Постчеловек
Пролог
Массивный дверной замок сочно лязгнул. Раз, второй, третий.
Тяжелая дверь протяжно скрипнула ржавыми петлями и отворилась, впустив в одиночную камеру тусклый свет из коридора и запах прокисшего супа.
Лысый небритый арестант лежал на единственной шконке возле стены. Услышав шум, приоткрыл глаза и покосился в сторону звука — в камеру заходили двое облаченных в синий камуфляж надзирателей.
Их коллега, заперев внутреннюю решетчатую дверь камеры, сжал в руках автомат и остался стоять по ту сторону свободы.
— Чего разлегся? — деловитым басом поинтересовался красномордый надзиратель с говорящим прозвищем Свин и рукавом вытер лоб. От этого движения камера наполнилась ароматом дешевого одеколона, пота и табака.
— Подымайся, мусор, — скомандовал второй надзиратель и с ленцой пнул нерасторопного зэка по ляжке, — не на курорте.
«Мусор» подчинился. Встав на ноги, едва разглядел на бледной впалой щеке второго надзирателя штрихкод. Длинная строчка мелких цифр растянулась от скулы до самого уха. Ниже номера — имя. «ЭРА-107–82». Электронный Робот. Андроид. «Восемьдесят второй».
— Так, начнем с протокола, — известил арестанта Свин и неловким движением крутанул лампочку, что висела под потолком на единственном проводе. Помещение озарил мутный неровный свет.
Он раскрыл толстую папку, которую держал под мышкой. Близоруко щурясь и бормоча себе под нос, принялся с интересом читать написанное, словно видел эти строчки в первый раз.
«А клюв, как у орла», — мысленно переиначил слова детской песенки заключенный и насмешливо фыркнул:
— Неужели со вчерашнего вечера в нашу тюрьму прогресс так и не завезли, раз ты до сих пор бумагой пользуешься? Анахронизм, однако! — И получил жесткую зуботычину от Восемьдесят Второго. На губе выступила капелька крови.
— Каждый день будешь спрашивать⁈ — Андроид вновь замахнулся, и арестант инстинктивно прикрылся от возможного удара. — Руки! Убрал! Живо!
— Оставь его, — пробубнил Свин, — не видишь, издевается? А ты ведешься всякий раз.
— Нарывается он, а не издевается! Всякий раз! — передразнив напарника, возразил андроид, но послушно отошел.
Видя, что его не собираются бить, узник сухо процедил:
— Как долго буду спрашивать? Пока не выйду отсюда.
Тюремщики переглянулись — повторяющийся ежедневный ритуал шел по привычному сценарию. И так изо дня в день, из недели в неделю… почти полгода.
— Не выйдешь, — покачал головой Свин. — Не на своих двоих. Вынесут мертвое тело — в это я поверю!
Уголок губ арестанта чуть заметно дернулся:
— Посмотрим!
— Помолчи, любитель научной фантастики, — бесцеремонно заткнул его красномордый.
Заключенный решил не спорить. Наступила тишина.
Удовлетворенно хмыкнув, Свин поднес папку к лицу и зачитал написанное:
— Гражданин Кукоев Джабраил Сабитович, прозвище Понтифик, две тысячи восемьдесят второго года рождения. Приговорен к пожизненному заключению по статьям… так, это неинтересно… это тоже неинтересно… это мы и так знаем-помним… — Он громко хлопнул папкой. — В общем, гражданин Понтифик, не будем тянуть бюрократического кота за хвост. Прошу! — И указал на коннектор.
Джабраил молча проследовал к дальней стене камеры, где под узким прямоугольным окошком стояла устаревшая модель коннектора: конструкция, состоящая из вкрученного в пол стула с креплениями для рук и десятком лампочек и датчиков. Сверху над сиденьем нависал ковшеобразный шлем-преобразователь, а торчащие во все стороны провода придавали устройству недостающего футуризма.
Всякий раз глядя на коннектор, Понтифик представлял собственную казнь — он сидит на электрическом стуле, в зубах зажата резиновая кость, кожаные ремешки надежно фиксируют руки и ноги. Тюремщик в балахоне средневекового палача дергает рубильник… И ничего не происходит — эра электричества закончилась двадцать семь лет назад.
— Быстрее, мусор! — вырывая Джабраила из размышлений, нетерпеливо рявкнул андроид.
Кукоев демонстративно вздохнул, но деваться было некуда. Успев подумать, что снова проведет вечер в компании пинцета и надоедливых заноз, плюхнулся на шершавое деревянное сиденье.
Нащупав провод с предохранительным коннект-штекером на конце, взял его в правую руку. Левую же руку положил на подлокотник стула ладонью вверх.
Часть размещенных на запястье биосенсоров, почувствовав штекер-предохранитель, весело замигала красным. Другая же часть, отвечающая за имплантированные в руку разъемы под чипы, никак не отреагировала.
— Подключайся! — вновь поторопил арестанта Восемьдесят Второй. — Живее!
Но Понтифик не спешил. Отстраненно постукивая штекером по специальному «коннект-входу» на запястье, он пытался придумать, как избежать пыток, унижений и издевательств, которые последуют, стоит лишь погрузить наконечник провода в руку и переместиться в особую тюремную зону кибернета.
Андроид не выдержал затянувшейся паузы и схватился за болтающуюся на поясе резиновую дубинку.
