Мэтр Истран сидел в кресле у зеркала, рассеянно что-то в нем созерцая. Он не выглядел ни сердитым, ни укоризненным, а скорее задумчивым и усталым.
– Доброе утро, мэтр… – робко начал Мафей.
– К вашему сведению, ваше высочество, уже одиннадцать, – заметил наставник. – Смею ли я поинтересоваться, как вы провели последние двадцать часов?
Ученик глубоко вздохнул и сообщил, что провел это время не самым подобающим образом, в чем очень раскаивается и не хотел бы распространяться о подробностях. А также что полностью осознает свою вину и готов понести соответствующее наказание, но рассказывать о своих похождениях ему стыдно.
Мэтр чуть улыбнулся.
– Что ж, ваше высочество, мне отрадно видеть ваше раскаяние, хотя оно и не столь глубоко, как вы пытаетесь меня убедить. Следовало бы, конечно, надрать вам уши, которые вы, я вижу, начали украшать на эльфийский манер. Или воспользоваться методом некоего безымянного наставника, учившего вашего друга ремеслу, так сказать, палкой.
Мафей с ужасом воззрился на наставника, затем перевел взгляд на зеркало. Там отражалась не та комната, где оно стояло, а знакомая площадка с кострищем и одиноко торчащим высоким камнем. Тем самым камнем, с которого он слез десять минут назад.
– Однако у меня есть основания сомневаться в действенности такого метода, – уже с насмешкой продолжил мэтр Истран, заметив его испуг. – Поскольку, как я понял, ни плотника, ни сапожника из вашего друга так и не получилось. А можете ему передать, что он был совершенно прав и что я охотно позанимаюсь с ним… факультативно. Насколько я понимаю, посвятить все свое время обучению он не имеет возможности?
Мафей судорожно кивнул, не отрывая глаз от зеркала.
– Должен также заметить, – продолжал мэтр, – что ваш друг был прав и в том, что советовал вам остерегаться экспериментировать с наркотиками, а также насчет нечеткой сексуальной ориентации эльфов. И со своей стороны осмелюсь дать вам совет, а то, я вижу, отец вашего знакомого научил вас всяческому непотребству, вместо того, чтобы поделиться какими-либо полезными знаниями. Если он все-таки появится, попросите, чтобы он научил вас регенерировать. Я подозреваю, что вы на это вполне способны, но ни один человек вас этому не научит. Даже я. Людям это просто не дано. Где вы были, когда я с вами разговаривал?
– У придворных дам, – ответил Мафей, не зная, радоваться такому повороту дел или же отчаиваться. – Я заходил к ним извиниться за вчерашнее… и узнать, как там Акрилла.
– Отрадно слышать, что вы сделали это без напоминания. И как же она?
– Хвастается вовсю. Она… изменилась.
– Вы на себя посмотрите, ваше высочество. Как изменились вы от общения с этим непутевым эльфом! А ведь вы с ним просто общались, до секса у вас, хвала богам, не дошло. Во всяком случае, я на это надеюсь.
– За кого вы меня принимаете! – обиделся ученик, немедленно заливаясь краской. – Этого еще не хватало…
– В таком состоянии, в каком вы, судя по описанию, вчера пребывали, случается всякое, – заметил мэтр Истран. – Да садитесь, что вы стоите. Я хотел вас кое о чем расспросить. Ваш друг… Орландо, кажется, так его зовут?
– Да, – еще сильнее зарделся Мафей. – Только это тайна.
– Понятно. Так вот, я заметил, что он выглядел не совсем здоровым, но через зеркало в человека нельзя заглянуть как следует. У меня сложилось впечатление, что он перенес нервный срыв или что-то в этом роде. Смею все же надеяться, что его состояние не есть следствие злоупотребления наркотиками. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Он… – Мафей тяжко вздохнул, понимая, что всякие попытки что-то скрывать окажутся бесполезными. – Он… у него есть дар ясновидения.
– Ага, – протянул мэтр. – И он, видимо, слабый и стихийный и нуждается в стимуляции?
– Да. Поэтому он провел на скале двенадцать дней, пытаясь добиться видений… которые ему были нужны. О будущем… ну… о своем, так сказать, политическом будущем.
– И как он этого добивался?
– Как обычно. Пост, медитация и… стимуляторы. А нервный срыв, как вы говорите, у него случился из-за того, что он увидел что-то страшное.
– Догадываюсь. Он говорил вам что-то о конце света, если я не ошибаюсь, но вы не стали поддерживать разговор на эту тему. А напрасно. Я очень хотел бы узнать, что же он все-таки увидел. Действительно конец света, или просто собственную смерть. Неопытные ясновидцы часто путают эти две вещи. Впрочем, надеюсь, что у нас еще будет возможность поговорить на эту тему. И еще я хотел спросить о завтрашней свадьбе его величества. Ваш друг делал какие-то предсказания об этом?
– Да, – вздохнул Мафей. – Я уже все рассказал Шеллару.
– Ах, вот почему его величество так решительно отбросил вариант несчастного случая. А мне не сказал… Ну что ж, ваше высочество, пойдите, пожелайте доброго утра его величеству, а то он за вас переживает, как будто ему больше не о чем беспокоиться… Одна эта свадьба чего стоит. Кстати, что это мне рассказали о магическом поединке, в котором вы сразили бакалавра школы Змеиного Глаза Алоиза Браско, заточив его в глыбу льда? Во-первых, я вас этому не учил, а во-вторых, с каких это пор ученикам разрешены поединки?
