Когда они остановились, Том нагнулся и поцеловал ее в щеку, избегая ее взгляда. Она сказала, что вернется домой на такси. Постояла на парковке, глядя, как муж уезжает. Потом развернулась и направилась к зданию. Внутри, стоя у лифтов, она на мгновение заколебалась, но затем нажала на кнопку. Оказавшись возле офиса адвоката, она сглотнула страх, открыла дверь и вошла.
В этот раз ждать пришлось дольше, у нее стали сдавать нервы. К тому моменту, как ее наконец пригласили к Джеку Кельвину, плечи и шею сковало напряжение.
– Вы вернулись! – жизнерадостно воскликнул адвокат. – Так скоро. Значит ли это, что вы что-то вспомнили? – улыбнулся он ей.
Она не ответила на улыбку. Села.
– Чем могу помочь? – перешел на деловой тон Кельвин.
– Я все еще ничего не помню о том вечере, – сказала Карен. Представила, что он подумал. Наверное, решил, что она пришла рассказать то, о чем умолчала в присутствии мужа, например о какой-нибудь грязной интрижке, которой она предается в неблагополучном районе.
– У Тома совещание, и он не может его пропустить, – сообщила она.
Адвокат вежливо кивнул.
– Все, что я вам расскажу, адвокатская тайна, правильно? – глядя ему прямо в глаза, спросила Карен.
– Да.
Она сглотнула и продолжила:
– Ко мне вчера приходила полиция.
– Так.
– Я думала, они по поводу аварии.
– А они пришли по какому-то другому поводу?
– Да, – она помолчала. – Они расследуют убийство.
Адвокат поднял брови, взгляд стал острее. Вынул из ящика стола чистый лист желтоватой бумаги в линейку, взял дорогую ручку и спокойно произнес:
– Расскажите мне все.
– Это было ужасно, – она задохнулась на последнем слове. При воспоминании о фотографиях с трупом к горлу подкатила тошнота. Лежащие на коленях руки задрожали, она сцепила их. – Они показали нам фотографии тела.
Она быстро рассказала адвокату, как прошел визит детективов.
– Я не знаю убитого, – сказала Карен. Она внимательно наблюдала за адвокатом в надежде, что он сможет каким-то образом ее спасти.
– Вы ехали на красный свет с превышением скорости рядом с местом, где произошло убийство, и, возможно, примерно в то же время, – сказал Кельвин. – Понимаю, почему они захотели с вами поговорить, – он наклонился к ней, скрипнув стулом. – Но есть что-нибудь еще, что связывает вас с местом преступления? Потому что если нет, вам не о чем беспокоиться. Это опасный район. К вам это не имеет никакого отношения.
Она снова непроизвольно сглотнула. Посмотрела на него, собрала волю в кулак и досказала остальное:
– Они нашли перчатки.
Адвокат пристально посмотрел на нее, ожидая, что будет дальше.
– Продолжайте, – сказал он.
Карен глубоко вдохнула:
– Они нашли резиновые перчатки на парковке рядом с местом убийства, – она запнулась, потом добавила: – Мне кажется, они мои.
Адвокат внимательно смотрел на нее.
– У нас пропали резиновые перчатки, – она на секунду запнулась. – Не знаю, куда они делись. Они довольно приметные, розовые, с цветочками по краю.
– Вы им сказали, что у вас пропали перчатки? – спросил Кельвин.
По его тону было ясно, каким невероятно глупым кажется ему такой поступок.
– Я все-таки не совсем идиотка, – огрызнулась Карен.
– Хорошо. Это хорошо, – с явным облегчением ответил адвокат.
– Том соврал ради меня, – сказала она. Ее маска невозмутимости стала соскальзывать. – Сказал, что у нас не пропадало никаких перчаток. Но они видели, что он врет.
– Правило номер один, – сказал адвокат. – Не лгите полиции. Ничего не говорите. А еще лучше – сразу же звоните мне.
Она ответила:
– Они сказали, им не нужны доказательства, что перчатки мои. Потому что, оказывается, моя машина переехала их на парковке – есть отпечатки шин, – поэтому они могут доказать, что я находилась рядом с местом преступления, или, по крайней мере, там была моя машина. Есть улика.
Кельвин ответил ей мрачным взглядом.
– Кто ведет дело, кто все это выяснил?
– Его зовут детектив Расбах, – ответила Карен.
– Расбах, – задумчиво повторил Кельвин.
– Не знаю, что делать, – тихо произнесла Карен. – Детективы вчера ходили по моей улице, опрашивали соседей.
Адвокат подался вперед и пристально посмотрел ей в глаза.
– Ничего не делайте. Не говорите с ними. Если они захотят поговорить с вами, звоните мне, – он достал визитку, перевернул и написал на обратной стороне номер. – Звоните по этому, если не сможете дозвониться по остальным. На этот я сразу отвечу.
Карен с благодарностью приняла визитку.
– Думаете, у них достаточно оснований, чтобы предъявить обвинение? – спросила она.
– Если верить тому, что вы мне рассказали, нет. Вы были на парковке рядом со зданием, в котором произошло убийство, возможно, во время убийства. Ехали с превышением скорости и попали в аварию. Вероятно, вы что-то видели. Вот и все. Другой вопрос, что еще они раскопают?
– Не знаю, – нервно ответила она. – Я все еще ничего не помню о том вечере.
