– В точку! Е…н… у… в… з… д… м…!
– Если не уберем все за десять минут? О-ой! – перевел все тот же студент.
– Хорошо бы! Но я имел в виду двадцать минут. Здесь есть еще водники, землеройки и камнетесы? – бросил клич Ярхар. Думаю, докричался аж до соседних миров, просто там не нашлось подходящих нам магов.
В нашу сторону двинулась орава студентов.
– Значит так! Учу комбинировать силы! Маги земли и камней делают вид, что работают с мелкими песчинками. Тщательно выбирают каждую и соединяют с остальными в некую общую массу. Маги воды воображают, будто просеивают влагу сквозь сито и то, что получилось, собирают в один сосуд. Впе-еред!
На лицах ребят отразилось мощнейшее напряжение – то ли умственное, то ли магическое. Но уже спустя двадцать минут возле нас выросла гора влажной еще земли, а вода в облачках устремилась к клумбам.
– Э-эх! А жаль, – вздохнул Ярхар. Студенты аж попятились от его слов.
– Ччто-то не так? – уточнил крупный истл.
– Братья Мастгури ужасно расстроятся. На ком же новые установки пробовать? И в новых пытках практиковаться? Хотя, может, вы землю убрать не успеете? – лукаво прищурился Ярхар.
Да-а-а! Так студентов еще никто не мотивировал!
Уже спустя каких-то пару минут земляная гора расползлась по территории.
Ярхар молча двинулся дальше, словно ничего и не случилось.
Но тут случилось очень даже нечто.
Буквально из воздуха нам навстречу выбежала стая гигантских обезьян и рванула навстречу.
Самцы бросились к преподавательницам и студенткам, самки – к педагогам и учащимся мужского пола.
Пискнуть не успела, как меня окружили три обезьяны с вполне выдающимися… намерениями.
Я дернулась, собиралась бежать, хотя отлично понимала, что когда тебя окружили – бежать, собственно, некуда. Но в эту минуту обезьян – по одному выбросил в родное измерение Ярхар.
Я думала – все, спасена. Тем более, что и остальных озабоченных приматов убирали прочь ближайшие маги размерности.
Два студента, со слабым даром.
Однако ко мне бросилась еще одна обезьяна. И намерения ее, как и в прошлый раз, буквально бросались в глаза.
– Не хочешь ему объяснить, что вначале нужно купить тебе белье, чтобы потом это белье снять? Вдруг поймет логику? – хохотнул сзади Ярхар.
Я собиралась ответить, но примата уже убрали куда подальше – в собственное измерение.
Я еще ошарашенно озиралась, когда поняла, что двигаюсь в совершенно определенном направлении, ведомая Ярхаром.
Мы быстро выбрались из: здания, потока студентов и территории Академии.
Гигантская серая стена, что ее окружала, дрогнула, пошла странной рябью и моему взгляду предстали громадные бронзовые ворота, рассчитанные будто на великанов.
– Маскируем! Для врагов! – пояснил Ярхар, небрежным толчком открывая двери, толщиной с мою ногу.
– От врагов? – уточнила я.
– Для! – поправил Ярхар. – Для того, чтобы враги с размаху впечатались в стену. Весело же! Просто соскребаешь их с поверхности и возвращаешь домой, перевязанными подарочной лентой.
Я собиралась вновь засмеяться, но… взгляду открылось перекрестье.
На секунду я даже забыла, что поезд по фамилии Меллази остановить невозможно. И если ты прекратил перебирать ногами, это еще не значит, что перестанешь и двигаться. Это я осознала чуть позже. Когда очутилась на плече варвара, который бодренько потащил меня дальше.
Перекрестье походило на поле. Бескрайнее, ярко освещенное солнцем, которого в небе не обнаруживалось. Над нами раскинулся чистый лазурный свод, а под ногами стелилась голубая трава.
И вот единственное, чего я не увидела на перекрестье, так это обещанного Эйлегаром автобуса.
Вместо него мы приблизились к… поезду. Зеленому, гигантскому, с десятком вагонов.
Правда, начинался поезд с водительской кабины, в точности как автобус. Гибридный чудо-транспорт уже наполнили наши общие друзья, судя по крикам, что доносились из окон:
– Подвинься, Ламар! Ты не один тут, дорогой муженек!
– Ты забыла, любимая, что я не в силах выполнить ту замечательную позу из романа? «Он повернулся к ней лицом, продолжая прижиматься бедрами к упругой попке девушки…» Я, конечно, супергибкий скандр, но такое даже мне не под силу.
– Слабак!
– Оленька, ты же знаешь, я, как истинный варвар, всегда пропускаю женщину вперед. Просто вначале проверяю безопасен ли путь. Но потом возвращаюсь и пропускаю, пропускаю, пропускаю!
– Лисенок! Не сомневайся! После нашего визита крипсы захотят утопиться. На случай если мы вернемся.
– Женщина-физик! Чемоданы ты начнешь таскать сразу после моей смерти! А у меня двое братьев, способных практически воскрешать из мертвых и отец, не менее талантливый в этом деле. Так что даже не надейся!
Мне нравилось, как общаются скандры с женами. А их фирменные присказки не требовали подписей.
– Всем грузиться! И побыстрее! – трубный глас любимого ректора я бы тоже ни с чем не спутала. Разве что с пароходной сиреной.
