Беата Старк обошла все помещения, обследовала каждый уголок и наконец в раздумье остановилась посреди лаборатории; чуть помедлив, она шагнула к телефону, сняла трубку и набрала номер.
— Добрый день, Джон. Это Беата.
— Приветствую вас, Беата. Чем могу быть полезен?
Ответ собеседника усилили два динамика, размещенные по углам лаборатории.
— Не знаете, куда подевался Поль? Вызвал меня к себе в лабораторию, а сам исчез, я нигде не могу его найти.
— Наверное, отлучился куда-нибудь ненадолго.
— Его одежда здесь.
— Он мог обойтись и без пиджака.
— Да, но его брюки тоже здесь. И рубашка, и нижнее белье.
— Не понимаю.
— Его вещи висят в ванной. И мылся он, должно быть, давно, вода уже остыла.
— А метеорит цел?
— Какой метеорит? — переспросила Беата.
— Тот самый, над загадкой которого он бьется четвертую неделю подряд.
— Не вижу ничего похожего на метеорит.
— Нет, кроме шуток! Это прозрачный монокристалл шаровидной формы диаметром около полуметра, с различного вида окаменелостями внутри. Метеорит должен быть где-то возле стола.
— Повторяю: здесь его нет.
— Тогда откройте большой лабораторный сейф.
Женщина положила трубку на стол, подошла к стальному сейфу, открыла дверцу.
На полках, в керамических мисочках, пестрели разноцветные порошки, а в одном из нижних ящиков лежал странный зверек величиной с ладонь. Он словно покоился во сне. У шеи, по бокам, угадывались подобия крыльев. Глаза у зверька при ярком электрическом свете тускло отсвечивали, точно окна кладбищенских часовен.
Вокруг зверька тянулись вверх ажурные папоротники, их сдержанная, строгая красота казалась такой же утонченной, как простота глиняной посуды.
Женщина вернулась к столу, взяла трубку.
— Вы слушаете, Джон?
— Да, я жду. Ну, так что же там?
— В сейфе разложены по мисочкам всевозможные порошки, а в нижнем отделении маленькая окаменелая ящерка среди папоротников.
— Тогда все в порядке.
— Что именно?
— У меня было мелькнула мысль, что его выкрали.
— Кого, Поля?
— Нет, метеорит. Судя по всему, Поль закончил исследования.
— Это важно?
— Не сказать, чтобы слишком важно.
— Тогда почему Поль ничего не говорил мне?
— Это военная тайна.
— Вы только что сказали, что работа не важная.
— Я сказал, что она не такая уж важная. И тем не менее она может иметь военное значение.
— Какая-то ящерица может иметь военное значение?
— Все, что приходит из космоса, — военная тайна.
— Не понимаю.
— Ничего, Беата, я вам после объясню. Когда мы увидим вас с Полем?
— Не знаю, как решит Поль. Но куда он мог запропаститься?
— Очевидно, задумал вас разыграть.
— Да, но вся его одежда в ванной, вплоть до трусов.
— А они что у него — единственные?
— Нет, конечно, вы правы.
— Не беспокойтесь, Беата, возвращайтесь домой, вот увидите, он объявится.
— Сегодня мой завершающий сеанс у Севальда, так что если Поль появится у вас или позвонит, так ему и передайте.
— Я не понял, где вас искать.
— У Севальда.
— А кто это?
— Как, вы не слышали о нем? Это лучший художник-портретист во всем Нью-Йорке. Я позировала ему шесть раз, сегодня последний сеанс.
— Очень интересно! Покажете мне портрет?
— Он будет висеть в холле.
— Удачно получается?
— На холсте я такая, как в жизни.
— Тогда все вопросы отпадают.
— Расценивать это как комплимент?
— Как констатацию факта. Да, скажите, Беата, лаборатория была открыта?
— Открыта. Ключи Поля лежат на столе.
— Тогда прошу вас, заприте дверь и ключи возьмите с собой.
— А как же Поль?
— Поль догадается, где искать ключи, ведь он сам вызвал вас в лабораторию.
— Вы правы. Позвоните нам вечером.
— Договорились. До вечера. Алло, Беата, минуточку!
— Да, слушаю.
— Где находится мастерская вашего художника?
— Рядом с Бродвеем.
— Вы не могли бы по дороге заехать к нам? Я хотел бы передать одну статью для Поля. Статья вышла на прошлой неделе, и Поль говорил, что хотел бы прочесть ее.
— Хорошо, только спусти́тесь вниз.
— Я буду ждать вас у дома.
— Выезжаю.
Беата Старк закрыла на ключ лабораторию, села за руль, и машина, немного покружив по улицам, подкатила к дому Джона Мегфаста.
Джон еще издали помахал ей, Беата дружески протянула ему руку.
— Я думаю, Поль сейчас пытается взломать дверь, — с улыбкой сказал Мегфаст.
— Вы уверены, что с ним ничего не случилось?
— Какое там «случилось»! Переоделся, привел себя в порядок и пустился во все тяжкие.
— Не дурачьтесь!
— А через час на коленях будет просить у вас прощения.
— Если Поль позвонит, передайте ему, что к пяти я вернусь домой.
— Хорошо.
— Скажите, Джон, а о чем эта статья?
