— Тридцатидвух… нет, тридцатичетырехпушечный фрегат, сэр. Французский, судя по форме кливера. О нет. Нет! Боже мой, сэр, это «Беллона».
Это была та самая «Беллона», в её привычном районе крейсирования. Она эскортировала два торговых судна из Бордо до двадцатого градуса западной долготы и сорок пятого градуса северной широты и успешно провела их через Бискайский залив, не без некоторых сложностей — это были медлительные твари, и одна из них потеряла фор— и грот-стеньги. Сопровождать она их сопровождала, но была предана своему делу не более, чем любой приватир; сейчас её гораздо более занимала странная треугольная штуковина, болтающаяся у неё с наветра. Контракт не препятствовал захвату призов по ходу дела, и уже с четверть часа или, скорее, с той минуты, как заметили «Поликрест», «Беллона» шла на румб круче к ветру, чтобы подойти ближе, и теперь капитан «Беллоны» был занят тем же, чем и Джек — пялился в подзорную трубу с марса.
«Беллона». В бейдевинд она могла перегнать любой корабль с прямым парусным вооружением; но в ближайшие десять-двадцать минут инициатива была за Джеком. У него было преимущество наветренного положения, и он мог решить — вступать в бой или нет. Но долго это не продлится; ему нужно быстро всё обдумать и определиться до того, как она рванёт вперёд. У неё тридцать четыре пушки против его двадцати четырёх — но это восьми— и шестифунтовки, вес её залпа — сто двадцать шесть фунтов, и он со своими тремястами восемьюдесятью четырьмя просто разнесёт её при удачном попадании. Всего лишь восьмифунтовки; но это длинноствольные бронзовые восьмифунтовки, прекрасные пушки и в умелых руках — она могла начать обстрел за милю и более, тогда как его короткие и неточные карронады могли причинить серьёзный ущерб только на расстоянии пистолетного выстрела. С пятидесяти ярдов, даже со ста, он бы ей показал! Близко, но не слишком. Вопрос об абордаже не стоял — не с такой командой против двухсот-трёхсот заядлых бойцов с приватира. И Боже упаси, если их на абордаж возьмёт она.
— Мистер Пуллингс, — позвал он. — Передайте мистеру Макдональду, чтобы его люди сняли красные мундиры. Прикройте парусиной орудия на шкафуте — набросьте её кое-как, но чтобы можно было мгновенно сдёрнуть. Два-три пустых бочонка на форкастель. Пусть судно выглядит неряшливо.
Как же поменялись роли! На этот раз «Беллона» не готовилась в течение двух часов; её палубы не были очищены, и она до сих пор в сомнениях — так что её можно захватить врасплох.
Врасплох — это слово прозвучало, как сигнал трубы. Он поспешил вниз на квартердек, приняв решение.
— Мистер Паркер, что вы собираетесь делать?
— Это маты для защиты моего сусального золота, сэр, — ответил первый лейтенант.
— Не закрывайте его, так лучше. — Действительно, золотой декор придавал судну восхитительно купеческий вид. — Всех на корму, будьте добры.
Они стояли перед ним в сероватом свете: несколько человек — радостно взволнованные, некоторые — удивлённые, многие — подавленные, испуганные, то и дело бросают взгляды на тёмный силуэт в отдалении.
— Матросы, — сказал он с улыбкой, чётко и громко. — Это судно — всего лишь приватир. Оно мне хорошо известно. У него длинный ряд пушечных портов, но за ними всего лишь шести— и восьмифунтовки, а у нас тридцатидвухфунтовки, хотя они-то этого не знают. Сейчас я собираюсь приблизиться к нему. Сперва они могут немного продырявить нас своими маленькими пушками, но это неважно; а вот когда мы подойдем на расстояние, с которого уже не промахнёшься — что ж, мы вдарим по ним таким бортовым залпом! Бортовой залп, каждым орудием пониже по бизань-мачте. Но не стрелять, пока не ударит барабан, и тогда зададим им по-геройски! Отдубасим их! Пять минут, и они спустят флаг. Теперь по местам, и помните — не стрелять, пока не услышите барабанный бой, а тогда — каждое ядро низко по бизань-мачте. Задайте им жару, и не тратьте ядра зря.
Обернувшись, он заметил Стивена, который смотрел на него из люка.
— Доброе утро, доброе утро! — закричал он ему, радостно улыбаясь. — А вон там наш старый друг «Беллона» с подветренной стороны.
— Да. Пуллингс сказал мне. Вы хотите напасть на неё?
— Потопить, захватить, сжечь или сокрушить, — сказал Джек, и на лице его мелькнула улыбка.
— Смею думать, что так и будет. Не забудьте про часы, которые они у меня забрали. Брегет с репетиром, номер 365, с центральной секундной стрелкой. И три пары кальсон — их я везде узнаю. Мне надо вниз.
День быстро разгорался; золотился восток — почти чистое небо, только небольшие белые облака; торговые суда поднимали все паруса, чтобы нагнать приватир.
— Мистер Паркер, закрыть люки, будьте так добры. Мистер Макдональд — ваших лучших стрелков на марсы в последнюю минуту: стрелять по квартердеку, только по квартердеку.
План был прост: он приблизится, не позволяя ей обогнать себя, держась строго с наветренной стороны, вводя её в заблуждение сколько возможно долго, а затем обрушит на неё огонь с близкой дистанции и будет удерживать её там, забрав у неё ветер. Пытаться сделать что-то более сложное он не мог — не с этим судном, не с этой командой — никаких быстрых маневров, никакого захода в корму; хотя он и решился не прятать внизу своих неопытных людей, ещё не видевших жестокой перестрелки.
