– Извиняйте! Не знал, что под окнами выросли дубы! Здесь вроде только ели рассаживали. У них запах хороший во время горения… Как скажут что-то нелестное скандрам – вспыхивают от стыда. Настоящим пламенем почему-то…
Из окна забористо парировали, и я заметила, что Ольга поигрывает шаровой молнией, а Гульнара словно бы невзначай разминает руки. Граммул икнул, вернулся за парту и елейным голосом уточнил у меня:
– Эм… А второе упражнение делать?
– Заменим его на отжимание за порчу лабораторного оборудования! – бодро заявила я.
– Уровень вандализма пять баллов по шкале НЛО – несанционированной ломки оборудования. До полного МЧС – максимально чрезвычайного сноса установок и зданий еще далеко. Полет нормальный, – приободрила нас лаборантка.
– А сколько всего баллов в шкале НЛО? – уточнила я.
– Десять. Но вандализм на десять баллов вам пока лучше не представлять, – порекомендовала сердобольная таллинка. – Вначале освойтесь с пятью-шестью… Для нервов полезней.
Вместе с бравыми коллегами с Зейлендии мы быстро навели порядок в аудитории. Отжимающихся становилось все больше, однако несколько лабораторных установок еще работали. Но тут пришла она – Нальяда Зерташ. Истла, с белоснежной гривой, хищным, остроносым лицом, тем не менее, довольно привлекательным. Жилистая блондинка внушательница значилась как особенно сильная в собственной магии. И я почему-то сразу подумала «кто не может размышлять сам – внушает». Конечно, стоило бы пожурить себя за стереотипы. Но они оказались в тему.
Примерно на пятидесятой минуте занятия, когда чудилось – самое страшное уже позади, впереди перемена и до нее уже совсем немного, есть даже шанс дожить, Нальяда с криком:
– Да почему же эти провода не проводят ток! – вонзила паяльник в установку для параллельного и последовательного соединения проводников. Вонзила примерно также, как варвар вгоняет меч в тело противника. Впрочем, я уже не сомневалась, что лабораторные установки для местных учащихся такие же враги, как и недружественные маги из параллельных измерений. Во всяком случае, доставалось и тем и другим от студентов спецфака приблизительно одинаково.
Тем не менее, поступка Нальяды не ожидал никто, поэтому даже скандры попятились. Установка оплавилась – лампочка, которая сигнализировала о правильной сборке электрической цепи вспыхнула, моргнула от ужаса и погасла.
– Вот поэтому провода и не работают. Бастуют против вашего вандализма! – вступилась я за бедное оборудование. – А где вы взяли паяльник?
Нальяда гордо ответила:
– В кармане! Лаборантки. Я же внушатель. Внушила, что так и надо.
Я проглотила несколько нецензурных фраз и распорядилась:
– Паяльник выключить и отдать лаборантке! От установки отойдите, пока у нее все не оплавилось от вашего дара…
Скандры с мрагулами захохотали, таллины скрипуче засмеялись, истлы поддержали всеобщее веселье порыкиванием. Сальфы последними тихо захихикали.
И все бы хорошо. Но в эту минуту мне пришлось срочно отправиться в другой конец аудитории.
Там мои любимые коллеги – маги размерности – спорили кто сможет отправить в другое измерение постамент с магазином индуктивности.
– Ну а что? Нам одним мучиться? – рассуждал Жером Латой – самый высокий сальф в аудитории, в шелковой белой рубашке, с большой родинкой практически посередине лба по прозвищу «лобокол». Наверное, намекали, что родинка – результат встречи парня с колом… на экзамене, после чего он долго бился лбом о гранит науки…
– Вот именно! Надо бы подарить вузам соседнего измерения этот «магазин». Пусть покупают там индуктивности! – подержал его Делевр Ронтис – другой сальф, с каштановой косой и тонким, жилистым телом по кличке «вентиль». Парень очень любил резко разворачиваться и разражаться потоком объяснений.
– А давайте переместим его на морское дно! Пусть рыбки в этом магазине отовариваются! – обрадовался Кэлл Деннис – плечистый таллин со светлой корой-кожей и собранными в хвост рыжими волосами, похожими на медную проволоку.
Я заторопилась туда, окинула троицу взглядом «еще одно слово – и вы у зубного. А за неимением такового – в гостях у семейства Мастгури» и сообщила:
– Кто магазин индуктивностей перемещает, тот сразу неуд получает. Пересдача в следующем семестре, когда вернете оборудование и душевное спокойствие преподавателю.
– И… ккак это сделать? В смысле, как вернуть вам душевное спокойствие? – а этот Кэлл не глупого десятка, сразу ухватил главное.
Но не успела я придумать хорошенькое испытание, как в другом конце аудитории послышалось:
– Оу! Горит!
Над головой птицей пронесся магазин сопротивлений. Наверное, хотел присоединиться к магазину индуктивностей и защитить право лабораторных приборов не перемещаться на дно морское.
Я обернулась, чтобы увидеть масштаб катастрофы. Ольга вскочила с места, Гульнара подорвалась со стула.
Мы втроем подлетели к установке с огромной катушкой индуктивности внутри.
На медной проволоке грациозно покачивался… паяльник, который благополучно расплавил пластиковый корпус.
