— Ретроклуб? «Опиум», что ли?
— Да. А ты откуда знаешь?
Девушка убрала со лба прядь волос:
— Котик, ты правда думаешь, что в Северогорске много ретроклубов? Ну да, ну да, ведь «бегать идиотами в скафандрах и квесты выполнять» это такое популярное занятие, что они прям плодятся! В смысле не идиоты плодятся, а клубы! Хотя идиоты тоже плодятся, и судя по тебе — активненько так… — съязвила Кэт. — Так что этот «Опиум» — уникальное заведение. Кстати, недавно открылось, но, полагаю, долго не протянет! — выдав свой вердикт, девушка вновь убрала мешающую челку и переключилась на другую тему: — Филя сказал, вы в стрип-бар собрались?
Костя решил пропустить мимо ушей сравнение себя с идиотом и кивнул:
— Он тебе звонил уже?
— Ага, ты ведь недоступен был… Я-то думала, тебя инопланетяне похитили и теперь опыты над моим бедненьким Котиком ставят! — Кэт еле сдержалась, чтобы ехидненько не засмеяться. — И не только опыты, а еще клизмы, банки, уколы и… зонд! А ты что?
— А я что? — повторил парень, по-прежнему не обращая внимания на подколки подруги. Если особо не задумываться и не обижаться, то ее неуклюжие попытки шутить были даже… забавными?
— Папенькин сынок ты, вот что!
Костя хотел ответить, что не видит в этом ничего плохого, но массивная металлическая дверь в правой стене сбила его с мысли. Над дверью висела табличка с единственным словом, выведенным крупными буквами — «ВЫХОД».
— И как я, слепошарый, умудрился мимо пройти? — удивился парень, потянул за ручку и попал в еще один длинный безлюдный коридор. Перевел взгляд на подругу: — Так что насчет бара? Ты с нами?
— Конечно с вами! — подтвердила Кэтька.– Когда это я от стриптиза отказывалась? Правильно, никогда! Только чур, я создаю!
Костя вздохнул:
— Опять? Может, в этот раз кто-нибудь другой создаст?
— Так, Кот, что-то я не поняла! — Девушка удивленно-наигранно повысила голос. — Ну-ка не спорь и не беси меня! Я — самая старшая, мне и решать!
— Да ты старше меня на пару месяцев!
— Сам виноват, что так поздно родился, — отрезала Кэт. — Надо было вылезать недоношенным и орать во все горло: «Ма-а-ать, твою мать! Выпускай скорее, Кэтька уже головку показала, надо опередить!»
Услышав окончание фразы, Костя понурился — напоминание о матери было лишним. Видимо, это поняла и подруга.
— Ой, Котик, прости, я не специально… — Она прикрыла рот ладошкой и состроила извиняющуюся мордашку, но тут же пошла в атаку: — А вообще сам виноват! Да-да, опять виноват! Вот что ты споришь, а⁈ В стрипе девочки танцевать будут? Будут! Пиво будет? Будет! Так что тебе еще надо?
Яковлев задумался — а зачем он спорит? Кэтька всегда создавала для них развлекательные приватки, и никто никогда не возражал…
Тем временем девушка приоткрыла ротик и томно облизнула пухлые розовые губки.
— Мм, в конце концов, и я там буду, — с придыханием произнесла она и повторила: — Так что тебе еще надо? — И, не выдержав абсурдности ситуации, рассмеялась.
Костя тоже улыбнулся:
— Ладно, уговорила. Но тогда с тебя… поцелуй!
— Поцелуй?.. Фу-у-у,не-е-ет, ты ведь мой друг! — брезгливо скривилась Кэт. — Тебе придется меня споить до беспамятства, и то не факт! А учитывая, что пью я только безалкогольные коктейли… Точно не факт!
— Ну и ладно, попытка не пытка, буду и дальше тренироваться на помидорах! — натянуто рассмеялся Костя, пытаясь перевести все в шутку.
Фраза «ты же мой друг» прозвучала как приговор, ведь выбраться из френдзоны… не удавалось почти никому! А Костя выбраться хотел. Страсть как хотел! Последние два года он никак не решался признаться этой темноволосой язве, что втюрился в нее по те самые помидоры! Не мог, потому что боялся. Боялся насмешек, непонимания. Боялся, что она перестанет с ним общаться.
Иногда ему казалось, что Кэт догадывается о его чувствах и специально играется с ним… вот как только что.
— Какие помидоры, Котик⁈ Серьезно⁈ Ты еще резиновую бабу себе купи! — Она зашлась веселым смехом. — Ты давай там поаккуратнее со странными фетишами, а то так и помрешь старой девой!
— Очень смешно.
— Грустно это все, Котик! Очень грустно! Хлюп-хлюп. — Кэтька вытерла несуществующие слезы.
— Да ну тебя… Ладно, давай до вечера тогда.
Бросив: «Ага!», девушка послала воздушный поцелуй и отключилась, а Костя, толкнув очередную дверь, наконец-то вышел из здания «Опиума». Ступил на мокрый асфальт.
На улице давно стемнело — симуляция времени суток работала бесперебойно. Накрапывал мелкий дождик, дул холодный ветер — за это отвечала система симуляция погоды.
— Мерзость какая, — пробурчал парень и, накинув на голову капюшон, под светом неоновых фонарей поторопился к спуску в ближайшее метро.
Патрульные андроиды на другой стороне улицы безразлично посмотрели ему вслед — до начала комендантского часа оставалось еще десять минут.