— Под ветер на полрумба, мистер Гудридж.
Их курсы сходились. Как близко их подпустит «Беллона»? Каждая сотня ярдов означала, что они минутой меньше будут противостоять её огню с дальней дистанции. Ближе, ближе.
Если бы он только смог сбить ей мачты или разбить штурвал — он был как раз за бизань-мачтой «Беллоны»… Теперь уже были видны белеющие лица на её квартердеке. Они так и продолжали идти вперёд и вперёд, всё сближаясь и сближаясь. Когда она выстрелит?
— Ещё на четверть, мистер Гудридж. Мистер Россалл, у вас есть папенбургский...?
Клуб дыма на носу «Беллоны», и вдоль борта «Поликреста» проскакало ядро. На французе появился английский флаг.
— Англичане! — вскрикнул чей-то голос на шкафуте, да с таким облегчением, бедняга. Ветер на несколько мгновений поутих, и донёсся едва слышный крик: «Убавьте парусов и ложитесь в дрейф, засранцы чёртовы». Джек улыбнулся.
— Помедленнее, мистер Россалл. Делайте всё неловко. Наполовину поднимите, потом вниз, потом опять вверх.
Флаг Папенбурга наконец появился и зареял под бизань-гафелем, вытянувшись в сторону приватира.
— Это им заморочит голову, — сказал Джек. Минутное сомнение позволило кораблям сблизиться ещё немного. Затем ещё один выстрел, на этот раз ядро ударило точно по миделю «Поликреста»: это ультиматум.
— Потравить фор-марса-шкот, — крикнул Джек. Возможно, это заставит «Беллону» менять прицел, и суматоха позволит выиграть ещё полминуты.
Но «Беллоне» уже надоело: белый флаг пошёл вниз и поднялся триколор; борт фрегата исчез за густой полосой дыма, и центнер железа со свистом понёсся через пятьсот ярдов пространства над морем. Три ядра ударили в корпус «Поликреста», остальные провизжали над головами.
— Хватайте тот шкот, там впереди, — крикнул Джек и, когда парус наполнился ветром:
— Очень хорошо, мистер Гудридж, поставьте нас параллельно ей на расстоянии пистолетного выстрела. Наш флаг, мистер Россалл. Мистер Пуллингс, парусину с орудий долой, бочки за борт.
Один-два случайных выстрела с «Беллоны», и какую-то страшную секунду Джеку казалось, что она собирается сменить галс, пройти у него за кормой и попробовать обогнать, чтобы выиграть ветер, всё время обстреливая его с дальней дистанции. «Господи, пошли нам её бортовой залп», — пробормотал он, и тот явился — мощный перекатывающийся грохот, немного неупорядоченный; без сомнений, в лучшем беллоновском стиле. Приватир твёрдо намеревался закончить дело побыстрее, без подготовки. Всё, что оставалось — подождать, пока штурман подведёт «Поликрест» поближе для боя, препятствуя любой попытке обгона и удерживая судно в нынешней позиции относительно ветра и «Беллоны» — продержаться те минуты, в течение которых промежуток между ними сокращается.
— Мистер Макдональд, стрелков наверх. Барабанщик, ты готов?
На той стороне снова выкатывали и наводили орудия; когда выдвинулось последнее дуло, Джек проревел:
— Ложись. Все на палубу.
Это был смешанный залп, в основном картечью; она пронеслась над палубой и сквозь нижний такелаж. С грохотом посыпались блоки, рвались снасти, стоявший рядом Макдональд пошатнулся и схватился одной рукой за другую. Какой-то негодный мелкий человечишка бросился по палубе в направлении носового люка; прочие, приподнявшись на четвереньки, дикими глазами смотрели на него — сумеет или нет? Боцман перехватил его и швырнул обратно к орудию. Дым рассеялся, и теперь Джек уже мог разглядеть юферсы на вантах «Беллоны».
— Все к орудиям, — крикнул он. — Приготовиться. Ждать сигнала. Все по бизань-мачте.
Офицеры и командиры орудий поворачивали карронады и наводили их на «Беллону», глядя поверх стволов. Маленький барабанщик не сводил расширенных глаз с лица Джека. Ближе, ещё ближе… Он оценил качку, переждал медленный подъем на волне и в тот момент, когда судно пошло вниз, кивнул и крикнул:
— Огонь!
Барабанный бой почти немедленно был заглушён залпом из всех орудий правого борта, сотрясшим воздух, так что всё кругом заволокло густым, непроглядным дымом. Джек разгонял его рукой, свесившись через поручень. Дым рассеивался, уплывая под ветер, и Джек увидел убийственный результат: зияющая пробоина в борту «Беллоны», бизань-руслень разбит, мачта повреждена, три орудийных порта разбиты, на квартердеке лежат тела.
Дикое, неистовое «ура» на борту «Поликреста».
— Ещё, ещё! — закричал он. — Ещё раз и она наша!
Но флаг её оставался на месте, штурвал не был повреждён, и капитан Дюмануар помахал Джеку шляпой, выкрикивая приказы своим людям. К своему ужасу Джек увидел, что проклятый снос «Поликреста» под ветер быстро гонит его к борту приватира. Французы — все, кроме орудийной обслуги — столпились на носу, и было их человек двести.