– Конечно! – горячо заверил ее Жак. – Если не дать им пинка, они так и будут ходить и мяться до самого лета.
– Нет, я имею в виду – это обязательно, чтобы они непременно поженились?
Жак огорченно поник и уже не так решительно спросил:
– А ты что, против? Так и держишь на него обиду до сих пор? Или боишься за свою подругу? А может, просто точно знаешь, что она категорически не согласна? Так скажи, я ему передам, чтобы зря время не терял.
– Нет, – вздохнула Эльвира. – Я не знаю, что она по этому поводу думает. Последний раз мы с ней говорили на эту тему почти луну назад, и тогда она просто не верила, что его величество имеет на ее счет серьезные намерения. А с тех пор вообще молчит. Наверное, поняла, что я была права, и ей неловко это признавать. А спрашивать я как-то не решаюсь, еще обидится. Она в последнее время какая-то нервная стала…
– Я думаю! Если бы тебе какой-нибудь кавалер вот таким образом голову морочил, ты бы какой стала? Гулять водит, беседы светские беседует, в комплиментах рассыпается, а дальше – ни тпру, ни ну! Боится он, видите ли, что ему откажут! Стесняться его величество изволит, чтоб он был здоров! А она тоже хороша, воительница наша бесстрашная! Хоть бы дала понять, как она его детские ухаживания воспринимает! Улыбнулась бы пару раз, что ли, если да, или на свидания не приходила, если нет. А то ходит, слушает и тоже – ни тпру, ни ну! Его величество извелся весь, вся столица над ним потешается, а она молчит и почтительно кивает, примерная гражданка, чтоб она тоже была здорова! А он мнется и топчется, хуже Мафея, ей-богу! Прикурить у дракона этот герой, видите ли, не побоялся, а предложить руку и сердце девушке трусит! Если на них не надавить с двух сторон, они так и протопчутся! На короля я сам наеду или Элмара в помощь позову, а с Кирой уж поговори ты. Она же твоя подруга.
– И ты полагаешь, – оскорбилась Эльвира, – что я стану наезжать, как ты выразился, на свою подругу, чтобы заставить ее…
– Да никто тебя не просит заставлять! – перебил ее Жак. – Тем более Киру, ее, пожалуй, заставишь! Я только прошу тактично выяснить, что она сама по этому поводу думает. И не менее тонко намекнуть, что, если она не собирается замуж за его величество, пусть не морочит ему… голову. Даже я понять не могу, то ли она ждет от него каких-то действий, то ли не знает, как избавиться. А Азиль улыбается и говорит, что все правильно и все «как надо». Показать же эту парочку примерных бойскаутов Кантору у меня нет возможности. Узнай, а? Пожалуйста. Очень тебя прошу, по старой дружбе.
Когда Жак вот так умоляюще смотрел, ему невозможно было отказать. Несмотря на то что Эльвира знала его как облупленного. Не нашлось у нее сил отказаться и в этот раз. Обнадеженный и воспрянувший духом Жак удрал почти сразу же, поинтересовавшись напоследок ее собственной личной жизнью и получив невнятный ответ, что у нее сейчас период переосмысления жизненных ценностей и ей не до мужиков. А когда беспокойный шут убежал, Эльвира вдруг поймала себя на том, что невольно сравнивает их – своего прежнего любовника и любовника нынешнего. И поразилась, насколько они, оказывается, похожи. Так что получается, это и есть ее тип мужчин? Вот такие несерьезные, безалаберные и не особо мужественные, да еще и едва доросшие до ее уха? Правда, мягкие и обаятельные, с прекрасным чувством юмора.
– О чем задумалась? – поинтересовался Карлсон, выглядывая из ванной. – Он ушел? А кто это был?
– Жак, – мимоходом ответила Эльвира, все еще не в силах отвлечься от сравнения двух разгильдяев. – Карлсон, а ты крови боишься?
– А у тебя что, месячные? – тут же уточнил мистралиец, и его симпатичная мордашка немедленно вытянулась от огорчения.
– Да нет, – рассмеялась Эльвира, – вообще.
– Странный вопрос, – удивился Карлсон, одним прыжком усаживаясь на стол и задирая ноги на спинку стула. – Где ты видела мистралийца, который боялся бы крови? Мальчиков учат владеть ножом с детства, поединки на ножах – наша древнейшая традиция, и мистралиец, который боится крови – это уникальное явление, его можно выставлять в музее под стеклом.
– А Жак боится, – задумчиво сказала Эльвира. – Крови, покойников и вообще насилия…
– Ага, – насмешливо кивнул Карлсон. – И мистралийцев. Знаю, Кантор рассказывал. Так это и был тот самый Жак? Вот он какой… Забавный парнишка. И очень странный.
– Что в нем странного? Я, наоборот, как раз подумала, что вы с ним чем-то похожи.
– Ну, раз мы оба тебе нравимся… – развел руками Карлсон. – Может быть, и похожи. Но я не о том. Я в него заглянул. И очень диковинные вещи там увидел.
– Какие? – полюбопытствовала Эльвира.
– Тебе это вряд ли будет понятно… но, если хочешь, попробую объяснить. Ты знаешь, что у любого мага есть Сила. Это общеизвестный факт, и об этом говорят все, не задумываясь, как эта самая Сила выглядит. Вот ты не умеешь видеть и никогда не видела, как ты себе все эти классовые атрибуты представляешь?
