– Со мной пришла моя подруга, Танька. То есть Татьяна, порядочная и трудолюбивая девушка, между прочим, не сомневайтесь. Через какое-то время ей очень захотелось домой. А ключ уже потерялся. Она разревелась, начала на запертую дверь кидаться. Ребята прониклись, пьяные – все душевные, обвязали ее веревкой и стали спускать с балкона на землю. Потом отлучились, чтобы взять простыни – думали, веревка коротковата…
Один из гостей:
– Да мы ее в две веревки обвязали, четыре конца хорошо закрепили на перекладине, узлы не могли сами развязаться!
Второй гость сильно толкает его локтем в бок. Парень испуганно замолкает.
Шатенка смотрит на них голодной волчицей и снова обращается к полицейскому:
– Они вернулись, а Таньки нет. И веревки тоже. Но на асфальте тела не было, точно. Хотя я сама не участвовала, это они клянутся… Я задремала. Утром зову ее, ищу… Бесполезно. Тогда они вспомнили, что спускали с балкона девушку. Но решили, что она струсила и взобралась по веревке в квартиру. А ее нет. И что мне теперь делать? Куда заявлять?
С лестничной площадки снизу раздается голос Татьяны:
– Иринка, я здесь, не бойся. Я спрыгнула в лоджию на четвертом этаже. Не ждать же было, пока меня уронят.
Расталкивая народ, Иринка несется вниз по лестнице с радостным воплем:
– Танька! Ты жива! И не выгнали тебя хозяева? Ночевать оставили? Господи, какие люди замечательные! В таком доме, а добрые! Зато в нашей панельке сволочь на сволочи и все хором богатых ругают!
Полицейский, кряхтя, свешивается через перила и кричит:
– Гражданин, вы хозяин? У вас претензии к девушке есть? Она могла погибнуть, если бы меры к своему спасению не приняла.
Покорный голос Арсения снизу:
– Нет претензий. Я убедился, что этот бред – правда. Татьяна, Ирина, вы свободны. Прощайте наконец-то.
Женские голоса как ни в чем не бывало продолжают щебетать:
– Тань, Тань, и ты прямо к нему среди ночи с балкона вошла? А он?
– Ой, Ир, погоди, я тебе все-все расскажу.
– И почему он тебя через дверь не выпустил? Чем вы до утра занимались?
Полицейский и слесарь наблюдают за происходящим на площадке внизу. Остальная компания рассредоточилась – гости поближе к лифту, хозяева отступают к открытой двери квартиры. Снизу раздается другой мужской голос:
– Арсений! Что случилось?
Голос Арсения:
– Папа! Какими судьбами? Я тебя не ждал.
Голоса Ирины и Татьяны:
– Здравствуйте!
Голос папы:
– Здравствуйте, здравствуйте. Ира, то есть Ирина Сергеевна! Что вы здесь делаете?
Голос Ирины:
– Ой, Евгений Владиславович! Это такая долгая и глупая история…
Голос Арсения, по-мальчишески ломкий от изумления:
– Папа, вы знакомы?
Насмешливый голос папы:
– А вы? Голос Арсения:
– Так, зайдите все в квартиру. Хватит цирковых представлений.
Внизу хлопает дверь. Восхищение блондинки беспредельно.
– Надо же! Куда ни плюнь, всюду жизнь. И как мир тесен. Мой боров ей в сексуальные партнеры не годится! И тут же нарывается на своего борова. – Поворачивается к мужу и ласково зовет: – Пойдем, горе мое. Расскажешь, из какого публичного дома баб приглашал… Ира, то есть Ирина Сергеевна! Анекдот.
Брюнетка:
– Заткнулась бы ты. Меня лично пригласил друг моего друга.
Один из гостей:
– Хватит уже, мы выяснили, как тут оказались.
Блондинка:
– С вами, девочки, ясно все. Одна по балконам к мужикам лазает. Вторую каждый мужик знает. Третья… Друг моего друга! А ты ничего, раз тебя рекомендуют друзьям.
У брюнетки давно сдали нервы, поэтому ей не удается остановиться:
– Ты мне сказала, что я шлюха? Довольна? Но это твое мнение. Зато тебя твой потасканный самодур может пустить в Италию, может не пустить. Даже домой может не пустить, если напьется. И это не мнение постороннего, это – факт. Дешево продалась, да не на один раз, а на всю жизнь.
Мужу достается от блондинки снова:
– Доволен, гад?
Гад впадает в мечтательность:
– Да, спасибо. Вот если бы еще на новую дверь не тратиться… Может, они все-таки меняют только замки?
Компания гостей, посмеиваясь, загружается в отверзший двери лифт. Слесарь бросается наперерез паре хозяев:
– Погодите, а за вызов заплатить? Я с семьей завтракал…
Муж хлопает себя по карманам. Жена демонстративно вздыхает, достает из сумочки купюру и подает ему.
Слесарь недовольно борется с судьбой:
– Полтинник? А сколько времени я потерял?
Блондинка:
– А как бесплатно развлекся?
Слесарь зло:
– Мы бесплатно и не такое видели. Мне деньги нужны, я сам тогда развлекусь.
Блондинка слесарю:
– Свободен! – Мужу: – Пошли!
Они уходят в квартиру.
Полицейский смотрит на двери лифта, но почему-то начинает спускаться по лестнице. Слесарь плетется следом и бубнит:
– Ладно, Дмитрич вон вообще ничего не заработал. Дерьмовая у него работенка.
