— А ворота оно могло открыть?
— Не знаю.
Створка ворот, почти такой же высоты, как частокол, сколоченная из прочных дубовых плах, была аккуратно повёрнута под прямым углом к стене. На земле валялся железный брус, при помощи которого ночью запирались ворота. Бурое с малиновым пятно крови на том месте, где обычно дремал часовой — безголовое тело уже унесли. Огромные следы, идущие к озеру...
На сухой земле у ворот следы были видны не очень хорошо, но ближе к воде они становились отчётливее. Там они напоминали продолговатые размытые ямы, каждая — длиной не менее полуметра. Впереди — три пальца с когтями, а четвёртый — сзади. Один шаг — метра три, не меньше. И ещё — борозда, которую оставил хвост. Цепь следов обрывалась около речки, впадавшей в озеро, сразу за деревней.
На другом краю устья — нетронутые заросли камыша. Продолжая играть в Шерлока Холмса, Маркуша попытался определить, куда повернуло чудовище — вверх по реке или вниз к озеру, — а вместо этого обнаружил рядом с гигантскими следами след босой человеческой ноги. Небольшой, похоже женский — возможно, след старухи Хансен? И — ничего больше, ни следов крови, ни обрывков одежды.
Вдвоем с Каем они двинулись вдоль реки — не похоже было, что чудовище способно хорошо плавать, скорее, оно пошло вверх по руслу и, значит, должно было где-то выбраться на берег. В нескольких местах прибрежные вётлы были свалены, словно мощным ударом великанского тупого топора, кое-где — только ободраны, будто по коре провели гигантским напильником. Идти было трудно — местность становилась всё более болотистой. Они уже собирались поворачивать обратно, когда на небольшой глинистой косе снова увидели чёткий след, похожий на отпечаток птичьей лапы: три пальца вперёд, один назад, с когтями, с перепонками между пальцев, а рядом с ним — несколько отпечатков человеческих. Кай для сравнения оставил рядом отпечаток собственной ступни — его след оказался длиннее и шире.
Когда они вернулись в деревню, старуха Хансен уже была там — живая и без видимых телесных повреждений. Стояла у двери собственного дома. Вся её одежда была вымазана грязью. Грязь, как толстые шерстяные носки, облепляла ступни. Грязь была на смуглом лице и на белых волосах. Люди держались в стороне, посматривали на неё издали. Она в ответ стреляла чёрными, как уголь, глазами. Люди отворачивались, стараясь не встречаться с ней взглядом. Её взгляд кольнул Маркушу и Кая. Затем она повернулась и ушла в дом.
Вспомнив, наконец, о своих обязанностях ключника, Маркуша занялся учётом утрат и разрушений. Послал подпаска Снорре выяснить, что происходит с коровьим стадом, и, если ещё не поздно, передать, что бы его гнали к деревне. Летом стадо паслось на заливных лугах за озером — чудище пришло с противоположной стороны, он надеялся, что со стадом пока всё в порядке...
***
Свен прискакал днём в сопровождении десятка дружинников — четверо остались охранять ладью. Обошёл деревню, осмотрел разрушения. На скамьях около развалин общинного дома лежали шесть изуродованных человеческих тел. Трое воинов, женщина, двое детей. Раненых по домам было больше. Погиб телёнок, пропало две свиньи и собака. Не так уж и много, но чего ждать в будущем? Слушая рассказы о нападении, двухметровый светлобородый викинг, обычно скорый на шутку, мрачнел с каждой минутой.
Сразу же после обхода он уединился с матерью. После — зашёл в каморку к Маркуше.
— Ты много сделал для деревни, это очень хорошо.
Слова, которые он произносил, выходили из его уст медленно и с трудом. Выглядел он странно. Не то чтобы смертельно испуганным, нет. Никто и никогда не видел Свена испуганным. Озабоченным, да. Встревоженным. Не до конца уверенным в каком-то важном решении. И не просто озабоченным, встревоженным и неуверенным — его серо-голубые глаза то и дело соскальзывали с собеседника, смотрели куда-то вдаль, как будто именно там находился видимый ему одному ориентир, с которым он сопоставлял то, что находится поблизости.
— Мне кажется, это был не великан, — сказал Маркуша, — мы с Каем изучали его следы. Здесь, за воротами, и дальше, вверх по течению. Раньше такие чудовища назывались динозаврами.
— Чудовище опасно. Мы не можем убить его. Пока иди отсыпайся — днём оно не нападёт. Ночью мы разложим костры. Мать знает, как его отогнать, главное — не дать ему приблизиться незаметно. Будешь дежурить с остальными.
— Мы осматривали ворота. Кто-то открыл их. Возможно, само чудовище.
— Главное — не дать ему приблизиться незаметно, — повторил Свен. На треть выдвинул меч из ножен, задвинул обратно. Почесал бороду, посмотрел в неведомую даль.
— Сейчас не время, но скоро я тебя освобожу.
***
Ночь была ясная. Маленький серп молодой луны поднялся над озером. Костры горели на славу... Пять костров — по углам квадрата и около ворот. У каждого дежурило трое.
Вместе с Маркушей у костра сидели Кай и Инге. Маркуша и раньше замечал, что Кай заглядывается на девушку, но она, ладно сложенная, стремительная, храбрая, как маленький берсеркер, до сегодняшнего дня, казалось, нечасто обращала на него внимание.