– Ну… – Эльвира задумалась. – Наверное, они похожи на свои названия, так я их и представляю. Огонь, Луч, Тень… а Сила… Не знаю, как-то не задумывалась…
– Вот именно. Огонь, Луч и Тень выглядят примерно так, как и называются, это верно. А Сила… Она никак не выглядит. Саму Силу невозможно увидеть. Можно разглядеть только некий канал, через который маг черпает Силу извне. У одних больше, у других меньше. Собственно, под магической мощью мага подразумевается всего лишь ширина этого канала, пропускная способность так сказать. Сколько он способен… зачерпнуть.
– И что, у Жака этот канал не как у других?
– Да я никогда в жизни такого не видел. Сомневаюсь, что подобное видел кто-либо еще, потому что я даже не слышал ни о чем похожем. Он искусственный.
– То есть как – искусственный?
– А так. Не врожденный и, более того, не… не живой. Хотя невероятно мощный. И, что самое смешное, твой приятель этот канал насильно чем-то перекрывает, как будто опасается собственной мощи. Вот так-то. А почему ты с такой прохладцей отнеслась к его просьбе? До сих пор на Шеллара обижаешься?
– Да нет, давно уже забыла обо всем. Мне его даже жалко. Но не могу я советовать подруге выходить за него замуж, неужели сам не понимаешь? Ведь если у них что-то не сложится, я виновата останусь.
– Так тебя же не просят советовать. Сделай, как он просил, и все.
– Ну вот! И ты туда же! А если она совета спросит?
– А ты не советуй. Пусть спрашивает у кого-нибудь, кто может отнестись к этому непредвзято. Вон, у Кантора, например.
– Ага! Или у тебя!
– Нет, у меня не надо, – засмеялся Карлсон, разворачивая конфету. – Мой совет тоже будет… предвзятым. На мой взгляд, Шеллар отличный мужик и заслуживает в этой жизни хоть немножко счастья. Да и в вашем гадючнике давно пора порядок навести, а то подраспустил вас его величество. А королева Кира быстро научит, что такое долг, честь и верность короне. Направо-кругом, упала-отжалась, и трое суток карцера за то, что пуговицы не блестят. Шеллар начнет вести здоровый образ жизни: в шесть подъем, в десять отбой, завтрак, обед и ужин по расписанию. Забудет, что такое работать по ночам и выкуренная трубка вместо завтрака. Может, даже поправится немного, а то смотреть страшно, того и гляди переломится.
Он потянулся за сигаретой из шкатулки, и в этот момент в дверь снова постучали. Карлсон чуть не свалился со стола, спешно спрыгнул и опять бросился в ванную, а Эльвира отодвинула засов, недоумевая, с чего бы это такой наплыв гостей именно сегодня.
– Привет, – сказала Кира. – Чего закрылась? От кого запираться во дворце?
– От доставучих мужиков и наглых подруг, – отшутилась Эльвира. – Я не тебя имею в виду, а придворных дам. С некоторыми просто невозможно общаться, а они приходят, садятся и по три часа кряду болтают не пойми о чем. Садись. Приказать подать чаю?
– Нет, спасибо. – Кира скользнула взглядом по столу и мимоходом заметила: – Что это ты столько конфет ешь? Решила наконец наплевать на фигуру и жить в свое удовольствие? Ну и правильно. Мужики того не стоят, чтобы ради их внимания так над собой издеваться.
Эльвира молча заперла дверь. Возражать было лень, хотя она и не разделяла убеждения подруги, что ограничивать себя в еде – глупость. Конечно, ей проще, она час-другой с мечом попрыгает, со своими гвардейцами побегает, и о фигуре можно не думать. Купить себе, что ли, супермодные голубые штаны и бегать по утрам по дворцовому парку, как Ольга советовала? Так ведь, стоит кому-нибудь увидеть, насмешек не оберешься…
– Опять запираешься? – насмешливо спросила Кира. – Да какой же доставучий мужик сюда сунется, когда я здесь?
– Зато подруженьки ненаглядные слетятся, как на мед, – проворчала Эльвира.
– И что? – так же насмешливо продолжила подруга. – Не откроешь? А представляешь, что про тебя подумают, если ты будешь наедине со мной запираться?
– Да пусть думают, что хотят, – рассердилась Эльвира. – Надоели! Король еще хочет, чтобы я ими командовала! Назначил старшей, а полномочий не предоставил! Теперь надо мной просто хихикают.
– Укажи ему на ошибку, – посоветовала Кира, уже совершенно серьезно. – Так же не делается. Если командир отвечает за вверенное ему подразделение, он должен иметь и соответствующие полномочия.
– Да ладно, подожду, пока женится, потом уж займусь…
Кира вздохнула и взяла из вазочки конфету.
– Что вздыхаешь? – тут же уцепилась за повод Эльвира. – До сих пор не веришь?
– Верю, – снова вздохнула отважная воительница. – Только теперь не знаю, что с ним делать.
– То есть как – не знаешь? Что хочешь, то и делай. Если он тебе не нравится – дай ему это понять и не морочь мужику голову, а то ведь он дотянет до последнего, а потом ему придется жениться хоть на ком-нибудь, лишь бы в срок.
– Он мне нравится, – совсем тяжко вздохнула Кира, с унылым видом облокачиваясь на стол. – Потому я и не знаю, как быть.
– То есть как – не знаешь? Женитесь на здоровье и будьте счастливы.