– И это глупая влюбленная улыбка, – заметила Триша. – Ты явно что-то от меня скрываешь.
Кому Ровена могла доверять, если не лучшей подруге?
– Закрой дверь.
Триша подчинилась и выжидательно присела на край стола.
– Ну?
– Поклянись, что никому об этом не расскажешь.
– Клянусь. Ты нашла кого-нибудь? – Триша понизила голос и спросила хриплым шепотом: – Ты переспала с ним?
– Лучше, – ответила Ровена, – я целовалась.
Целовалась, целовалась и целовалась, пока они с Колином не потеряли счет времени. Пока не забыли о времени вовсе.
– Только целовалась? – Триша была разочарована.
– Ага.
– И ничего больше?
– Не-а. Мы только целовались. Но это были не просто поцелуи. Это было… как в старших классах. Тот идеальный первый поцелуй на заднем сиденье машины, когда вы так заняты друг другом, что весь мир вокруг… словно тает. Вы теряете чувство времени, места и себя самих. Это было… идеально.
– Ух ты, – мечтательно вздохнула Триша. – Я тоже так хочу.
– Это был кусочек рая.
– Ты обязана рассказать мне, кто он и как вы познакомились. Через Интернет? Люди сейчас так делают.
Ровена рассмеялась:
– Нет. Не через Интернет.
– Тогда кто?..
Ее прервал стук в дверь. Триша распахнула дверь, и, к изумлению Ровены, там оказался Колин. На нем были штаны для бега и пропитавшаяся потом толстовка – и ему это все очень шло. Сердце Ровены пропустило удар, а лицо вспыхнуло.
– Колин… привет, – сказала она, гадая, что заставило его рисковать попасться на глаза.
– У тебя есть минутка?
– Да, конечно. Триша, ты нас не извинишь?
Триша перевела взгляд с Ровены на Колина:
– Конечно.
Колин зашел, а Триша вышла за дверь и у него из-за спины одними губами сказала «боже мой», обмахивая себя ладонью.
Когда дверь закрылась, Ровена спросила:
– Что ты здесь делаешь? Что, если тебя кто-нибудь увидит?
– У твоего отца назначен поздний обед, а я решил пойти на пробежку. Если кто-нибудь спросит, скажу, что зашел за стаканом воды.
– Во-о-ды? – передразнила она. – У нас такого, кажется, нет.
Колин выгнул бровь и усмехнулся:
– Дразнишь меня за акцент?
Честно говоря, каждый раз от его речи у нее по коже пробегали теплые мурашки. Она могла часами его слушать и не скучать. Но это сейчас было не важно.
– Колин, тебе нельзя здесь быть. Мы же договорились, что все ограничится одним разом.
– Но с тех пор я не переставал думать о тебе.
– Пожалуйста, не говори так. – От таких слов Ровена внутри просто таяла. Как прошлой ночью, когда она пыталась уйти, а Колин все говорил: «Нет, подожди, еще один поцелуй». Кто бы мог отказаться? Но теперь она должна была это сделать. – Ты хочешь меня только потому, что не можешь получить.
– Неправда, – сказал он, но Ровена только выгнула брови в ответ. – Ладно, немного правды в этом есть. Что поделать, я люблю приключения. Люблю опасность.
– Колин, если я соглашусь, и нас застукают…
– Не застукают.
– Но если застукают, я буду виновата.
– Ровена…
Новый стук в дверь, громкий и настойчивый, прервал его слова.
– Это я, Ро! – крикнула Триша. – Ты нам нужна.
– Так открой дверь.
Триша заглянула внутрь так осторожно, словно думала, что они тут голые.
– На игровой площадке несчастный случай.
Ровена немедленно вскочила с места и метнулась мимо Колина к двери.
– Только не пугайся, – продолжила Триша. – Все не очень серьезно.
– Кто?
– Может, ему нужно будет наложить пару швов…
– Триша, кто?
– Дилан, но…
Ровена уже вылетела за дверь. Колин готов был поклясться, что ее ноги не касались земли. Он побежал следом – его подготовка полевого медика могла оказать существенную помощь.
– Кстати, я Триша Адамс, – сказала женщина рядом с ним.
– Колин Миддлбери, – представился он, пока они не то шли, не то бежали следом за Ровеной.
На игровой площадке рядом с деревянными лестницами сидела девушка не старше восемнадцати лет. На коленях она держала маленького мальчика, худого, бледного и хрупкого на вид, с копной непослушных светло-рыжих волос и большими выразительными глазами. Если бы Колин не знал, что это сын Ровены, то понял бы по волосам и глазам. Девушка прижимала к его голове пропитавшуюся кровью ткань, но мальчик не плакал и даже не выглядел расстроенным.
– Что случилось? – требовательно спросила Ровена, выхватывая сына из рук девушки. Она осторожно подняла ткань и осмотрела рану.
– Он споткнулся и ударился головой о лесенку, – сказала Триша.
– Он бежал?
Триша кивнула. Ровена аккуратно приподняла подбородок сына, посмотрела ему в глаза и спокойно, но твердо сказала:
– Дилан, что я тебе говорила про беготню на площадке?
Мальчик надул губы и пожал плечами.
– Тебе можно бегать на площадке?
Нижняя губа Дилана задрожала, и он помотал головой.
– И почему я не разрешаю тебе бегать?