Обломки балок, сломанных чудовищем, потрескивали в костре. Инге говорила шёпотом, так что Маркуше и Каю пришлось наклониться к ней, чтобы лучше слышать.
— Может, она и не мать ему? — шептала Инге. — Он привёз её с юга лет пять назад. Говорил, взял к себе, когда умер отец. Одно точно — она колдунья.
— А сам он тоже с юга?
— Да, только пришёл раньше.
Из рассказа Инге Маркуша узнал, что лет десять назад в затерянной среди болот и озёр деревеньке появился маленький отряд, возглавляемый молодым богатырём Свеном Хансеном. Мужчин в деревне не хватало, и пришельцев встретили радостно. Скоро у большинства появились жёны. Потом предприимчивый Свен построил ладью и каждое лето отправлялся в морские набеги.
Он оказался очень удачливым. Привозил янтарь, серебро, железо.Рабов. Меньше других боялся магии — по словам Инге, у него было кое-что из удивительных орудий предков. Правда, он редко ими пользовался, а все захоронки держал в тайне.
Дружина Свена окрепла...
— Она ведьма, — повторила Инге, ещё ближе наклоняясь к Маркуше.
Что чудище может обладать другими способностями, помимо грубой силы, Маркуша не ожидал. Казалось, кто-то крепко сжал его голову с боков и, насильно повернув, заставил смотреть в темноту — туда, где горели две оранжевые искры. Глаза Маркуши застлало чёрным туманом, давление в черепе сделалось невыносимым. Подчиняясь зову, Маркуша поднялся и шагнул вперёд. Помощь, однако, тоже пришла неожиданно. Внезапно кто-то положил руку ему на плечо. Давление ослабело, он сумел повернуть голову. Рядом стоял Джонни Ладлэм — такой же, как на станции, в космическом комбинезоне, но без шлема.
— Это гипноз, спокойно, — сказал Джонни. Слова призрака по могли Маркуше овладеть собой. — Опасность есть, но она далеко, можешь смотреть.
Маркуша снова посмотрел вперёд. Рука Джонни лежала у него на плече, помогая снять наваждение. Оранжевые глаза, чёрный силуэт. Расстояние до чудовища метров пятьдесят.
— А теперь посмотри налево.
Повернув голову в эту сторону, он увидел у ворот старуху Хансен. Он держала у губ что-то похожее на свисток, но звука не было слышно. На лице её застыло выражение еле переносимой муки. Маркуше показалось, что невидимая нить от неё протянулась к чудовищу.
— Ультразвуковой свисток, — сказал Джонни.
Маркуша вернулся взглядом к чудовищу. Оно издало яростное шипение и с шумом бросилось в реку. Призрак Джонни исчез. Немного погодя из-за ограды появился Свен и торопливо увёл старуху в глубину деревни.
***
За стеной никого не было — с ночи старуха Хансен находилась в доме Свена, втором по величине в деревне до того, как общинный дом был разрушен. Наставляя Кая, Маркуша нередко чувствовал, что старуха подслушивает, но сейчас этого можно было не опасаться. Ему не хотелось, чтобы именно этот разговор кто-нибудь мог подслушать.
На этот раз в каморку к Маркуше пришла Инге. Кая не было. Инге сидела, наклонившись через стол, и говорила громким шёпотом.
— Я слышала, как они разговаривали, он и его мамаша. Она думает, тебя лучше убить.
— Зачем им меня убивать?
— Она считает, что ты слишком много знаешь. Что ты всюду нос суёшь и можешь во всём разобраться.
— А он?
— Он говорил сначала, что ты хороший ключник, что твои знания могут пригодиться.
— А она?
— Что ты достаточно уже научил Кая, для деревни этого хватит, а если их план осуществится, то Свен легко найдёт десяток таких ключников, как ты.
— Они не говорили, что это за план?
— Нет, но... Они говорили о каком-то Тренде.
— Вроде у нас в деревне никакого Тренда нет?
— Нет, точно. Наверное, кто-то из другой деревни. Свен очень беспокоился, будет ли этот Тренд во всём слушаться старухи. Он повторял это несколько раз — ты уверена, что он будет тебя слушаться? Ты уверена?
— А она?
— А она сердилась и говорила, что он от неё отвык, но такое больше не повторится.
— Чем закончился разговор? Согласился Свен меня убить?
— Он сказал, что подумает.
— И ты думаешь, что на самом деле он согласился?
— Я думаю, что тебе лучше уйти из деревни. Тебя будут искать, но я знаю за вторым озером очень хорошую захоронку. Я о ней никому не рассказывала.
***
Деревянный помост для кремации была воздвигнут на песке около озера. Женщины обмыли тела шестерых погибших. Теперь, завёрнутые в чистое полотно, они лежали на помосте. Снизу — сложенные решёткой деревянные поленья, вязанки сухого камыша, чтобы быстрее занялось пламя. Жители образовывали полумесяц, обращённый к берегу. По краям стояли вооружённые воины, в середине — в основном, женщины и дети. Маркуша, Кай и Инге тоже оказались в середине.
— Хорошо хоть, здесь на похоронах не приняты человеческие жертвы, — подумал про себя Маркуша, — в честь погибших героев.