– Никакой это был не поединок… – засмущался Мафей. – Он просто на меня напал, не спрашивая, хочу я с ним драться или нет. А со льдом у меня случайно получилось. Наверное, что-то перепутал.
– Вот как? Вы хотите сказать, что это не ваш друг Орландо научил вас такому милому фокусу?
– Нет, – невинно похлопал глазами принц. – Он меня учил другому, но у меня что-то плохо получается. Он сказал это потому, что Огонь – не моя стихия.
– Совершенно верно, ваши стихии – Вода, Воздух и пятая. А он, значит, по Огню?
– Да, – чуть улыбнулся Мафей, радуясь, что отмазался. – Он ладонью гладит штаны… И вообще… Можно мне идти? А то ведь Шеллар переживает…
– Идите, – засмеялся маг. – И впредь убедительно попрошу вас предупреждать меня, если куда-то уходите. А также не пить на равных со столетними эльфами.
– Ну и что? – сказал где-то вверху низкий мужской голос с четкими властными интонациями. Кантор сначала не понял, откуда он раздается, с крыши, что ли? Затем, ощутив щекой холодную твердую поверхность, понял, что уже не висит, а лежит на полу, потому и голоса доносятся сверху.
– Ничего, – флегматично откликнулся палач. – Молчит.
– Совсем молчит? – уточнил властный голос.
– Не совсем, разумеется. Очень живописно матерится, причем на чистом голдианском почти без акцента. Но по делу ничего пока не сказал.
– Стареешь, Тедди, – заметил собеседник. – Вторые сутки с ним бьешься и ничего?
«Тебе б такое „ничего“, падла, – подумал Кантор. – Мама, больно-то как…» – Он сдержал стон и неподвижно затих, чтобы господа, не приведи небо, не заметили, что он пришел в себя, и не продолжили свои навязчивые беседы.
– А я говорил! – злорадно вклинился еще один голос. Кажется, это был тот самый говнюк, который чуть не оторвал ему ухо, а потом вел допрос. Если это можно так назвать, поскольку он все время психовал, бегал по камере и ругался с палачом. – Я говорил, что надо не так! Если бы ему одно яйцо отрезали, как я советовал, он бы все тут же рассказал, чтобы второе спасти.
– И через полчаса дал дуба, так ничего и не сказав, вот было бы замечательно! – ядовито огрызнулся палач. – Господин Крош, нельзя ли забрать отсюда этого нахального дилетанта, который своими дурацкими советами мешает мне работать и ведет себя как истеричная барышня?
– Видишь ли Тедди, у него есть на то причины, – с легкой насмешкой прогудел властный голос. – Он здорово провинился на днях, и босс на него сердит. Этот болван упустил второго мистралийца, и тот, разумеется, предупредил остальных. Вот он теперь и пытается хоть из этого что-то выжать, чтобы реабилитироваться. Хотя я сомневаюсь, что мы их найдем. Они наверняка уже смылись за эти сутки.
«Значит, Рико все-таки ушел. Хоть это хорошо. Но раз его упустили, значит, за ним гонялись, а раз они за ним гонялись, то уж конечно он не мог за ними проследить. Так что, где сейчас находится многострадальный товарищ Кантор, ни одна собака не знает, и ждать помощи неоткуда».
– Не могли они смыться! – горячо возразил провинившийся. – Их по всему городу высматривают, на всех дорогах наши люди стоят. Не могли восемь мистралийцев уйти, чтобы их никто не заметил. Затаились где-то и ждут. И он знает, где, вот чтоб я сдох, знает! Господин Крош, разрешите мне самому с ним разобратся, по-своему, и он все скажет! А то Тедди будет еще три месяца возиться по своей системе.
– Нет, он меня достал! Господин Крош, я не желаю больше работать с этим типом! Или уберите его отсюда, или я уйду и пусть сам пробует.
– Перестаньте ругаться, – одернул властный голос. – Тедди, твои прогнозы?
– Ничего он не скажет, пустая трата времени. Если Фернану так хочется, пусть попробует ему что-нибудь отрезать, но это не поможет. Я, конечно, могу продолжить, если скажете, но я бы вам посоветовал не терять время и пригласить другого специалиста. Так будет и проще, и вернее, и намного быстрее, хотя и дороже.
– Я всегда удивлялся твоей проницательности, Тедди. Четверть часа назад босс сказал мне то же самое. Так что приведите его в чувство, умойте, и пусть охрана доставит… я им покажу куда. Он в состоянии идти?
– Вполне, – ответил палач, снова возвращаясь к своему обычному флегматичному тону. – К счастью, я не следовал советам Фернана, так что ходить наш объект в состоянии. Только зачем его куда-то водить?
– Ты что, думаешь, я приведу мэтрессу Джоану в это помещение? Да она нас на фиг пошлет и денег никаких не захочет. Сам ведь знаешь, волшебницы вообще капризные, а уж она и вовсе, аристократка в пятом поколении, не плюйте рядом.
Услышав это, Кантор похолодел. Как же он мог забыть, что он не в Мистралии, а в цивилизованной стране, и имеет дело не с лохами, а с солидными и состоятельными людьми. А такие люди, если им что-то очень надо, да еще срочно, не будут две недели мытарить пленника в подвале в надежде, что он все-таки расколется, а пригласят в частном порядке сканирующего мага и решат проблему быстро и качественно. Проклятье! Не надо было вообще даваться живым… И что теперь делать?