Над установкой полыхала проводка. Пламя неспешно змеилось по стене, описывая причудливые зигзаги и кривоватые синусоиды. И устремлялась туда, куда совершенно не следовало бы – к электрическим щиткам.
Не успели мы возмутиться, как к месту катастрофы прибежала Нальяда со стаканом воды в руках.
Ольга только ойкнула, когда студентка гордо выплеснула воду на полыхающие провода.
Послышалось шипение, словно десятки змей выползли из укрытия, запахло горячим металлом, пеплом и в воздух взвились стебельки сизого дыма.
– И почему не гаснет? – спросила наша истинная блондинка и картинно развела руками. В голубых глазах девушки застыло искреннее изумление. Пламя, разумеется, проигнорировало жалкие потуги Нальяды помешать ему разгуляться окончательно.
В эту минуту к нам подоспел Рармир Шаклерази – скандр с немного плоским лицом и всклокоченными каштановыми кудрями.
К несчастью – маг водник.
– Да кто ж так тушит!? – искренне удивился парень, и не успела я возразить – как три гигантских водяных облака обрушились на проводку. В ответ та сердито зашипела, предупредительно постреливая искрами, в воздух взвился дымок, послышался взрыв – это катушка индуктивности решила тоже высказаться. Уверена, на ее языке это был, как минимум, забористый мат. Паяльник взлетел в воздух, просвистел над нашими головами и… вдруг притормозил посередине аудитории. Замер и рухнул.
Мда. Редкий паяльник пролетит дальше середины аудитории, если его не выдернули из розетки – длина провода не позволит.
Ольга выключила злосчастный прибор и вручила его лаборантке, держа за провод, словно большую мышь за хвост. Зыркнула на студентов практически скандровским взглядом и приказала:
– А ну зовите электрика!
Граммул подорвался с другого конца аудитории и выскочил за дверь, которую еле-еле успела открыть лаборантка.
Я аж выдохнула.
– Да не переживайте! – отмахнулась бодрая таллинка. – Эту дверь чаще снимают с петель, чем замыкают проводку. Да и уровень вандализма по шкале НЛО пока всего лишь семь баллов. Нам есть куда стремиться!
Почему-то последнее меня не обрадовало. Как-то абсолютно не вдохновило.
Нальяда, блондинка блондинкой, но сразу поняла какое место у нее дымится и стремглав рванула к дверям, но Гульнара ее остановила.
– А вас я попрошу остаться! – заявила в стиле старого советского фильма про шпионов. Девушка понуро вернулась в аудиторию, внимательно посмотрела на меня, на новых подруг.
– Даже не пытайся! – предупредила Оля. – Я магнетик, внушение снимаю на раз, вместе с головой того, кто несанкционированно им занимается.
– А я медик и иссушаю остальные части тела этих ребят! – добавила Гульнара.
– А я маг размерности – и отправляю останки туда, где их никто не найдет! – добавила я.
Нальяда потупила глазки и пристроилась на уголок скамейки, сложив руки на парте, как прилежная ученица.
Рармир присоединился к организатору шоу «горящая проводка и летающий паяльник» и принялся нервно ковырять пол кованым сапогом.
Хрмм… Хрмм… сообщало нам здание о попытке создания люка на нижний этаж.
Шхр… Скр… Вторили звукам полыхающие провода.
Взз Взз… Свистели в воздухе розетки, до которых добралось пламя.
Бзинн… Радовались встрече с ними оконные стекла.
«Ой»… «Ай»… Потирали студенты те самые места, которые препятствовали таким рандеву.
И только теперь я смекнула, что в аудитории стало значительно тише. Студенты ожидали завершения представления молча, неспешно рассаживаясь по местам. Двигались словно саперы по минному полю, огибая нас с подругами по широкой дуге, и косились так, будто именно мы – те самые снаряды, что вот-вот взорвутся.
Ну да… Не взорваться от возмущения в этой Академии может только самый стойкий преподаватель. Вроде меня, которая верой и правдой служила на фронтах российского образования. Какие-нибудь европейские профессора угодили бы в психушку еще на первых минутах занятия. Причем, сдались бы сами, добровольно и навеки. Лишь бы сюда не возвращаться.
Похоже, учащиеся, наконец-то в полной мере осознали – никто не уйдет от русского преподавателя физики, не познав всю мощь этого предмета на собственной шкуре. Хотя бы на собственных ногах, куда щедро наступали их товарищи, стремясь оказаться как можно дальше от нашей педагогической троицы.
Впрочем, то было затишье перед бурей…
Пока я раздумывала о вечном, в помещение вернулся Граммул с электриком под мышкой. Во всяком случае, именно так все и выглядело, потому что электриком оказался леплер, да еще и весьма низкорослый.
– М… Горящая проводка? – радостно спросил он у нас, высвобождаясь из стальной хватки скандра. – Давно у вас тут так?
– Не уверена, минут пятнадцать, – отозвалась Нальяда, заработав свирепый взгляд Ольги и убийственный от Гульнары. Я в свою очередь тоже попыталась всем своим видом продемонстрировать недовольство. Возмущение тем, что вместо окончания лабораторных работ студенты занимаются любимым делом всех времен и народов. Наблюдают за огнем и чужой работой.