С минуту Кельвин что-то записывал. Наконец поднял взгляд и произнес:
– Мне очень жаль, но придется попросить вас о большем гонораре, просто на всякий случай.
На всякий случай. На случай, если ее обвинят в убийстве, подумала Карен. Она стала рыться в сумочке в поисках чековой книжки.
– Вынужден спросить, – тихо произнес Кельвин, – по какой причине вы могли иметь при себе резиновые перчатки?
Она отвела взгляд, продолжая искать чековую книжку в сумочке. Ответила:
– Понятия не имею.
Глава 17
Расбах проверил все, что известно о Карен Крапп. Если не считать недавнего случая с превышением скорости, она образцовая гражданка. Ни единого нарушения правил дорожного движения. Ни единого случая парковки в неположенном месте. Хороший трудовой стаж: сначала она временно работала младшим бухгалтером в одном месте, потом устроилась на неполную ставку в похоронное бюро «Крукшенк» и работает там уже два года. Исправно платит налоги. Не привлекалась к уголовной ответственности. Хорошая домохозяйка из пригорода в штате Нью-Йорк.
Потом он копнул чуть глубже. Выяснил ее девичью фамилию – Фэрфилд, дату и место рождения – Милуоки, Висконсин. Начал искать базовую информацию.
Но он почти ничего не нашел на Карен Фэрфилд из Висконсина – никакого свидетельства об окончании там старшей или средней школы, никаких сведений, что она вообще училась. Только свидетельство о рождении, номер социального страхования и водительское удостоверение, полученное в штате Нью-Йорк. И больше никакой информации о Карен Фэрфилд с указанной датой рождения, которая относилась бы к периоду более чем двухгодичной давности. Как будто в возрасте тридцати лет, когда Карен переехала в штат Нью-Йорк, она просто материализовалась из ниоткуда.
Расбах откинулся в кресле. Он с таким уже сталкивался. И это не такая редкость, как можно подумать. Люди все время «исчезают», а потом возникают в новом месте под новым именем. Карен Фэрфилд – явно вымышленный персонаж. Созданный, чтобы перейти в новую жизнь. Жена Тома Краппа не та, за кого себя выдает.
Так кто же она?
Он это выяснит, нужно только время. Расбах подошел к столу Дженнингса, чтобы поделиться находками. Дженнингс присвистнул.
– Я тоже кое-что нарыл, – сказал он. – Ей звонили.
Он передал Расбаху распечатку телефонных звонков Краппов. Расбах внимательно просмотрел ее.
– Ей позвонили в 20:17 тринадцатого августа, в вечер аварии, – отметил Расбах, взглянув на Дженнингса.
– С неотслеживаемого номера, – сказал Дженнингс. – Предоплаченный одноразовый телефон, – и с явным раздражением добавил: – Мы не знаем, кто ей звонил и откуда.
– Никто не звонит с неотслеживаемого номера просто так, – поджав губы, заметил Расбах. – Что же она замышляла, наша домохозяйка? – пробормотал он. Его не удивило, что ей звонили, прежде чем она сорвалась из дома в ночи. Он так и знал. Вчера они нашли двух свидетелей, которые видели, как она уехала. Мать троих детей из дома, стоящего по диагонали через дорогу от Краппов, видела, как Карен Крапп в явной спешке сбежала по ступенькам и села в машину. Она сказала, что Карен была одна. Другая соседка, дальше по улице, вспомнила машину, потому что ей показалось, что Карен едет слишком быстро, а ведь рядом могли играть дети. Она тоже утверждала, что Карен была в машине одна.
Чувствуя знакомое волнение, Расбах произнес:
– Сначала ей звонят в 20:17, потом она выбегает из дома, не закончив готовить ужин, забывает запереть дверь, оставляет сумочку и телефон…
Дженнингс ответил:
– Звонок поступил на домашний номер, а не на ее мобильный. Ее муж в тот вечер очень поздно вернулся с работы. Звонок мог предназначаться как ей, так и ему. Может быть, они оба причастны.
Расбах задумчиво кивнул:
– Стоит проверить и Тома Краппа.
Карен Крапп вышла из офиса адвоката под палящее солнце. Теперь, когда она одна и не нужно притворяться ни перед мужем, ни перед адвокатом, ее охватывает всепоглощающая паника. Она только что выписала огромный гонорар на случай, если ее обвинят в убийстве!
Она в ужасе. Что делать? Инстинкт советует бежать.
Она умеет исчезать.
Но на этот раз все по-другому. Она не хочет бросать Тома. Она его любит. Даже если больше не уверена в его чувствах к ней.
После невыносимо долгого утреннего совещания Том наконец вернулся в свой кабинет. Закрыл дверь, сел за стол. Сосредоточиться на работе практически невозможно; он катастрофически ничего не успевает. Хорошо, в его кабинете есть дверь, которую можно закрыть, что стены кабинета сделаны не из стекла, – иначе все бы видели, как мало он работает, как много времени проводит, шагая из угла в угол или уставившись в окно.
Почти сразу же у него зазвонил телефон. Том схватил его и посмотрел, кто это. Бриджит. Черт! Зачем Бриджит ему звонить?
– Алло. Привет, Бриджит.
– Ты можешь говорить?
Значит, это не срочно, подумал Том и чуть расслабился.