Только проходящие со-бытование способны решать-делать выбор, то есть, здесь: выбирать осуществление прощания с представлением и внимающим вниманием (созерцанием, intuitus) – из решимости к проекту-броску в настоятельное вникание Вот-Тут-Бытия. Решимость простирается здесь «только лишь» настолько, насколько простирается готовность к со-бытованию – и никогда не простирается до границ мобилизации собственного делания.
91. Вот-Тут как без-дно-основа Между Тем[94]
«Вот-Тут» никогда не есть «вот-тут» как название для присутствия, но есть то, в чем сущится нечто подобное. «Вот Тут» как просвет для каждого возможного «где», «вот-тут» и «там», но также и для «потом» и «когда», «в тот миг, когда он пришел»[95].
Вот-Тут высвечивает себя в Вот-Тут-бытии. Но это сущит как данный состав Между-Тем; каковой данный состав основой своей имеет принадлежность к событованию. Между-Тем событовано событием как то, в чем оно находит себя в своем сущении. К нему принадлежит: Между-Тем как изначальное единство Средь-Того и Тем-Временем (временно-пространственный просвет). Между-Тем, в котором перекрещивают пути меж собой спор и встреча – и повсюду в просвете излучают себя, светясь, ненарушимо.
92. Вот-Тут-бытие
это не условие возможности и не обусловливающая основа возможности «человека» как сейчас налично-сподручная, а – без-дно-основная принадлежность просвету пра-бытия.
Повсюду еще в «Бытии и времени» – и вплоть до самого порога статьи «О сущности основы»[96] разговор велся на языке метафизики и все преподносилось метафизически – и все же мыслилось иначе. Но это мышление не переносит на свободу подлинной без-дно-основы.
Поэтому сообщение неоднозначно, двусмысленно, однако не таково, что через посредство его было бы невозможным последующее размышление. Вот-Тут – бытие по сути соответствует истории пра-бытия.
93. Вот-Тут-бытие «этого» человека
И здесь тоже генитив надлежит мыслить в соответствии с историей прабытия. Вот-Тут-бытие есть бытие «этого» человека, которому при-суще и подобает соответствовать его сущности – в смысле преобразования сущности, которое определено заранее пра-бытием и единственно пра-бытием; человек этим существенным образом со-бытуется в пра-бытии этим последним.
Вот-Тут-бытие – это существенные места существенного пререворота-обращения человека, превращающего его в стражника-хранителя истины пра-бытия. Вот-Тут-бытие – это название отличительной особенности человека, которая выделяет его в истории пра-бытия, а именно так, что Вот-Тут-бытие не есть что-то «человеческое» – в смысле «сделанное», не есть «манера держать себя» и не есть «поведение», но есть «человеческое» только в том смысле, что Вот-Тут-бытию требуется человек для изменения сущности.[97] Вот-Тут-Бытие может существовать, лишь настоятельно вникая (в историю (Geschichte) пра-бытия как со-бытие) и только полагая основу без-основной-бездне. Вот-Тут-Бытие никогда не может быть найдено-обнаружено, никогда не может быть вскрыто и продемонстрировано.
Возникающее-происходящее-в-со-бытии настоятельное вникание остается в нем знаком того, насколько далеко осмелится продвинуться вперед человек в своей существенной истории, чтобы быть в ней и быть ею.
94. Кивок-указание на Вот-Тут-бытие
Еще в пределах метафизики на положение человека как суще-бытующего среди суще-бытующего как такового указано посредством «понимания бытия». Однако это подразумевает – после всего, что было условлено-обговорено о «понимании» в главной взаимосвязи вопроса об истине пра-бытия – проектирование – набрасывание истины пра-бытия. И, тем самым, достигнут поворотный пункт – достигнута ось, вокруг которой осуществляется поворот (но – поворот, который продолжает оставаться вовсе не обращением). Понимание бытия выступает и значимо не как качество-свойство[98], но и не как существенный отличительный признак человека – в смысле его свойства-качества. Правда, в подходе-подведении понимание бытия берется и воспринимается как нечто вроде просто более существенного концептуального схватывания «разума». Но понимание бытия есть существенная основа уже призванного-предназначенного к перемене сущности человека.
Набрасывание есть заброшенное-закинутое в настоятельное вникание в Открытое проекта пра-бытия; установленность-положенность проистекает из пересаживания-пересадки, которая проистекает-возникает как настраивание голоса тишины (самого пра-бытия); она есть со – бытованое со-бытия.
«Понимание бытия», таким образом, имеет столь переходное, двоякое определение; оно указывает еще в направлении разума и субъекта – и все же исходит из ясного знания разрушения всякой субъективности человека, но в то же время из преодоления упущения перво-начала. Бытие не есть больше несокрытость Восходящего Присутствия и, таком образом, само чистое присутствие, не имеющее основания в своей «истине».