– Я могу упафть, – сказал он жалобным дрожащим голоском. Колин почти ничего не знал о детях, но по его догадке Дилану вряд ли было намного больше двух.
– Но ты все равно бегал, – укорила Ровена. – И что случилось?
– Я упау.
– И поранился, да?
Дилан кивнул.
– В следующий раз будешь слушать маму?
Он снова кивнул. Колин не мог его не пожалеть.
Ровена могла бы его обнять, или поцеловать, или еще как-то успокоить. Но она только повернулась к Трише:
– Похоже, нужно будет наложить швы. Сможешь присмотреть за всем, пока я отвезу его в больницу?
От слова «больница» у Дилана широко раскрылись глаза, и он заерзал в руках матери, крича:
– Неть! Не надо бойницу, мамочка!
– Но у тебя бо-бо, милый. Тебе нужно к доктору.
На этот раз мальчик заплакал, сопротивляясь и крича:
– Неть! Не надо доктой, не надо бойницу!
По какой-то причине он был всерьез напуган.
– Можно я посмотрю? – спросил Колин. – Может, швы и не нужны.
Ровена обернулась к нему, удивленно моргая, словно даже не заметила, что он здесь. А потом нахмурилась и крепче прижала к себе Дилана.
– Зачем?
– У меня медицинская подготовка, и я видел самые разные раны. Может, ему не нужны швы. И больница.
Услышав это, Дилан немедленно перестал биться и посмотрел на Колина большими, полными надежды глазами. Ровена спросила его:
– Ты не против, милый? Можно мистеру Миддлбери посмотреть на твое бо-бо?
Подозрительно прищурившись, мальчик спросил Колина:
– Ты доктой?
– Не совсем, – сказал Колин, осторожно подходя ближе. – Но я знаю, как помогать людям, которые поранились. Дашь мне посмотреть?
Поколебавшись, Дилан кивнул.
Колин наклонил его голову и бережно раздвинул испачканные кровью волосы, чтобы осмотреть рану. Кожа была рассечена прямо над границей волос, всего пара сантиметров, и, хотя кровь уже не шла, рана была очень глубокой.
– Больно? – спросил он у Дилана, который только пожал плечами.
Оставить рану открытой означало риск инфекции. Пара швов все бы исправила, но ребенок и так был травмирован. К счастью, во время обучения Колин освоил пару фокусов.
– По-моему, швы ему не нужны, – сказал он Ровене, которая посмотрела на него как на сумасшедшего.
– Мы не сможем заклеить рану пластырем, волосы помешают.
– У вас есть аптечка первой помощи?
– Конечно, но…
– Поверь мне, Ровена.
Она открыла рот, чтобы возразить, но Колин добавил:
– Хочешь травмировать его еще больше или позволишь мне хотя бы попытаться?
Ровена в смятении посмотрела на сына. Мгновение Колин был уверен, что она откажется и, несмотря на все крики, потащит мальчика в ближайшую больницу. Но спустя несколько секунд она сказала:
– Ладно, можешь попробовать, только не делай ему больно.
Как будто он станет делать это нарочно.
– Сначала надо промыть рану.
Они зашли в ванную комнату детского сада. Ровена опустила крышку на унитазе и села на него вместе с Диланом. Триша вручила Колину аптечку. Колин порылся в ней, раскладывая все на краю раковины, а потом сказал Дилану:
– Может немножко щипать, но если будешь сидеть совсем неподвижно, то в больницу не поедешь.
Глядя на него с облегчением, Дилан сидел совершенно неподвижно, пока Колин тщательно промывал ранку. Даже когда он наносил антисептик, мальчик едва вздрогнул.
– Ты такой смелый, – сказала Ровена, крепче обнимая и целуя сына.
– А теперь надо совсем замереть, – сказал Колин, окуная пинцет в аптисептик. Он очень бережно вытянул им несколько прядок с обеих сторон ранки. Хотя понадобилось несколько попыток, он сумел завязать прядки в тугой узел, по сути используя их вместо швов.
– Гениально! – со смехом сказала Триша.
– Но работает, только если пряди достаточно длинные, – если бы волосы Дилана были на пару сантиметров короче, Ровене пришлось бы везти его в больницу.
Достаточно было двух узелков, чтобы стянуть рану, а потом Колин залил все жидким пластырем, чтобы удерживать узлы и не пропускать внутрь грязь и влагу.
– Как новенький, – сказал он Дилану, ласково взъерошив его затылок. – Больно было?
Дилан пальцами показал, что совсем немножко. А потом посмотрел на Ровену и радостно спросил:
– Бойницы не бует?
– Нет, малыш, больницы не будет.
– Нужно несколько дней держать рану сухой, чтобы она закрылась.
– Он принимал ванну сегодня утром, так что пока в порядке. Или придется ходить с немытой головой, – поддразнила она, пощекотав Дилана.
Он захихикал и заерзал у нее на коленях.
– Скажи Колину спасибо, – сказала Ровена.
– Обнимашки! – Дилан протянул руки, и Ровена вручила его Колину.
Дилан обвил руками его шею; для такого маленького и хрупкого на вид ребенка у него была крепкая хватка. Хотя у Дилана явно были затруднения с речью, но его «спасибо» прозвучало совершенно четко. А от смачного поцелуя в щеку сердце Колина растаяло. Мальчик был ужасно милым и явно очень умным д