– То есть как – какая разница? – не стерпела Эльвира. – А вдруг он и правда ее любит?
– Ах, я не о том… – как-то невпопад ответил провидец и опечалился еще сильнее. Наверное, из-за того, что подружки под серьезный разговор умяли все конфеты.
– Можно? – поинтересовался Жак, протискиваясь в дверь. – Вы еще спать не ложитесь?
– Я поработать собирался, – недовольно отозвался король, убирая со стола стаканчики.
– Так я и подумал, – усмехнулся Жак. – Как раз похоже. Уж отвлекитесь от ваших государственных дел, только не пихайте их в стол немытыми. Я вам кое-что интересное хочу рассказать. А с кем это вы тут выпивали?
– С Кантором, – ответил король и достал трубку. – Он все-таки привез мне технологию изготовления винтовок, чему я несказанно рад. А еще он с уверенностью заявил, что Амарго категорически откажется от встречи со мной, чем весьма огорчил. А у тебя что?
– Я только что был в гостях у Селии, где просидел два часа, прижавшись ухом к стене, если вам это о чем-нибудь говорит.
– Ну-ну, – оживился король. – И что ты интересного услышал? Только не пересказывай мне все дословно, давай сразу о главном.
– Если сразу о главном – этот парень не шпион. Мне так кажется. Скорее всего действительно просто какой-то маг, у которого роман с Эльвирой. Но что любопытно, он отлично знает Кантора. И знал его раньше, до того, как он сменил класс и… репутацию. Вы ведь, кажется, когда мы увидели его впервые, говорили, что его считают чуть ли не импотентом? А этот господин рекомендовал его как секс-инструктора, способного… э-э… Нет, давайте, я все-таки все по порядку. Потому что я совершенно случайно подслушал еще один разговор, который вам тоже будет интересен. И они взаимосвязаны. Кстати, знаете, как Эльвира зовет своего кавалера? Карлсон!
– Это он ей сам так представился? – засмеялся король, который тоже слышал эту сказку. – Или она его так прозвала за то, что прилетает и улетает в окно?
– Уж не знаю, но я обхохотался.
– А она знает сказку о Карлсоне, который живет на крыше?
– Знает. Это я ее просветил. Так вот, сначала они поговорили о магии, о том, как маги видят Силу и все такое. И тут к ней пришла Кира…
Король внимательно выслушал рассказ шкодливого шута, не перебивая и не задавая вопросов, хотя видно было, что рассказ этот его величество чрезвычайно смутил.
– Так что, – закончил Жак, – вряд ли этот Карлсон чем-то для нас опасен, и зря я боялся. Вот только непонятно, почему он все-таки прячется?
– Что же тут непонятного? – небрежно пожал плечами король. – Это и есть тот самый приятель Кантора, который его телепортирует. То есть этот Карлсон тоже с Зеленых гор. Потому и прячется. Не хочет светиться. Да и выволочки от начальства, наверное, боится. Так говоришь, он называет меня исключительно по имени?
– Совершенно верно. И отзывается о вас самым доброжелательным образом.
– Я помню, – иронично хмыкнул его величество. – Особенно его заботу о моем образе жизни и рассуждения о духовном браке. Наглец, как и его приятель. Но ведь какая занятная судьба у Эльвиры! Шестнадцать лет спустя встретиться именно с тем магом, который сделал ей предсказание, изменившее ее жизнь! Да еще и стать его любовницей, что веселее всего.
– Да, забавный получился роман у Эльвиры, – согласился Жак. – Чего не скажешь о вас.
– Жак, если это все, то мне надо работать, – поспешно заявил король, выгребая из стола какие-то бумаги.
– Нет уж, ваше величество, не все. Раз уж у нас так удачно зашел разговор о Кире, давайте наконец разберемся. Не дело это, ваше величество. Был бы здесь мэтр Истран, он бы, может, лучше сказал, но раз его нет, позвольте уж я вам выскажу, что вы опять ведете себя как все та же русская интеллигенция. И еще позвольте напомнить, что, когда вы начинаете мяться, топтаться и колебаться, все заканчивается для вас весьма плачевно.
– Не позволю, – проворчал король. – Я сам разберусь. Выметайся и дай поработать.
– И не надейтесь. Вы в курсе, какой сегодня день?
– Первый день Сиреневой луны, – все так же недовольно проворчал король, понимая, что так просто от своего упрямого шута он не отделается.
– Именно. То есть, вы уже пять недель обихаживаете свою невесту и до сих пор не удосужились поговорить с ней по душам. Ваши ухаживания поразительно напоминают судебную тяжбу между двумя баронами за клочок спорной земли на границе владений. Они тянутся так же размеренно и неторопливо. Как будто вам и в самом деле некуда спешить и времени у вас вагон. Двор полнится слухами и сплетнями. В открытую над вами смеяться не решаются исключительно потому, что боятся Киру. Вам известно, что она убила на дуэли своего однополчанина, вступаясь за вашу честь?
