Она не может сопротивляться притяжению дома Краппов. То и дело она тайком проникает в их дом и там, в полной тишине, представляет себе картины их жизни в этом доме с Томом. Ложится на их кровать. Трогает вещи Карен, вещи Тома. Подносит одежду Тома к лицу и вдыхает его запах; она даже стащила из ящика его старую футболку и спрятала у себя. Примеряет вещи Карен перед ее зеркалом. Красит губы ее помадой, опрыскивается ее духами. Притворяется, будто она жена Тома.
Это легко: у нее есть ключ. Том дал его Бриджит во время их короткого романа, и прежде чем вернуть, она тайком сделала дубликат. Она идет мимо дома Краппов, как будто бы в парк, и, пока никто ее не видит, проскальзывает через незапертую калитку в сад, после чего незаметно входит в дом с кухни.
Это она оставила стакан у раковины.
Она никогда не переставала желать Тома. Вопрос лишь в том, на что она готова пойти, чтобы его вернуть.
Осознание накрыло ее с такой силой, что на секунду перехватило дыхание.
Потом она вспоминала, каково им было вместе во время их романа. Между ними была настоящая химия. Тома так приятно соблазнять, он так жаждал попробовать новое. С такой готовностью за ней следовал. Все было просто идеально до тех пор, пока он не порвал с ней и не начал встречаться с Карен.
Ему не нравилось, что она замужем, но он проглотил ее маленькую игривую ложь и радостно прыгнул с ней в постель. Все изменилось, когда Том узнал правду, – он бросил ее. Боже, как же это было больно! Она помотала ему нервы после разрыва: просто не могла сдержаться, потеряла контроль над собой. Боб понятия не имел, что происходит, но видел, как она несчастна. Настаивал, чтобы она сходила к специалисту. В конце концов она взяла себя в руки. Согласилась с Томом – вполне цивилизованно, она так считает, – никому ничего не рассказывать. Все это время они хранили свой бывший роман в секрете от Карен. О, сколько раз Бриджит хотелось рассказать ей за кофе, что они с Томом вытворяли!
Бриджит вспоминает, как накануне, когда она дотронулась до руки Тома, по ее телу будто прошел электрический заряд. Она уверена, что он тоже это почувствовал, эту вспышку сексуальной энергии, которая их когда-то связывала, – поэтому так быстро отстранился. Том не может признать, что до сих пор к ней неравнодушен. Он теперь женат и слишком порядочен, чтобы изменять. Но она уверена, что его чувства к ней все еще живы.
Может быть, он уже устал от Карен? Бриджит заметила напряжение между ними.
Бриджит знает, что Карен считает ее лучшей подругой, хотя сама и не умеет дружить. Карен снова и снова ее разочаровывает. После всего, что случилось, Бриджит сложно относиться к соседке так, как раньше. После всего, через что она заставила пройти Тома. Особенно теперь, когда Бриджит поняла, что, возможно, ей удастся забрать Тома себе.
Карен не подруга, она соперница. Она всегда была соперницей.
Казалось, перед Бриджит открывается целый мир, разворачивается новое будущее.
Последние несколько дней Бриджит провела у этого окна, жадно наблюдая за тем, что происходит в доме через дорогу. Она знает, что Карен серьезно влипла. Может быть, скоро полиция арестует ее за убийство.
И тогда Том будет одинок и разбит. Он станет сомневаться в Карен и во всем, что между ними было. А Бриджит окажется рядом, поможет ему собрать осколки его жизни. Мягко подтолкнет в верном направлении – прочь от Карен, к ней.
Между ними будет еще больше электричества, в этом она уверена. Он не сможет сопротивляться и вернется к ней. Они предназначены друг для друга.
Все происходит не просто так.
Она уйдет от Боба, а он, наверное, даже и не заметит. Она переедет в дом напротив. У нее будет все, чего ей всегда хотелось. Изысканно обставленная комната Карен. Ее элегантная одежда – как повезло, что у них один размер! – и красивый заботливый муж. Наверное, у Тома и сперматозоиды сильнее, не то что у бесполезного Боба.
Бриджит смотрит на огни дома напротив, и ее сердце трепещет в предвкушении.
Этой ночью Тому не спится. Карен ворочается в постели, как в лихорадке.
В тот напряженный момент в ванной, когда Карен закричала на него, он впервые стал понимать, через что она, должно быть, прошла и как это на ней отразилось. Впервые осознал, что в ней есть стороны, о которых он и не подозревал. Темные, злые стороны и мрачное прошлое, о котором она ему никогда не рассказывала. Теперь он знает, какова была ее жизнь в целом, но ему известны далеко не все подробности этого кошмара. Внезапно приоткрывшаяся бездна глубоко потрясла его. Она не та, за кого он ее принимал. Она гораздо сильнее, жестче и пережила гораздо больше, чем он подозревал.
Она не та женщина, в которую он влюбился. Женщина, в которую он влюбился, Карен Фэрфилд, оказалась иллюзией.
Он никогда не знал Джорджину Трейнор. А если бы знал, влюбился бы? Хватило бы ему мужества полюбить женщину с таким багажом? Или он постарался бы держаться подальше?
Ему хочется думать, что он все равно влюбился бы и спас ее.