Бытие точно так же мало «зависимо» от пред-ставляющего (заранее твердо устанавливающего) субъекта и от «жизни». Возможность антропоморфии разрушена.
Но что, однако подразумевает подлинность и неподлинность Вот-Тут-бытия?
Неподлинность понимается как деградация-впадение в суще-бытующее; тем самым, указывается, что здесь остается существенным и единственно ведущим постижение смысла бытия. Деградация в сущее-бытующее есть прикрывающее-маскирующее само себя одобрение-признание махинативности. Но следует показать прежде всего то, что эта «деградация-впадение» – отнюдь не «ошибка», но что у нее остается одна причина-основа с заброшенностью (Geworfenheit) и кроется [она] в необузданности все же уже открытого бытия (суще-бытности).
Но подлинность, однако, не подразумевает, соответственно, особой интерпретации экзистенции в смысле некоторого морального идеала, а опять-таки содержит кивок-указание-намек на самость (Selbstheit) Вот-Тут бытия, на решимость раскрыться – как на готовность включится-войти в истину бытия.
Подлинность и неподлинность как «экзистенциалы» не есть заголовки новой «антропологии» или чего-то подобного, а указания на то, что сущение самого пра-бытия задает настрой Вот-Тут-бытию на при-своение-освоение истины пра-бытия и на утрату-потерю[99].
Разумеется, сообщенное само по себе создает ложную видимость, будто бы это какая-то особенная антропология.
Но точно так же самоочевидно, что в целом, в начале и в конце – повсюду бытийный вопрос как вопрос о «смысле» бытия есть столь однозначно Единственное Спрашиваемое, что, по меньшей мере, напрашивается попытка все же однажды – исходя из этого вопроса и только лишь из него – продумать сказанное выше и отвернуться от обычных, общепринятых мнений.
95. Вот-Тут-Бытие
Вот-Тут-Бытие остается несравнимым и несравненным, оно не допускает никакого аспекта, в котором его еще можно было бы свести к чему-то знакомому и известному.
Вот-Тут-Бытие пресекает и парализует всякую страстную тягу к объяснению; в возникающем из него без-дно-основно и тихо-покойно просвете объяснение (рассчитывание-высчитывание) никогда и нигде больше не может выдвигать претензию на понимание-схватывание бытия; всякое вдавание, всякий экскурс в махинативное приводит к утрате основы и сферу наличного состава. «Объяснять» – это слово больше ничего не говорит, ведь оно только лишь приводит к впутыванию в не-суще-бытующее и таким образом еще надолго сохраняет в себе напоминающую долгое эхо увлекающую за собой долгую длительность – тогда как уже нечто иное позволяет иначе допустить истину к времени-пространству суще-бытующего.
Как же тогда когда-нибудь еще может быть «объяснено» Вот-Тут-Бытие? Ведь нельзя же его выдавать за необъяснимое.
Вот-Тут-бытие можно мыслить только в соответствии с историей пра-бытия: со-бытованное, идя от сущности пра-бытия, полагание основы свойственной ему собственной-подлинной истины – и, как полагание основы, настоятельно вникающее знание пра-бытия как со-бытие.
Поэтому, пусть еще и издали, [в самом первом приближении], все же надо решить-выбрать, какова основополагающая взаимосвязь между Вот-Тут-бытием и «пониманием бытия».
Вот-Тут-Бытие – ни в коем отношении не есть определение какого-то суще-бытующего, не есть определение какого-то объекта, не есть определение какого-то субъекта, не есть вообще определение какого-то суще-бытующего, которое вообще может быть помыслено.
Вот-Тут-Бытие единственно принадлежно сущению пра-бытия, которое отказалось от суще-бытности, отвергло ее – и из своей собственной истины приходит в знание и в слово.
Поэтому Вот-Тут-Бытие, не может быть обнаруживаемо и доказуемо ни при каком-то суще-бытующем, ни при каком-то налично-подручном, ни при человеке; его никогда нельзя «показать» и представить-презентовать предметно и столь же мало можно «показать» и преподнести сообразно «переживанию». Потому «Вот-Тут-Бытие» с самого начала следует мыслить «герменевтически», то есть только как Набросанное в наброске [выводящего из заброшенности] исключительно-отличающего проекта, а именно как набросок проекта бытия, спроектированного на его «смысл», т.е. его истину как просвет.
Вот-Тут-Бытие поэтому невозможно также отделить от проекта суще-бытующего в целом, который в какой-либо форме вынужден поддерживаться сообразно метафизическому представлению.
Этот проект-набросок пра-бытия, однако, увлекает с собой того, кто «делает набросок» – влечет его самого в открывшийся просвет, в котором набрасыватель узнает себя как участника со-бытия. Этот вовлекающий-увлекающий с собой, подвигающий проект – [выброс из заброшенности] – осуществляет в себе изменение сущности проектирующего-бросающего – поскольку таково называется «человеком».