Купе впечатляли размерами и удобствами. Каждое рассчитывалось на четверых, как и стандартные. Вот только верхних полок там не обнаружилось. Четыре дивана выстроились вдоль стен. Причем на каждом уместилась бы небольшая семья скандров и очень многочисленная компания китайцев. Скорее всего, они приняли бы спальные места за открытые комнаты.
Искать место дислокации наших друзей смысла не имело – оно легко определялось по шуму, гаму и хохоту.
Трубные голоса скандров, которые перекрикивались друг с другом через окна, узнавались моментально. Но когда ректор распорядился:
– Всем разместиться и собраться в среднем купе-ресторане! – я поняла, что прежде скандры говорили тихо, можно даже сказать, практически шепотом. Да и ректор в своих громогласных объявлениях по внутренней связи Академии, явно не использовал все возможности своих голосовых связок.
Ярхар быстро водрузил наши чемоданы под полки. За пару минут невесть откуда достал спальные наборы. И уже спустя какие-то четверть часа наше купе выглядело полностью готовым для жизни, вернее для сна.
– А-а-а… Мы будем ночевать в одном помещении? – уточнила я у скандра.
Вот даже не знаю – зачем. Все и так выглядело слишком очевидным.
– М? – Ярхар приостановился и воззрился на меня с ехидцей в глазах: – Я не настаиваю. У нас свободное место осталось только с Эйлегаром. Остальные купе спальными местами не оборудованы. Дабы женщины варваров не избежали своего счастья. Можешь поселиться с ректором. Я не ревную к старику. Он уже был женат. Когда-то. Значит, даст и другим испытать подобное на себе. Дабы я не умер в неведении. И он не умер… Я могу случайно приревновать тебя. Расстроиться. Вдруг начать непроизвольно использовать магию и силу… А там кто знает.
– Был женат? А где его супруга?
– Вот в вагоне ресторане и спросишь. Будем считать этот вопрос внеочередным для квиза.
С этими словами Ярхар потянул меня на выход и ноги сами собой пошли за скандром. Пока он решительно маршировал по широким коридорам, а вокруг собиралась толпа уже знакомых мне семей варваров, в голове крутились мысли о событиях последних дней. Безумных, невероятных и, как ни удивительно, потрясающих.
Мне все больше нравилось жить среди варваров, работать на Спецфаке и совершать странные путешествия по перекрестью.
Оптимизм скандров заражал похлеще вируса гриппа.
Вот только после заражения температура поднималась лишь от бурного хохота, а голова болела исключительно формально, если требовалось отказать кавалеру в интиме.
Жизнь казалась чередой приятных событий, исполненных невиданными сюрпризами и препятствий, которые требуется преодолеть. Но даже опасности, катастрофы и неприятности варвары перекрестья воспринимали всего лишь как очередной способ потешить молодецкую силу, магию и размять мозг. И это не просто заражало оптимизмом – вдохновляло на подвиги.
Я вдруг поняла, что на Зейлендии находилась практически в депрессии. А теперь взбодрилась как человек, которого с размаху окунули в зимнюю прорубь.
Вначале жутко, страшно, неуютно. Хочется вопить и возмущаться. А потом внезапно возникает желание визжать и прыгать от восторга. И уже спустя пару минут так и зудится вновь испытать удивительные ощущения.
Если бы вагон-ресторан походил на нечто, что я уже видела или хотя бы могла вообразить в самых смелых фантазиях, я бы разочаровалась. Но нет, нет и нет. Ничего из того, что я привыкла встречать в подобных вагонах, а уж тем более, в автобусах, я не обнаружила.
Ни столиков, ни официантов, ни бара, ни меню, ни других пассажиров.
Мы вошли в очередное громадное помещение, с двумя столами посередине.
Вдоль всех стен выстроились батареи… холодильников, размером с шкафы-купе каждый и микроволновки, способные вместить лошадь. Причем, живую, целиком, как стойла.
Эйлегар поманил нас за один из столов, и вся наша дружная компания моментально рассредоточилась.
Причем, что самое поразительное: Ольга, Гульнара, Алиса и Слася расположились как гостьи на именинах, а их мужья принялись накрывать нам пиршество.
Почему-то вспомнились зейлендские студенческие посиделки и застолья на родной кафедре. Заполошные женщины и редкие джентльмены, которых рвали на части поручениями. Джентльмен – зверь редкий, близкий к вымиранию…
Других же представителей сильного пола чересчур сильно тянуло к полу… от голода и усталости. И чтобы спастись от этого притяжения они садились на стулья, в ожидании, когда все сделают и подадут.
Помню только-только пришла на кафедру прежнего вуза и организовывала небольшое застолье. Суетилась с женщинами, а мужчины делали вид что безумно заняты. Считают ворон за окнами. А вдруг популяция сократилась? Экологическая катастрофа, однако! И тут Евгений Михайлович, один из преподавателей «среднего возраста» – то есть младше семидесяти – торопливо вошел в кабинет и заявил:
– Та-ак! Уже бегу помогать! Уже бегу помогать!
Удивление на моем лице заметили все. И другие преподавательницы поспешили все прояснить. Пока новая коллега не решила, что физика – это диагноз, а преподаватель – профессия, которая «дает» «препоны» всем тем, кто не хочет приобщаться к наукам.