Глава 3−1
Костя слетел вниз по лестнице, ведущей в «подземное» метро, и, толкнув стеклянную створку, очутился на длинном перроне.
Хоть комендантский час и был близок, но народ пока и не думал расходиться: кто-то прислонился к белоснежным колоннам и фэйсился; кто-то застыл в ожидании возле памятника «Выжившему человеку»; а кто-то куда-то спешил. Возможно, домой. И таких торопыг было немало.
Вдоль платформы, разделенные прозрачной стеной, друг напротив друга стояли два ряда порталов — стальные прямоугольные «коробки» с закрытыми дверьми, возле ручек которых помигивали датчики-телепорты.
По правой стороне перрона двери обслуживали людей «на вход», по левой — «на выход». Стеклянная перегородка посередине шла сплошняком от начала и до конца платформы, не позволяя потокам людей сталкиваться между собой.
Не обращая внимания на других пассажиров, Костя домчался до ближайшей свободной двери и встал напротив. Дотронулся до виска.
Интерфейс отреагировал на прикосновение автоматическим сканированием датчика-телепорта, который, задорно подмигивая индикаторами, призывно запищал, готовясь принять от человека нужный адрес. Лампочка ожидания над дверью загорелась желтым.
Яковлев быстро отыскал в «Избранном» айди-код своей квартиры, ткнул в него пальцем и выбрал количество персон для прохода — «1».
Интерфейс и датчик синхронизировались за долю секунды. Еще столько же времени понадобилось системе безопасности, чтобы убедиться, что у пассажира имеется доступ к введенному адресу. Мгновения — и лампочка ожидания дала «добро», вспыхнув зеленым. Щелкнул энергозамок.
Костя нажал на ручку и толкнул дверь — за ней ожидаемо находилась его квартира. Шаг внутрь…
Едва он очутился в прихожей, как портал захлопнулся за спиной, обдав затылок теплым порывом ветра. Людской гам, доносящийся из метро, стих. Наступила тишина.
Костя прикрыл болтающуюся на петлях дверь, которая без работающего портала вела в стену, и два раза ударил в ладоши — в прихожей включился свет.
— Ура, я дома, — облегченно выдохнул он. — Есть кто⁈ Папа⁈
Ответа не последовало.
Сняв кофту и скинув ботинки, младший Яковлев заглянул в кабинет отца — никого — и, пожав плечами, прошел в свою комнату. С наслаждением плюхнулся на кровать, чувствуя, как уставшие за день ноги загудели еще сильнее…
Рядом, на тумбочке, пропищал будильник — «23.00», начало комендантского часа. Значит, все двери-порталы заблокированы до утра… А отец так и не объявился.
«Интересно, где же ты шляешься? Опять, что ли, у дяди Мити ночевать остался? — подумал Костя. — Мог бы и сообщить!»
Он пробудил интерфейс и нашел в «Контактах» профиль с шутливым ником — «Батяня».
«Вызов»… Долгие секунды ожидания… Щелчок.
— Привет, пап, все хорошо? Где потерялся?
Виталий, который сидел на краю кровати, выглядел взбудораженно — мокрый лоб, растрепанные волосы, раскрасневшиеся щеки. Рубашка криво, словно второпях, застегнута на три пуговицы.
— Да, да, я в порядке. Ты там как? — несколько смущенно поинтересовался он и кинул быстрый взгляд в сторону. На секунду округлил глаза, будто пытаясь что-то сказать скрытому за кадром собеседнику. — До дома без происшествий добрался?
Костя решил не рассказывать отцу ни об увиденных им компьютерах, ни о Федоре Ильиче… Зачем? Будет еще волноваться!
— Да, без происшествий, — ответил он. — А ты где? Отбой как бы… — И только сейчас заметил позади отца валяющийся на кровати черный кружевной лифчик. — А-а! Все, вопросов нет!
Виталий проследил за взглядом сына. И смутился еще больше.
— Кость, я взрослый человек. Твоей мамы нет уже шесть…
— Пап! Я все понимаю! — перебил тот. — Все нормально. Развлекайся.
Отец прикрыл глаза, одновременно с этим слегка кивая, и отключился.
— И когда ты только успел? — у самого себя удивленно поинтересовался парень. — Только-только ведь виделись, у вас в клубе еще квесты оставались…
Он встал и заходил по комнате, стараясь разобраться в своих чувствах. Нет, увиденное не стало откровением — Костя знал, что папа встречается с женщинами. Другое дело, что тот всегда скрывал эти связи. И никогда ранее Яковлев-младший не был так близок, чтобы увидеть новую девушку отца. Новую «маму»…
Костя примерно понимал, что именно должен чувствовать в этот момент, через какие стадии пройти.
Смятение.
Отрицание.
Ярость.
Принятие.
Радость.
Да, должен был чувствовать, но — не чувствовал.
Почему?
Папа правильно сказал: «Я — взрослый человек». Мог бы добавить, что и сын уже взрослый, но — не добавил. Его право. Это все равно ничего бы не поменяло.
Костя с горечью осознал, что ему все равно, с кем встречается или спит отец. Матери давно нет, а без нее смятение… отрицание… ярость… принятие… радость… все это было бессмысленно! Поэтому — безразличие.
— Жр-р-рать охота, — стараясь отвлечься от мыслей прорычал парень и направился на кухню — небольшую комнатушку с кулером, столом, двумя табуретками и полудюжиной полок. На полках — нагромождение радужных упаковок с таблетками. На упаковках надписи — «завтрак», «обед», «ужин». Рядом с каждым словом — цифра.