Но ее ложь… Он не уверен, что может так легко забыть ложь.
Да, у Карен были веские причины сделать то, что она сделала. Но она лгала ему. Ее брачный обет был ложью. И он не сомневается, что она лгала бы и дальше, если бы к ней не прицепилась полиция. Вот что его беспокоит.
Ему не дает покоя вопрос: если бы она не попала в аварию, если бы смогла сохранить спокойствие и вернулась домой, она бы скормила ему какую-нибудь историю о том, что понадобилось срочно помочь подруге, и он бы поверил? Легла бы с ним в постель и лежала бы рядом, зная, что застрелила человека, а он бы ни о чем не подозревал? Том не верит, что она не смогла бы убить бывшего мужа: после той вспышки в ванной ему кажется, что она способна на все.
Если бы все пошло чуть-чуть по-другому, он бы и дальше жил в счастливом неведении, не подозревая о ее преступлении. Но теперь он не может закрыть на это глаза.
И еще кое-что не выходит у него из головы. Перчатки. Она взяла с собой перчатки.
Том уверен: она собиралась убить бывшего мужа, иначе зачем брать перчатки? У него нет и тени сомнения. С правовой точки зрения она определенно виновна.
Сможет ли он с этим жить или нет… пока что он и сам не знает.
Глава 33
На следующий день около полудня, когда Карен была дома одна, она услышала решительный стук в дверь. Посмотрела в глазок, увидела детективов и поняла, что время пришло. У нее всего секунда, чтобы взять себя в руки, прежде чем открыть дверь.
Расбах стоял на крыльце с таким серьезным выражением лица, какое она у него видит впервые. Поэтому она поняла: они выяснили, кем был покойник.
– Можно войти? – на удивление мягко спросил Расбах.
Карен распахнула дверь. Ей хотелось, чтобы все скорее закончилось. Ей больше не вынести напряжения.
– Ваш муж дома? – спросил Расбах. Она покачала головой. – Хотите ему позвонить? Мы подождем.
– Нет. Это необязательно, – она чувствовала себя спокойно и отстраненно, как будто все происходило не на самом деле. Во сне или с кем-то другим. Она упустила возможность сбежать. Теперь слишком поздно.
Расбах произнес:
– Карен Крапп, вы арестованы по подозрению в убийстве Роберта Трейнора. У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде. У вас есть право на адвоката…
Карен протянула вперед руки, и Дженнингс надел на них наручники. Ноги ее подгибались. Она сказала себе, что не станет падать в обморок, и услышала, как откуда-то издалека прозвучало: «Держите ее». Почувствовала спиной сильные руки – и все исчезло.
Том выбежал из кабинета и помчался в участок. Только что Джек Кельвин сказал ему по телефону, что Карен арестована. Сам Кельвин тоже в пути.
Костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели; зубы до боли стиснуты. Мир Тома разваливался. Он не знал, как себя вести, что предпринять. Надеялся, что Джек Кельвин сможет ему подсказать.
Хотя Том этого и ожидал, известие застигло его врасплох. Когда обмениваешься брачными клятвами, не рассчитываешь однажды услышать, что твою жену арестовали по подозрению в убийстве.
Он остановился перед светофором. Он не понимает Карен, не понимает, почему она так поступила. Был ведь и другой выход. Она могла сказать ему. Они могли пойти в полицию. Почему она не пошла в полицию? Необязательно было ехать туда и убивать этого козла.
Загорелся зеленый свет, и он рывком тронулся с места. Он злился на нее. За то, что она лгала, превратила их жизнь в сумасшедший дом, когда в этом не было необходимости. Теперь ее посадят. Ему придется ее навещать. На мгновение ему показалось, что его сейчас вырвет. Он остановился на парковке у магазина, чтобы переждать тошноту.
Теперь он рад, что они не успели завести детей. Слава богу, думает он с горечью.
Карен сидела в комнате для допросов и ждала детективов, адвокат – справа от нее. Прежде чем их завели внутрь, Кельвин рассказал ей, как все пройдет.
– У вас есть право хранить молчание, и вы им воспользуетесь, – напрямик сказал он. – Мы выслушаем их вопросы, посмотрим, что они знают и о чем подозревают. Ничего не говорите. Скажете позже, когда будете готовы сделать заявление.
Она нервно кивнула.
– Хорошо.
– Стороне обвинения придется доказать, что вы виновны. Ваша задача – не помогать им. Ваша задача – следовать моим наставлениям. Если будете меня слушать и делать, что я говорю, все получится, – сказал он и добавил: – Хотя, конечно, я ничего не обещаю.
Карен сглотнула пересохшим горлом.
– У них должно быть достаточно улик, раз они меня арестовали, – напряженным голосом выдавила она.
– Для признания вины нужны более весомые доказательства, чем для ареста, – ответил Кельвин. – Смелее. Давайте решать проблемы по мере их поступления.
После этого ее привели сюда.
Наручники с нее сняли, потому что она женщина, думает она, а возможно, из-за характера ее предполагаемого преступления. Ее, скорее всего, не считают опасной: по их мнению, она женщина, хладнокровно убившая мужа, но вряд ли они думают, что она способна убить кого-либо еще.