— Тебе специальное приглашение нужно⁈ — рассвирепел он и, подскочив к Джабраилу, замахнулся «палкой». — Так могу выписать!
Но — не успел.
Камеру — через окошко под потолком — пронзил ослепляющий резкий свет, который заставил Свина зажмуриться и прикрыться ладонью.
Стены содрогнулись от мощного взрыва. Сверху посыпалась штукатурка.
— А-а⁈ — Красномордый надзиратель вцепился в рацию: — Центр, прием! Центр! Прием!
Рация промолчала.
Зато с улицы донеслись длинные автоматные очереди и короткие тихие — пулеметные.
— Наши стреляют. Громко, — констатировал Восемьдесят Второй. — Меж тем у противника оружие со значительно ослабленным звуком выстрела.
— Твою мать, с каким еще ослабленным⁈ — Красномордый окончательно сорвался на крик. — Так и говори — оружие с глушителем!
— Оружие с глушителем, — покорно повторил андроид и добавил: — Докладываю: моя попытка использовать зашифрованные каналы для связи с Центром не увенчалась успехом. Доступ к резервной системе передачи данных заблокирован. Также заблокирован доступ к системе безопасности тюрьмы.
Услышанное Свину не понравилось.
— Центр! Прием! — сделал он последнюю попытку докричаться до «базы». — Что у вас творится⁈ Прием!
Но признаков жизни рация по-прежнему не подавала.
— Все, пошли! — Красномордый призывно махнул рукой и первым направился к выходу. — Разберемся на месте!
Восемьдесят Второй шагнул следом, но остановился и бросил взгляд на Понтифика, который с нескрываемым удовольствием следил за импровизированным «представлением нервов».
— А этот? — «заклинился» андроид. — Вход в кибернет так и не был осуществлен.
— Да хрен с ним, пусть сидит, никуда не денется! — зарычал Свин. — Коридорный, открывай!
Андроид, который оставался снаружи камеры, повернул ключ, потянул на себя дверь… и обессиленно понурил голову, безжизненными глазами уставившись в пол.
— Эй! Что с тобой⁈ — удивился красномордый и встряхнул застывшего напарника за плечи. — Да очнись ты!
За спиной послышался звук упавшего на пол тела, и Свин резко обернулся — Восемьдесят Второй, потеряв равновесие, рухнул на бетонную поверхность и замер с неестественно поджатыми под себя руками.
— А ты чего развалился⁈ Вставай!
Видя, что андроиды не реагируют, Свин вырвал автомат из ослабевших рук коридорного и, поглядывая на Кукоева, который продолжал с улыбкой наблюдать за суетой, захлопнул дверь.
Лязгнул, закрываясь, замок.
Едва шаги тюремщика стихли, Понтифик оторвал зад от коннектора и забрался ногами на его подлокотники, стараясь выглянуть в узкую прорезь, что по нелепости именовалась окном. Но та была слишком высоко.
Разочарованно фыркнув, он слез с коннектора и присел на шконку. Бросил взгляд на хронометр — «07.07». Люди Кондора пришли за ним точно по расписанию!
— Я же говорил, что выйду отсюда, — едва улыбнулся Кукоев и плюхнулся на одеревенелый матрас.
Его слова венчал еще один взрыв и треск автоматных очередей.
Глава 1−1
Вокруг раскинулся серый и безлюдный город.
Стальные радиационные тучи, царапая крыши домов и трубы котельных, нависли над опустевшими улицами. Испещренные копотью панельные девятиэтажки, длинной россыпью стоящие вдоль дороги, смотрели на мир пустыми глазницами окон. На несуразном сиротливом дереве каркала одинокая ворона.
Город умер.
По раздолбанной асфальтной дороге пробиралась четверка, облаченная в защитные костюмы цвета прошлогоднего мха и военные противогазы. Они шли неспешно, гуськом, старательно обходя брошенные на дороге автомобили. Выбитые стекла, перемежаемые блеклой травой и пожелтевшими листьями, задорно хрустели под ногами.
— Проклятое стекло, идти невозможно! И откуда только оно здесь взялось? — хрипло удивился замыкающий колонну мужчина, на спине и груди которого, поверх костюма, белой краской были выведены кривые закорючки: «Серый». Автомат Серого непредусмотрительно болтался за плечом. — Когда реактор бахнул, почему оно внутрь квартир не залетело? Или я тупой и чего-то не понимаю?
Ответ последовал не сразу.
— Так стекла от машин, полагаю. Боковые, — с легкой насмешкой отозвался второй в колонне, на чьей одежде красовалась надпись «Митяй». В отличие от Серого, ремень своего автомата он перекинул через шею, а оружие держал крепко и уверенно, готовый в любой момент начать стрельбу.
— От машин? Да ты сам глянь — они все целехонькие стоят! — не согласился Серый.
Митяй уставился на ближайший автомобиль.
— Действительно! — хмыкнул он и выдал новую версию: — Значит, мародеры в квартиры лезли и остатки стекол изнутри побили.
— Зачем? — не унимался Серый.
— Лень было по лестницам скарб тащить! — разозлился Митяй. — В окна выкидывали! Ты чего докопался?
Серый не обратил внимания на сердитый тон напарника и произнес:
— Думаю, мародеры постарались. Но били они не стекла квартир, а витрины магазинов. И тащили все, что могли унести. А потом, наверное, дохли от радиации. Тут я не в теме.