– Не напоминай, – горестно вздохнул король. – Я се-бя чувствую последним идиотом…
– Ну, это ваши чувства, вам виднее. Кроме того, ваш кузен чуть не рассорился насмерть со своим другом Лаврисом все из-за того же. Если бы поблизости не случился граф Орри, дошло бы до поединка. А известно ли вам, что ваши отношения стали объектом бесчисленных пари? Причем в самых разных вариациях. Решитесь ли вы объясниться или нет, и если да, то когда, что вам ответит на это Кира, что будет сначала – предложение руки и сердца или предложение перепихнуться, и если верно второе, то будет ли вообще первое, а также в какой форме будет высказан отказ – вежливо или оплеухой…
– И ставки принимаешь ты, – сердито проворчал король.
– Представьте себе, на этот раз нет. Все слишком серьезно, чтобы у меня возникало желание шутить по этому поводу. Ваше величество, давайте что-то решать. Тем более, вы теперь точно знаете, что думает по этому поводу Кира.
– Разумеется! Теперь я совершенно точно знаю, что Кира сама не знает, что ответить! А также, что ей страшно ложиться со мной в постель, вдруг я какой негодящий… Удружила Эльвира, нечего сказать.
– Сами виноваты, – развел руками Жак. – Не надо было девушку обижать. Да и извиниться надо было раньше, пока она не успела ничего про вас рассказать. Но, в общем, дело не в этом. Благодарить надо не Эльвиру, а негодящих любовников баронессы Арманди. Надо же, все пять оказались…
– Жак, перестань, – угрюмо перебил его король. – А то ты сейчас еще посоветуешь что-нибудь веселенькое… Вроде того, что сказала Эльвира.
– Эльвира это сказала исходя исключительно из интересов подруги. Вам бы я этого не советовал. Слишком рискованно. Уж лучше действительно поговорить по душам, объяснить ситуацию… и пообещать духовный брак, как выразился наш друг Карлсон, в случае, если у вас ничего не получится.
– Гениально, – ядовито отозвался король. – А как я, по-твоему, должен начать этот самый разговор? «Знаете, баронесса, на днях мой шут подслушал вашу беседу с подругой…»? Ведь считается, что я ничего об этом не знаю.
– Да вы просто заговорите, может, она сама вам скажет. Хоть что-нибудь делайте, только перестаньте мяться! Неужели вы думаете, что такая женщина, как Кира Арманди, выйдет замуж за труса?
– За труса? То есть, я – трус? Ты назвал меня трусом? – Король выпрямился в кресле и в упор уставился на нахального шута тем самым холодным жестким взглядом, который в свое время поверг в растерянность бесстрашного Кантора. – Да знаешь, кто ты сам после этого? Вон с глаз моих!
Жак испуганно съежился, однако с места не двинулся.
– Не смотрите на меня так, – пробормотал он. – А как вас еще назвать, если вы именно так себя и ведете. Как только речь заходит о бабах, все ваше хваленое мужество куда-то девается, и… ну не смотрите на меня так! Все, я больше не буду.
Шеллар опустил глаза, потянулся за трубкой и вдруг приостановился в задумчивости.
– Жак, – сказал он, по привычке облокачиваясь о стол и укладывая подбородок на кулаки. – А почему ты так испугался?
– Ну… – проворчал тот. – Вы же знаете, я всего боюсь. Наверное, зря я вас сам трусом обозвал. Надо было Элмара попросить. У него бы получилось.
– Нет, ну серьезно, – не отставал король, уставясь на своего шута с привычным любопытством. – Почему? Дело в том, что всего час назад Кантор меня спрашивал, не боишься ли ты меня, но так и не открыл мне причину столь странного вопроса. Он почему-то считал, что ты должен меня бояться.
– Да не боюсь я вас, – досадливо передернул бровями Жак. – Просто не люблю, когда вы так смотрите.
– Представь себе, он тоже, – усмехнулся король. – А я-то не мог понять, что же его так резко выбило из равновесия… Вот уж не думал, что мистралийца можно смутить взглядом! Ну что в нем особенного? Помогает немного надавить на подследственного, не более. Да и то влияет только на людей со слабой психикой. На Мафея, к примеру, не действует вообще. Нет, правда, интересно… Значит, Кантор прекрасно понял, как действует на него такой взгляд, и даже сделал вывод, что на тебя он должен производить такое же сильное воздействие… Что бы это могло значить? Жак, скажешь сам или мне разгадать?
– А как вам интереснее? – хитро прищурился шут.
– Что ж, поразмыслю сам. Что между вами может быть общего? Ты трус, он ни хрена не боится, и все же есть что-то, что вас одинаково устрашает. Оставим тебя, тебя пугает все, возьмем его… – Король подумал ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы выкурить трубку. Затем криво усмехнулся и откинулся на спинку кресла. – Жак, а ну-ка, опиши мне еще раз советника Блая.
Жак улыбнулся и развел руками.
– Я не хотел вас огорчать, но вы сами догадались.
– Угораздило же меня родиться с такой внешностью, что я всем напоминаю каких-нибудь мерзавцев… – вздохнул король. – Терезе – немца, тебе – советника Блая… Наверное, Акрилла тоже меня боится потому, что я ей кого-то напоминаю. Хорошо еще, что Ольга не видела того маньяка, а то бы непременно оказалось, что я похож и на него…
– Ваше величество, – оживился Жак. – А что Акрилла написала в своем сочинении?
– Как я и ожидал, она так ничего и не написала. А я сделал вид, что забыл.
– Разве вам не любопытно? – засмеялся шут.