К стоянке вышли вечером. Двое оставшихся здесь наездников были тоже измотаны. Гозары – это не лошади, так просто пастись не отправишь – нужен постоянный присмотр. Поэтому готовить не стали, попили горячий кочеру, местный чай с лепешкой, и упали спать.
Неутомимые зардерцы поделили между собой ночь и только потом тоже улеглись. Девушек, которые тоже хотели подежурить, «мурзилки» слушать не стали, отправив их спать.
Ночь прошла спокойно. С утра, пока не появилась еще Леала, Кротов опять начал учить спутников обращению с оружием: показал, как разбирать и собирать автомат, как чистить и снаряжать магазин патронами. Снова впереди были две сестры, их маленькие руки легко справлялись с «калашниковым». Сам Сергей после первой же разборки восстановил навыки, вбитые в учебке, словно никогда не расставался с автоматом. Руки сами, без помощи мозга, нащупывали нужную деталь и отделяли от оружия.
После тренировки по обслуживанию «калашникова» Кротов продолжил стрелковую тренировку. Хотя на первый взгляд патронов было достаточно, но по опыту Афганистана Сергей знал, что на самом деле сколько их ни бери – всегда мало. Поэтому ограничил число выстрелов и заставил всех перевести флажок на одиночный огонь. Зардерцы отстрелялись быстро: без всяких эмоций они четко отработали по всем импровизированным мишеням и ушли чистить автоматы. «Все-таки АК для них, как для меня лук», – снова проскользнула в душе обида за свое, как он когда-то считал, лучшее в мире оружие.
И греги, и «уважаемые» вошли во вкус и с горящими глазами палили по камням и деревьям с зарубками, потом бежали смотреть и хвалились друг перед другом своей точностью. Когда отсчитанные патроны кончились, они стали просить еще, но Кротов был непреклонен.
– Успеете еще! Нет ничего хуже, когда в бою у вас останется последний патрон. Не забывайте, надо будет учить и других, на это тоже уйдут боеприпасы.
Рекаш поддержал Кротова, и все разошлись чистить оружие. Кротов несколько раз подходил и проверял каждого – от правильности сборки в бою будет зависеть жизнь.
После обеда, когда Сергей начал уже беспокоиться, наконец появилась Леала. Она пришла не одна – побежавшие ей навстречу дочери остановились, заметив появившихся за спиной матери людей. Что-то почувствовавшие зардерцы поднялись и, подхватив автоматы, мгновенно рассредоточились по сторонам, обхватив появившихся в клещи. Сергей тоже насторожился – уж очень испуганными стали лица у обеих девушек. Он повесил на шею «калашникова» и пошел навстречу прибывшим.
– Я вернулась, как обещала, – Леала улыбнулась. – И привела с собой людей, которые пойдут в город.
– Я нисколько не сомневался, – скривил душой Кротов, – что ты выполнишь обещание.
На самом же деле, все время после того, как предводительница грегов ушла, его грыз червячок сомнения. В голове отложились слова об их «отверженности», и он побаивался, что прием Леале может быть оказан совсем не теплый. Тем более что она была одна и не взяла с собой предложенный автомат.
«Похоже, я не зря переживал», – думал Сергей, глядя на лица Ташии и Шевизы. Застывшие в напряженном ожидании девушки так и не подошли к матери. Но все разрешилось чисто по-женски – из-за спины Леалы выбежала девушка-воин с луком через плечо и кинулась к старшей сестре.
– Ташия! Прости меня, – плача, повторяла девушка. Сергей узнал Лингу, одну из тех, кто сопровождал его в походе к Черному кораблю.
Ташия секунду постояла в нерешительности, потом тоже сорвалась навстречу подруге, когда-то грозившей в любом случае убить её. «Леала не утратила своего влияния на грегов, даже проведя столько времени в тюрьме Крюгера». Несколько девушек, тоже все с луками, подбежали к Ташие следом за Лингой, все бурно выражали свою радость. Сергей расслабился.
Но не все оказалось так хорошо, как показалось сначала: к Шевизе никто не подошел. Она опустила голову и тихо пошла в сторону. «Черт! – Кротов разозлился, увидев это. – Что за дела? Девчонка, хрен знает, что вытерпела в этом аду, а на неё смотрят как на пустое место». Он догнал девушку и демонстративно приобнял за плечи. «Пусть видят, что для меня она важнее, чем пришедшие». Леала поняла его маневр – глаза её благодарно загорелись.
– Шевиза, не уходи, – попросил он. – Сейчас надо будет учить прибывших грегов обращению с оружием, а у тебя это получается лучше всех.
Сквозь набухшие готовыми сорваться слезами глаза девушка с надеждой посмотрела на Сергея.
– Это правда?
– Конечно, правда! Я сразу заметил, что стреляешь ты лучше всех, и надо, чтобы ты поучила пришедших.
В своих словах он, нарочно, отделил остальных грегов от Шевизы. «Пусть почувствует, что она мне дорога не как представительница их племени, а сама по себе. Блин, я что – воспитателем становлюсь?»
Та шмыгнула носом и, стараясь казаться совершенно спокойной, заявила:
– Хорошо, я согласна, только не знаю, будут ли они меня слушаться?
– Кого? Тебя? Мою невесту? Да я их порву!