В прихожей-холле квартиры Арсения стоят сам Арсений, Татьяна, Ирина – молодая женщина в очень открытом и очень коротком сарафане, в босоножках на шпильках, и Евгений Владиславович – лощеный моложавый мужчина лет шестидесяти в превосходном импортном костюме. Евгений Владиславович, не обращая внимания на сына и Татьяну, распекает Ирину:
– Ирина Сергеевна, я звонил вам вчера вечером, сегодня утром. Вы – недоступный абонент. А через два часа у меня встреча с Григорьевым. Представьте себе, он заинтересован, он по дороге в аэропорт заедет в наш офис. Я же не могу связаться со своим личным помощником. Да, я разрешил вам отдохнуть в эту субботу. Но обстоятельства изменились. Вы не желаете больше работать в фирме?
Ирина машинально улыбается и покаянно никнет головой:
– Евгений Владиславович, простите! Я отключила сотовый буквально на полчаса за десять минут до полуночи! А потом этот форс-мажор с ключами! И забыла включить! Но раньше я все равно не выбралась бы из этой проклятой ловушки. Давайте считать, что ваша потрясающая интуиция привела вас секунда в секунду как раз туда, где я была. Надо же, Григорьев решился. А мы с вами даже список участников с нашей стороны не… Пойдемте куда-нибудь, я восприму все руководящие указания. Если мне дадут кофе, сразу же смогу их творчески реализовывать.
Она решительно направляется по длинному узкому коридору в глубь квартиры и толкает первую попавшуюся дверь.
Евгений Владиславович комментирует то ли для Арсения, то ли для себя лично:
– Все правильно, только требование кофе лишнее. Сколько же сил и времени надо, чтобы вышколить женщину. То есть личного помощника.
Он бросается вслед за Ириной, скрывается в комнате и захлопывает за собой дверь.
Уже хронически изумленный Арсений с вялым возмущением обращается к Татьяне:
– Кто эта Ирина Сергеевна? Что происходит? Там же моя спальня.
Татьяна впервые за утро кажется расслабившейся.
– Происходит экстренное рабочее совещание. Ирина Сергеевна и есть моя подруга Иринка, о которой я вам все уши прожужжала. Видите, как волновалась за меня? «Где труп? Куда заявлять?» Строгая и деловая, да? Сразу видно, девушка – личный помощник крутого бизнесмена. И этот крутой мэн, как только что выяснилось, ваш папа. Нет, правда, здорово иногда убедиться, что подруге не наплевать, где мое безжизненное тело.
Арсений:
– Опять ваш утомительный треп!
Татьяна:
– Неужели вы еще не поняли, что это – защитная реакция? Я тяну время и пытаюсь найти вежливую форму выражения правды. Не даете найти? Слушайте как есть. Обвиняли меня в пошлости? А пошляк – вы. Законченный. Иринка просто двинулась по коридору, она представления не имеет, спальня за первой дверью или нет. Встреча с этим самым Григорьевым скоро, ей еще работать в интенсивном режиме, поэтому не все ли равно, где они с боссом переговорят несколько минут? Во-первых, вы безошибочно связали возраст папы – седина в бороду, бес в ребро – с молодостью и секретарством Иринки. А у нее, между прочим, красный диплом по специальности «персональный ассистент руководителя». Не улыбайтесь сардонически, я за слова не поручусь, но смысл этот. Начиталась в детстве о Делле Стрит – доверенном секретаре Перри Мейсона.
Рык Арсения впечатлил бы и львиц в прайде.
– Я читал Гарднера, не заговаривайте мне зубы теперь уже не за себя, а за нее.
Будто не слыша, Татьяна гнет свое:
– Иринка чуть не умерла от счастья, когда выяснила, что теперь этому в универе учат. Понимаете, ее родители требовали, чтобы она высшее образование получила, а у прежних-то секретарш среднее. Во-вторых, вы таким тоном воскликнули: «Там же моя спальня!» – будто не исключаете, что они сейчас перепихиваются на вашей кровати. Словом, извращенцы. Ну, а кто вы после этого?
Арсений, злясь:
– Человек, который считает, что, случайно ворвавшись в чужую спальню, нужно если не смутиться, то хотя бы сразу оттуда выйти. И спросить хозяина, где можно поговорить.
Татьяна со смешком интересуется:
– Вас папа так воспитал? Тактичный человек, который знает, что кофе в чужом доме требовать неприлично. Но он двинулся за Иринкой, зная, что идет в спальню. Но по-простому захлопнул дверь. Потому что он и отходить от нее не собирался. Так и стоят оба в шаге от порога. Им в головы не пришло не то что ложиться в вашу постель, но и смотреть в ее сторону. Вы же отца родного компрометируете. Получается, он в состоянии трахнуть секретутку в любое время, в любом месте, не стесняясь ни сына, ни незнакомых свидетелей, в данном случае меня? И часто такое происходит? С Иринки-то взятки гладки.
Арсений явно готов заорать Татьяне: «Вон отсюда!», а то и вышвырнуть ее из квартиры собственноручно. Но тут в холл возвращаются Евгений Владиславович и Ирина. Меньше всего они похожи на любовников – сосредоточенные, хмуроватые. Только взлохмаченные распущенные волосы и сарафан Ирины, сильно напоминающий купальник, к которому привязан тонкий платок, мешают воспринимать ее серьезно. Начальник продолжает командовать: