– А ты его знал? – изумилась Ольга.
– Да его весь континент знал. А я был знаком с ним даже лично, поскольку моя любовь к искусству тебе известна. Только не говори ему обо мне и постарайся, чтобы мы с ним не сталкивались. А то еще узнает и, не приведи небо, поймет, что мы его обманули. Запьет хуже прежнего.
– Ну хорошо… – озадаченно кивнула Ольга. – Если надумаю, так и сделаю. Спасибо… хотя действительно странный совет.
– Ну, если он тебе кажется таким странным, – засмеялся советчик, – можешь показать два пальца мне. И совет станет типичным и понятным.
– Не хочу, – засмеялась девушка, и вместо предложенных двух пальцев Кантор получил поцелуй. Что было гораздо приятнее.
– Как поживает Жак? – спросил он. – Все так же пытается тебя сватать? Или теперь он таскается за Кирой и пристраивает ее?
– Король ему это запретил, и теперь он только жалуется, – улыбнулась Ольга.
– На запрет его величества?
– Ну да. Говорит, что сам король, как всегда, ходит, сопли жует, а время идет. Зеленая луна кончается, а он до сих пор не объяснился с Кирой, не говоря уже о конкретных предложениях и сроках свадьбы. А Жаку вмешиваться запретил. И Элмару тоже. Жак уж так меня уговаривал повлиять на Киру, поскольку мне король этого не запрещал, но я… не могу я так. На дипломатические тонкости у меня ума не хватает, а танком наезжать… мало того, что дурой себя выставить, так еще Кира может обидеться. Жак огорчился и, по-моему, переключился на Эльвиру.
– А сама-то Кира что?
– По ней не поймешь. Молчит и непонятно чего ждет. Не поощряет, но и не отталкивает. Даже король в полной растерянности. Потому и не решается ни на что конкретное, боится, что она его отошьет. Про кого тебе еще рассказать?
– А про всех, – улыбнулся Кантор. – Я давно уже никого не видел. Что-то не заходят они к тебе, когда я здесь. Да я и у тебя давненько не был. Элмар по-прежнему борется за трезвость?
– Ну что ты, разве бы он выдержал? Попробовал, убедился, что это нетрудно, просто ужасно неудобно, и на этом свою борьбу за трезвость прекратил. Правда, с тех пор, как мы праздновали его возвращение из похода, он еще ни разу не набрался до такой степени, чтобы было что вспомнить. Тереза… у нее нового никогда ничего не происходит. Спокойно и методично овладевает знаниями и время от времени воспитывает Жака. Кира на прошлой неделе имела выволочку от начальства за дуэль. Ну, так положено. Считается, что это нехорошо и за это надо наказывать. На самом деле все дерутся чуть ли не на каждом углу и наказывают для виду, в устном порядке. А сказать, за что подрались, обхохочешься. За анекдот.
– Про короля? – уточнил Кантор.
– А как ты догадался?
– Не думаю, что про саму Киру кто-то возьмется сочинять анекдоты. Она совершенно не смешная. А какой анекдот? Расскажи.
– Не хочу. Он похабный и обидный. Мне не нравится.
– А есть такие, что тебе нравятся?
– Есть. Вот Жак, к примеру, сочиняет очень милые и совершенно безобидные анекдоты. Иногда.
– Король знает? – весело поинтересовался Кантор.
– Еще бы он не знал! Жак ему первому рассказывает.
– А что новенького у придворных дам? Больше не шутят так, как наутро после бала?
– Дамы выжидают. Как только все поняли, к чему дело, моментально притихли и ждут. Особенно после той дуэли. Кира, в отличие от его величества, некоторых шуток не понимает, и если вдруг она все-таки станет королевой, то кое-какие насмешки, о которых сам король давно забыл, может и припомнить. А она девушка крутая и излишней снисходительностью не страдает. Армейская закалка, сам понимаешь. Кстати, ты вот говоришь, что про нее анекдотов не сочиняют, а между прочим, уже несколько есть. Про королеву Киру и придворных дам. Несколько преждевременные и довольно дурацкие, но все же. Мафей какой-то странный последнее время… не знаешь, что с ним?
– Не знаю. А странный – это как? По мне, так он всегда странноватый.
– Он как будто чем-то расстроен.
– Может, опять снилось что-то?
– Не знаю, он ничего такого не говорил.
– А почему он должен тебе рассказывать? Если бы это тебя касалось, другое дело. А если это их семейное дело, так и молчит. А может, просто по наставнику скучает.
Из комнаты донеслись голоса и шаги.
– А вот и его величество, – сказала Ольга, снимая чайник с плиты и открывая шкаф. – Как раз на кофе, будто нюхом чуял.
– Добрый вечер, – сказал король, чуть пригибаясь, чтобы войти на кухню. За ним зашел Мафей, явно чем-то обеспокоенный, и тоже поздоровался.
– Ваше величество, кофе будете? – тут же спросила Ольга счастливо-умильным голосом, каким обычно становился он при встрече с королем. Причем это ее умиление было совершенно искренним, и возможно, именно это всегда раздражало Кантора.
– Обязательно, – согласился король. – Я, знаешь ли, до сих пор так и не понял прелести этого напитка, но уже успел к нему привыкнуть. На дворцовой кухне даже случилась небольшая паника, когда запасы кофе вдруг кончились, и шеф-повар лично приходил ко мне интересоваться, не следует ли увеличить объем закупок.
– А откуда на вашей дворцовой кухне вообще взялся кофе, если его здесь не пьют? – полюбопытствовала Ольга.
