Обнаружили ее довольно рано и годами твердили о необходимости операции. Но как-то не складывалось. То очередь на плановую операцию не подошла, то какой-то справки или анализа не хватает, то в больнице карантин из-за инфекции, то еще что-нибудь, не помню уже. Иногда даже клали в больницу и возвращали обратно. Внезапно возникло новое мнение: в операции нет необходимости – если кататься на велосипеде, и как можно больше, всё пройдет. Рискованное решение. Противоречивые советы от разных врачей. Вдруг всё закончилось. Грыжа исчезла.
Домашнее чтение
Между тем мы уже не всё время вместе. Егор ходит в школу, а я – нет. Но уроки он делает дома и меня не забывает. Показывает буквы, цифры, в ход идут «кассы» и счетные палочки. Счетные палочки – коробочка, в которой примерно 10, 20, а иногда и 100 пластмассовых или деревянных палочек размером с половину карандаша. Хороший материал не только для подсчетов, но и как конструктор-строитель. Касса букв и слогов – еще одно пособие для первоклассников. Картонная папочка, в которой, как в альбоме для марок, вставляют в маленькие кармашки карточки с напечатанными на них буквами, цифрами, знаками. Отдаленное подобие типографской наборной кассы.
И вот я умею читать и писать, научил Егор. Читаю настоящие книги, вроде «Волшебника Изумрудного города», газеты и журналы. Издания, разумеется, детские: «Веселые картинки», «Мурзилка», «Пионерская правда». Еще у нас есть переплетенная в виде книжки стопочка дореволюционных журналов для детей «Задушевное слово».
Читать мы любим все, писать что-то просто так, во время игры, любит Егор. «Графоман», – говорит бабушка. Новое слово нам очень нравится. «Я графоман мира!» – пишет Егор в своей тетрадке.
Читать мы уже умеем сами, но папа продолжает читать нам вслух, даже когда мы стали большими, только книги становятся всё более содержательными. Ему самому нравилось это совместное чтение, родители считали его очень полезным. Дети ведь устают сами читать, отвлекаются или многого не понимают.
Левая рука или правая
Надо отметить одну особенность Георгия: он был левша. Не фантастический умелец, как тульский мастер Левша у Лескова, а обыкновенный. Большинство людей так устроено, что правая рука немного сильнее, чем левая, и с лучшей координацией движений. У левши от рождения и на всю жизнь этими преимуществами наделена левая рука. Отсюда необычная жестикуляция, и всегда в левой руке ложка, карандаш, молоток, ракетка для бадминтона – да всё, что случится под рукой.
Есть своего рода стандарт: привычки большинства – норма, отклонение от нее – крамола, раздражающая «нормальных» людей и подлежащая искоренению. В пору нашего детства левшей переучивали с усердием, достойным лучшего применения. Из-за этого переучивания детские и школьные годы бывают омрачены лишними трудностями. К любому инструменту приходится приспосабливаться с немалым трудом. Только одно умение дается легче левше – пользоваться при еде ножом и вилкой. Вилка так удобно ложится в левую руку, а нож уж как-нибудь, на подхвате.
Писать Георгия приучили правой рукой. В детстве это почему-то не вызвало отторжения. Позднее, уже преподавателем, мелом на доске писал левой рукой, что весьма удобно для аудитории. Но, хотя многие тексты набирались на компьютере, уже зрелым человеком он сомневался, стоило ли связываться с написанием статей и книг. Письменная речь для левшей – немного чуждая стихия. Писателей среди левшей мало. Из самых знаменитых – только Николай Лесков. Может быть, не про всех известно, что они были левшами? Всех переучивали, как-никак.
Встреча на прогулке
Когда у родителей есть свободное время, мы ходим на прогулки, посещаем разные интересные места в Москве и Подмосковье. Папа с Егором как-то ездили на целый день в Коломну. Но вообще папа предпочитает прогулки и поездки не слишком длинные, на полдня, не больше. Во время одной такой произошел забавный случай, его потом долго вспоминали. Мы шли по улицам поселка к Ильинскому пруду и встретили небольшую группу людей. Среди них выделялся необычайно внушительного вида мужчина в какой-то мешковатой одежде.
– Кто это? – спросил Егор у папы.
– Подождите немного здесь. Я подойду поближе и постараюсь понять. Должно быть, это раввин или мулла.
Мы ждали на какой-то маленькой полянке, а папа шел некоторое время за незнакомцами, поглядывая на них и прислушиваясь к их разговору. Вскоре он вернулся.
– Это раввин.
– И я хочу быть раввином! – заявил Егор.
Первая детская мечта. Не космонавтом и не пожарным. Папа начал очень серьезно его отговаривать. Плохие перспективы. Где служить?
В Москве всего две, кажется, синагоги. Или даже одна? Во многих других городах их нет совсем. О том, что мы христиане, что сыну русских родителей вообще вряд ли можно стать раввином, речь не заходила.
Егор Чистяков с сестрой Варей и родителями.
Москва, январь 1958 года
Может быть, мечта отчасти сбылась? Скажи нам кто тогда, что Георгий станет православным священником, тоже бы всерьез не восприняли.
