежал на полу. Кротов запрыгнул ему на спину, обхватил рукой за шею и с силой потянул на себя. Человек захрипел. Для полноты ощущений Сергей выдернул из сапога нож охранника и надавил острием в шею так, что даже появилась капля крови.
Подбежала Шевиза. Следом за ней шла женщина. Кротов мельком взглянул на неё – разглядывать было некогда – и отметил, что это явно не простая поселянка. Одежда, а главное твердый властный взгляд, говорили об этом.
– Начальник караула Гарец, – сообщила Шевиза.
– Тащи его в мою камеру, – приказала женщина, словно и не была только что узницей. В голосе Кротову показалось что-то знакомое, но разбираться было некогда. Он наклонился к самому уху жертвы и прошипел:
– Дернешься или заорешь – и нож войдет в горло.
Не в силах ответить, толстяк только моргал выпученными глазами. Сергей встал и поймал Гареца за плечи. Одним движением вздернул его. Толстяк с шумом втянул воздух. Не давая прийти в себя, землянин потащил его к камере.
– Какое приятное зрелище, – раздался дребезжащий старческий голос из камеры напротив. – Тюремщик становится узником. Дайте мне плюнуть на него, а то я буду думать, что это мне снится.
– Потише, Трено, – на ходу посоветовала женщина. – Подожди минуту, мы тебя освободим.
– А стоит ли? – горестно ответил старик. – Бежать все равно некуда.
Кротов привалил толстяка к стенке.
– Ну, – грозно посмотрел он на тюремщика. – Очухался?
Тот закивал головой – до него только сейчас стало доходить, в какую переделку он попал.
– Как вы смогли?
Судя по виду Гареца, он никак не мог поверить в происходящее, поэтому вопросы были бестолковые.
– Зачем вы это сделали? Где Алиш?
– Издох твой Алиш! – зло ответила Шевиза.
– Туда ему и дорога, – нисколько не расстроился Гарец. – Надеюсь, в нижнем мире ему придется несладко.
«Ты смотри – даже тюремщики палача не любили. Значит, не зря я его приговорил». Женщина между тем опять приказала Кротову:
– Ты обыщи его и свяжи, – потом обратилась к дочери. – Шевиза, ты иди и открывай камеры. Посмотрим, кто тут у нас есть.
– Слушай, дамочка! – возмутился Сергей. – Ты мне не приказывай, что делать. Не забывай, это не ты меня освободила, а я тебя!
– Я помню, – усмехнулась женщина. – Просто времени нет на болтовню. Еще пару часов, и его пойдут искать, – она показала на начальника караула.
– Ладно, проехали, – примирительно подытожил Сергей.
– Руки вытяни и не дергайся, – приказал он толстяку. Быстро пробежался по карманам и снял с него ремень и перевязь с широкой саблей. На поясе к кожаной петле была прикреплено кольцо с ключами, еще в большем количестве, чем у первого тюремщика. Сергей снял и его.
В камере, тем временем, стал появляться народ. Кротов оглянулся. К нему подошел старик с длинными седыми космами и бородой. Трено – землянин узнал его по голосу, это он говорил из камеры напротив. Тот ткнул пальцем в жилетку Кротова.
– Похоже, это одежда палача? Так, значит, это вы его?
Сергей кивнул.
– Пришлось.
– Вы, молодец! – старик склонил голову в поклоне. – Как я мечтал сделать это!
Вокруг одобрительно зашумели.
– Кончайте галдеть! – прикрикнула женщина. – Встаньте все так, чтобы я могла разглядеть каждого.
– Леала как всегда командует, – дребезжаще хохотнул старик Трено. – Бедные греги, натерпелись же они от тебя. Сейчас, наверное, отдыхают.
– Ты мать Ташии?! – Сергей удивленно посмотрел на женщину. Точно, похожа. Но что-то не сходилось – никто никогда не вспоминал о наличии еще одной дочери – Шевизы.
– Ты знаешь Ташию? – радостно воскликнула Шевиза, но тут же сникла, что-то вспомнив.
Леала тоже удивленно посмотрела на Сергея, но спрашивать не стала.
– Нам надо освободить всех, – обратилась она к собравшимся. – Чем больше народу, тем больше вероятность, что кто-то вырвется.
– Леала, ведь ты всегда была здравомыслящей, – заговорил вдруг пришедший в себя Гарец. – Ты же понимаешь, что никуда вы не выйдете. Разойдитесь по камерам, и я договорюсь, чтобы наказали только этого чужака. Вы же знаете, Арсалган справедлив и, со временем, со всеми разберутся. Кто не виновен или отсидел свой срок – выйдет на свободу. А так – умрете все!
Голос тюремщика набирал силу. Заключенные замолчали и начали переглядываться. Сергей с разворота ударил правой по зубам Гареца. Зубы клацнули, голова откинулась, и тюремщик завалился.
– Молодец! – улыбнулась Леала. – Как я иногда жалею, что у меня кулаки не как у мужика.
– А ты – дурак, – обратилась она к отползшему к стене и вытиравшему кровь толстяку. – Мы все знаем, что здешней тюрьмой распоряжается экзарх, а не Арсалган. Так что мы вперед сдохнем, чем выйдем.
Сергей осмотрел узников. Из двенадцати человек только трое были похожи на воинов, но и они вряд ли могли составить конкуренцию закормленным охранникам. Узники были исхудавшими, с потухшими глазами. Исключение составляла Леала – несмотря на то, что она была в таком же физическом состоянии, что и остальные, она кипела энергией. «Не зря племя грегов уважают. С такой предводительницей они всех под себя подомнут». И еще старик Трено – этот тоже, несмотря на плачевный вид, постоянно шутил.