– На всякий случай, – пояснил Шеллар III. – Если, к примеру, мистралийский посол пожалует или еще кто-то в этом роде. Может, переберемся в комнату? А то здесь тесно и потолки низкие.
– Перебирайтесь, – согласилась Ольга. – Я сейчас приду, только сварю и чашки достану. Мафей, а тебе чаю сделать?
– Я тоже буду кофе, – качнул ресницами принц. – Только с сахаром.
– Вот так, – с насмешливой скорбью в голосе произнес король. – Молодежь легче всего поддается дурному влиянию. Мафей, ты-то что в нем нашел?
– А мне нравится, – ответил эльф. – Только в него надо класть сахар, как Ольга. Тогда получается вкусно. А без сахара это действительно пить невозможно.
– Извращенцы, – проворчал Кантор, поднимаясь со стула. – Сахар в кофе! Это надо же додуматься!
Они посидели полчаса в комнате, болтая за чашкой кофе о разных мелочах, а затем король перешел к делу. Он как бы между прочим пригласил Кантора к себе в кабинет, дабы поговорить в подобающей обстановке, вежливо извинился перед Ольгой и кивнул Мафею. Несколько секунд спустя Кантор уже оглядывал убранство королевского кабинета, отмечая про себя легкость и скорость, с какой его величество изволит приступать к делам.
– Выпьешь? – предложил король, усаживаясь в свое кресло и кивая почему-то на сейф.
– Нет, спасибо, – покачал головой Кантор. – Сначала дела.
– Тоже верно, – согласился Шеллар. – С какого дела начнем, твоего или моего?
– Давайте с вашего.
– Что ж, давай с моего… – Король одарил собеседника внимательным серьезным взглядом и выдал: – Ты мог бы устроить мне личную встречу с Амарго?
Кантор слегка обалдел от такой просьбы и, чтобы это скрыть, придал своему лицу насмешливое выражение.
– А с самим товарищем Пассионарио вам не надо устроить личную встречу? – спросил он, глядя на его величество с ироничной улыбкой. – Нашли, чего просить!
– Вот этого мне как раз не надо, – усмехнулся в ответ король. – Этот товарищ мне не настолько интересен, к тому же мы с ним все равно познакомимся рано или поздно. Как только ему что-то от меня понадобится, он сам придет и попросит. Меня интересует именно Амарго, и я очень хочу с ним повидаться лично. На любых условиях, какие он сочтет приемлемыми. Передай ему, пожалуйста.
– Да я-то передам, – Кантор слегка пожал плечами. – Только он не придет, могу вам сразу сказать. Он никогда ни на какие встречи не соглашается. Я понимаю, зачем он нужен Блаю, могу предположить, для чего он голдианцам, но вам-то зачем?
– Я сомневаюсь, осведомлен ли ты… о некоторых сторонах его деятельности, – медленно произнес Шеллар, не сводя с мистралийца пристального взгляда. – Скорей всего, все-таки нет, раз задаешь такие вопросы. И боюсь, товарищ Амарго на меня обидится, если я тебе скажу. Могу только заверить, что мои интересы резко расходятся с заинтересованностью вашего правительства… насчет голдианцев – не знаю. Не думаю, что они умнее меня, скорей всего, просто хотят выторговать у вашего правительства побольше денег за столь дорогую голову.
– Вы на что намекаете? – Кантор навострил уши. – На то, что Амарго работает на кого-то на стороне? Это вы хватили, ваше величество.
– Это вовсе не то, что ты подумал, – улыбнулся король. – Или ты действительно ничего не знаешь? В курсе хотя бы, где тебе делали руку?
– Вы о чем? – Кантор поспешно прикинулся дурачком, надеясь, что ему удалось вовремя скрыть изумление. Значит, Жак его все-таки узнал и все это время морочил голову…
– Ты сам прекрасно понимаешь о чем. Не бойся, Ольге я не скажу. И ничего с тебя не потребую за молчание. Так как, знаешь?
– Нет, – признался полностью проваленный товарищ. – А вы знаете?
– Догадываюсь. Но не скажу, а то Амарго на меня окончательно обидится и наотрез откажется иметь со мной дело. Уж потерпи, может, сам объяснит. А как же он ухитрился это от тебя скрыть?
– Да уж изловчился, – проворчал Кантор. – Я вам тоже не скажу. Вы и так слишком много знаете. Это Жак меня все-таки узнал? Или Азиль?
– Жак тебя не узнал, – довольно улыбнулся король. – Я вычислил тебя сам, хотя это может показаться нескромным. А почему ты, кстати, не заходишь к Элмару? Обиделся на Азиль?
– На нее обижаться бесполезно, – вздохнул Кантор. – Просто времени не хватает. Я и Ольгу-то недели две не видел, куда уж тут по гостям ходить.
– А что ж такое? Я не слышал, чтобы в вашей вялотекущей войне произошло какое-либо оживление.
– Экий вы любопытный, ваше величество. У вас и спросить-то ничего нельзя, сразу три вопроса в ответ… Если у вас все, давайте перейдем к моему делу. Может, это вас немного утешит.
– Хорошо, – согласился король. – Ты все-таки попроси Амарго. Вдруг заинтересуется. И мой намек ему передай. Рискованно, правда, но я все же надеюсь, что он предпочтет со мной встретиться, чем поступить так, как обычно поступают с людьми, знающими лишнее. А теперь выкладывай свое дело. Я так понял, ты чем-то хотел меня порадовать?