Поездка на теплоходе
1962 год отмечен первым большим путешествием. Летом мы совершаем поездку на теплоходе Москва – Горький – Москва. «Московская кругосветка». Если кто забыл или не знал, Горький – это Нижний Новгород. В Горький и обратно – не больше «кругосветное» путешествие, чем наше обычное гуляние по улицам. Это даже я понимаю, хотя мне нет еще семи лет. Всё равно, «кругосветка» – это замечательно. На пути у нас Дмитров, Углич, Ярославль, Кострома, Муром, Касимов, Рязань, Коломна. Не скажу, чтобы мы посетили все эти города, некоторые просто проехали ночью. Но все-таки туристический теплоход рассчитан на то, чтобы пассажиры ездили по экскурсиям.
Бабушка чувствует себя всё хуже, и мама остается с ней дома, не едет с нами. Готовит диетическую еду совсем без соли, даже хлеб такой печет. Еще в нашем доме «поселились» кислородные подушки.
В круиз едут папина мама баба Катя, папа, Егор и я. Готовимся основательно: собираем одежду, обувь, настольные игры, книжки, печенье и конфеты. Последнее кажется не лишним, хотя на теплоходе три раза в день едят в ресторане. У нас есть большой полевой бинокль. Всё, что только можно, с важным видом разглядываем. А вот фотоаппарата нет, никаких снимков не осталось. Это потом, с 1970 года я ездила с фотоаппаратом, и то как-то не каждый раз.
У нашей семьи есть свой собственный план в программе поездки.
Когда теплоход будет возвращаться в Москву, он пойдет по Москве-реке и будет недалеко от Жуковского. Мама приедет туда на велосипеде и с берега помашет нам, а мы ей – с теплохода. Всё получилось, в моих глазах это был один из самых интересных эпизодов поездки, наряду с экскурсией по стенам нижегородского Кремля.
Игра
Егор уже не хочет быть раввином, он хочет стать капитаном. Играя, мы теперь часто воображаем разные поездки. Игры становятся всё замысловатее. Куклы, мишки, разные игрушки, фарфоровые статуэтки, нарисованные и только задуманные персонажи «живут» в своих городах и странах в царстве мечты. Людям XXI века для создания виртуальной реальности нужен компьютер. Мы обходились без него. Не только мы двое. Наши родственники – Гриша, Виссарик, Катя играют тоже.
Гриша и Егор нарисовали географическую карту «виртуального» мира.
Несколько схематичную карту, но нам больше и не надо.
Игра – наше собственное изобретение, но мы не первопроходцы в этой области. Лев Кассиль описал нечто очень похожее в романе «Кондуит и Швамбрания». Мы часто слышали от взрослых, что «это как Швамбрания». Егор и Виссарик возражали: «Совсем не так». Не скажу, как другие, а я в первый раз прочла «Швамбранию» уже став взрослой. Ради интереса, чтобы составить наконец свое мнение. Мнение нейтральное: действительно, в общих чертах вышло похоже на книгу Кассиля, но ее для «инсценировки по мотивам» никто не использовал.
Будущие писательницы сестры Бронте и их брат в детстве исписывали целые тетради рассказами о невероятных приключениях в далеких и выдуманных странах. Некоторые из них недавно издали, тогда я об этом и узнала. Для детского возраста достижения удивительные. Повесть «Заклятие» мне вообще показалась не хуже, чем фэнтези какого-нибудь взрослого автора.
А вот из нас никто не стал писателем. Отец Георгий, конечно, писал книги, но не художественные. К художественной литературе и другим выдумкам он со временем охладел. Но в детстве, мне кажется, именно его фантазия оживляла наш игровой мир. Еще он слепил из пластилина и кусочков фольги макет города Егорограда, который сохранился и сейчас, хотя несколько пострадал от времени. У Гриши, помнится, был макет замка – башни, ворота, подъемный мост. Младшие никакого таланта к пластическим формам не проявляли.
Настольные игры
Лет до 10–12 мы играли дома и брали с собой в поездки настольные игры. Самые разные. Взрослые продвигали в первую очередь лото с картинками и надписями на нескольких языках.
Мне больше нравились игры с фишками и кубиками, так называемые «бродилки». Всё игровое поле разрисовано картинками: путешественники пешие, конные, на велосипедах, машинах, кораблях, персонажи сказочные и мифологические. Очень интересно дошкольникам и младшим школьникам, потом, как-то вдруг, интерес пропадает.
Дольше других продержалась бродилка «Кто первый?» с четырьмя фишками у каждого игрока и совсем без картинок. Зато превратности судьбы в этой игре разнообразны: неизвестно заранее, где твои конкуренты поставят преграду «воротца» или собьют твою фишку с трассы.
Были еще объемные игры: пластмассовые лягушата, прыгая по столу, стремились попасть в домик; рыбок в нарисованном пруду игроки ловили маленькой удочкой с петелькой на конце. В «настольный футбол» играли в гостях, своего не было.
В шашки и шахматы играли тоже, но – не зацепило, забросили.
Подростками, забросив лото и бродилки, иногда играли со сверстниками в карты. Пьяницы, девятка, подкидной и переводной дураки. Взрослые иногда тоже играли – семейные игры, как говорится.