Кротов сам не понял, как эти слова вырвались из его глотки сначала шуткой, но уже через секунду это стало серьезно. В какой-то момент чутье подсказало ему, что для того, чтобы доказать остальному племени значимость Шевизы, нужно что-то именно такое. Глядя на расширившиеся радостные глаза девушки, он понял, что не ошибся.
– Я твоя невеста?!
– Конечно! – отступать было нельзя. «Ну и что? Когда-то все равно надо кого-то выбирать, – успокоил он себя, не думая о проблемах, вызванных этим решением. – Шевиза ничуть ни хуже других, а греги теперь будут относиться к ней не как к потерявшей свое лицо представительнице племени, а как к невесте важного человека. Тем более она, как видно, совсем не против». На самом деле, в глубине души, он считал, что это все несерьезно, все разрешится потом, а сейчас главное – поддержать девушку, которую ему стало так жалко. Та, которую он действительно считал своей невестой – давно лежала в земле на планете Тысячи Радуг.
Шевиза гордо выпрямилась и, глядя блестящими глазами на Сергея, согласилась:
– Хорошо! Я буду учить их, когда начинать?
Глядя на поднявшийся подбородок и ожившее лицо, он с удивлением отметил то, чего не замечал раньше – она красива! До сих пор он никогда не приглядывался к Шевизе так внимательно – первое впечатление от встречи в тюрьме, когда он увидел невзрачную замученную девчонку, боявшуюся всего и всех, наложило отпечаток на его восприятие. Но если заблуждение насчет её запуганности растаяло после первых же её бесстрашных поступков, то разглядеть её расцветающую красоту он так и не удосужился.
Сергей и Шевиза повернулись к грегам. Те застыли с удивленными лицами – все расслышали диалог Кротова с девушкой, только на лице матери и Ташии, кроме удивления, играли еще и другие чувства. Леала кинула осуждающий взгляд, она поняла мотивы, двигавшие Сергеем, и то, что его решение было спонтанным. На лице же быстро отвернувшейся старшей сестры Кротов успел заметить обиду. «Надо будет подойти поговорить, чего это она, – подумал землянин, – что ей не понравилось». Женская душа так и осталась для него потемками.
Прежде чем приступить к занятиям, Сергей хотел переговорить с предводительницей лесного племени. Та тоже рвалась обсудить старые и новые – появившиеся только что – вопросы. Скомандовав, чтобы все отдыхали, она быстрым шагом подошла к Сергею и, взяв его за локоть, повела от костра в сторону леса.
– Что это я сейчас услышала? Ты хочешь стать моим родственником?
Кротов растерялся – с этой стороны он свое решение еще не обдумал. «Черт! Я ведь, действительно, стану её зятем, – прикусил он губу, чтобы не заулыбаться. – Моя теща – вождь племени лесного народа! Мать бы на пол уселась, когда бы я ей такое сказал».
– Получается так.
– Слушай, Сергей, – голос Леалы был серьезен. – Я не верю, что ты любишь мою дочь. Скажи мне честно, зачем ты это делаешь?
Сергей оглянулся – далеко ли они ушли от остальных? Расстояние было уже приличным, никто ничего не услышит.
– Тогда сначала ты скажи мне, почему все так относятся к Шевизе? – Кротов тоже стал серьезен. – Ведь её почти презирают – я вижу. И что такое «отверженная»?
Леала резко развернулась и посмотрела Сергею в глаза:
– Ты знаешь, что сделали с Шевизой в тюрьме? И что делал с ней проклятый палач каждый день?
Сергей смутился:
– Догадываюсь.
– Знаешь. Так вот, любая женщина или девушка из племени грегов должна после такого умереть! – злость исказила лицо женщины. – Никогда свободные греги не возьмут в жены девушку, опозоренную таким образом. И я должна была убить свою дочь, чтобы избежать позора на семью.
Голос Леалы стал тише, она горько призналась:
– Я не смогла… и не смогу.
– Что за хрень! – не выдержал Сергей. – Она что, сама на это пошла, что ли? Дурацкие законы в твоем племени! Так вот – мне плевать на них! Она моя невеста, и пусть все об этом знают!
Неожиданные слова Леалы только укрепили Кротова в своем решении. Не ответив на его возмущение, Леала спросила о своем:
– А откуда ты узнал об обычае «возвращения»?
– Что? Какой обычай? Впервые слышу.
– Тогда я ничего не понимаю. Я же прекрасно видела и вижу, что до сегодняшнего дня ты не питал никаких чувств к Шевизе.
– Откуда ты знаешь? – Кротову неудобно было признаться, что она права. – Может, я просто скрывал?
– Перестань, – отмахнулась она. – Я женщина и мать. И я уже прожила на этом свете слишком долго, чтобы кое в чем разбираться. По нашему обычаю девушку можно вернуть из «отверженных», если кто-то из воинов согласится взять её в жены. Я и подумала, что она рассказала тебе об этом и ты, желая помочь, поступил таким образом. Теперь же я ничего не понимаю. – Она опять пристально взглянула на него. – Еще раз спрашиваю – зачем ты это делаешь?
Кротов повторил свою версию:
– Просто хочу, чтобы она была моей невестой, – он запнулся. – Ну, а потом женой.
Он впервые подумал об этом. Сначала дальше невесты его мысли о Шевизе не шли, но не подтверждать же матери то, о чем она и сама догадалась – все решение было при