— В ней объясняется, почему вымерли динозавры семьдесят миллионов лет тому назад.
— И вам известна причина?
— Известна.
— Так отчего же они вымерли?
— От космического излучения.
— Космическое излучение существует и поныне.
— Да, но сейчас нас защищает магнитное поле Земли.
— Не понимаю…
— Иногда эта защита ослабевает.
— Почему?
— Магнитные полюсы Земли время от времени меняются местами, и наступает период, примерно лет в пятьсот, когда путь свободен, когда космические лучи могут совершенно беспрепятственно бомбардировать Землю.
— Это еще не объясняет, почему вымерли именно динозавры.
— Потому что из всех живых существ самая большая биомасса была у динозавров, а сохранение вида у них определялось способностью отдельных особей к длительному выживанию.
— Все эти ваши рассуждения для меня — слишком высокая материя, и вообще вам не удалось меня убедить. Ну, ничего, у вас будет возможность обсудить с Полем эту тему. Сколько времени, Джон? Я забыла дома свои часы.
Мегфаст посмотрел на часы:
— Ровно двенадцать.
— О, тогда мне надо поторопиться! До свидания, Джон.
— До свидания, Беата. Вечером я позвоню.
Беата Старк включила мотор, дала газ, и ее машина мгновенно затерялась в густом потоке транспорта.
Мегфаст вернулся домой, привел в порядок бумаги на письменном столе.
— Я проеду в Атерст, — сказал он жене, — говорят, там на барахолке можно купить старинный звонок.
— Зачем тебе звонок?
— Для лодки.
— С детьми тогда сладу не будет.
— Им так хочется.
— Догадываюсь, им, разумеется, хочется получить звонок, — ответила жена.
— Ты только и знаешь, что бранить их.
— Я пытаюсь их воспитывать.
— За два часа я обернусь, так что в начале третьего буду дома, — сказал Мегфаст и посмотрел на часы. Во взгляде его отразилось недоумение.
— Который час? — явно нервничая, спросил он.
— Пять минут первого.
Мегфаст снял с руки часы, опробовал завод, проверил механизм.
— Какого дьявола они барахлят? — В голосе его сквозило раздражение.
— А в чем дело?
— На них пять минут одиннадцатого.
— Отстают на два часа?
— Вот именно!
— Так переведи вперед.
— Конечно, переведу. Но почему они так чудовищно отстают?
— Может быть, ты резко встряхнул их, когда прощался с Беатой?
— Не встряхивал я их! И тогда они показывали точное время. Я еще сказал Беате, который час.
— Отдай в починку.
— Но ведь мы купили их всего месяц назад, часы совершенно новые.
— У нас есть гарантия.
— Ждать неделю, пока их починят?
— А что, работает еще тот старичок в ближайшей часовой лавке?
— По-моему, да. Что за чертовщина! Я только что перевел их вперед, а сейчас, посмотри, они опять отстают на два часа!
— За десять-то секунд отстали на два часа?
— Вот именно!
— В чем же дело?
— Загадка какая-то! Придется заглянуть к старичку-мастеру.
— Возвращайся поскорее.
— Я недолго.
Все еще хмурясь, Джон Мегфаст переступил порог часовой лавки. Старенький мастер-часовщик приветливо кивнул, сдвинул на лоб увеличительное стекло и с улыбкой взял протянутые ему часы.
— Ну-ка, посмотрим, отчего они барахлят. Присядьте, пожалуйста, — указал он на удобное кресло.
Мегфаст сел. Раскрыл свежий номер «Ньюсуик» и принялся читать:
«Текущий, 2003 год открывает перспективы радикального лечения всевозможных злокачественных опухолей. Ученые стратфордского университета выделили штамм вирусов, тормозящих рост опухолевых клеток. Взаимодействуя с содержащимся в воздухе азотом, эти вирусы блокируют структуру ДНК опухолевых клеток…»
Часовщик удивленно повертел в руках часы Мегфаста:
— Что вы сделали со своими часами?
— Ровным счетом ничего.
— Они похожи на известную детскую игрушку: переводишь стрелки вперед, а они перескакивают обратно. Переведешь их снова, а они опять перескакивают обратно. Механизм в полной исправности. Скажите, вы не находились вблизи атомной электростанции?
— Разве вы не видите, что часы с антирадиационной защитой?
— Вижу, конечно, вижу. Только ума не приложу, что с ними.
— Я тоже не понимаю.
— Советую возвратить выпускающей фирме, пусть обменяют!
— Послать в Швейцарию?
— Очевидно, фирма имеет и здесь филиал.
— Не стоит хлопот.
— Я много лет занимаюсь своим ремеслом, но таких чудес не встречал.
— Что же мне теперь — выбросить часы?
— Оставьте пока у меня, я посоветуюсь с коллегами.
В лавку вошел какой-то старик. Остановился на нижней ступеньке лестницы, негромко поздоровался:
— Добрый день.
Часовщик резко вскинул голову, рука его застыла в непроизвольном жесте; затем он вскочил и вплотную приблизился к посетителю.
— Если не ошибаюсь, вы заходили сюда несколько минут назад?
Старик смущенно улыбнулся.
— Я здесь впервые. Никогда прежде я не бывал в Нью-Йорке.
— Что привело вас ко мне?
— Я хотел бы купить кулон для внучки.