Что дальше? Идти в ФСБ? Не станут там её слушать с этими бредовыми историями про портал. К ним, наверное, каждый день ходят такие чокнутые, с рассказами про всемирные заговоры и инопланетные тарелочки. Нет, нужен кто-то, кто поверит, выслушает до конца, отнесется серьёзно, а потом ещё и поможет разобраться. И при том – не будет украдкой пялиться на её ноги, готовый поддакивать во всём миловидной, но вот беда, слегка спятившей девице. Причём человек этот должен быть не просто образованный – учёный.
И тут Алису осенило. Конечно же! Дядя Юля! Он знает всё на свете, да знакомых разных научных заведениях у него пруд пруди. Уж он-то Алису хотя бы выслушает!
Позвонить, договориться – это оказалось делом трёх минут. Дядя, редко носивший с собой мобильник, на счастье оказался дома и был, как всегда, рад видеть племянницу. Алиса свернула с опостылевшей улица Казакова на Земляной вал. До Юго-Запада ехать часа полтора, не меньше – пробки, пробки…
Алиса то и дело косилась в зеркало заднего вида – не пристроился ли кто-нибудь за её «Короллой»? Понятно, что если её уже пасут спецслужбы, то их она просто так не обнаружит. А если подельники Дрона? Нет, с этим делом пора заканчивать, а так и до здравствуй паранойи недолго…
Бдительная Антонина Сергеевна опустила фотоаппарат и отошла от окна. Она уже около часа наблюдала за подозрительной девицей, благо из кухонного окна улица Казакова была как на ладони. Ишь, перекрасилась, одежду поменяла! Не поможет, голубушка, номерок машины уже взят на карандаш. Да и фотографии теперь есть. Пойти в органы, рассказать об этой охотнице за аномальными зонами – или как она там представлялась? Кстати, никакого «общества по изучению аномальных зон» в Москве нет. Антонина Сергеевна специально навела справки – не одни вы, молодёжь, умеете пользоваться интернетом. А вот о том, что такое бдительность граждан, вы, похоже, забыли – всё бы вам видеокамеры да прочие технические штучки! Нет, шалишь, от внимательного ока Антонины Сергеевны даже мышь не укроется!
Июль 2015-го года
Не стоит забывать о делах.
Дядя Юля слушал Алису, не отрываясь от своего занятия – он ковырялся тонкой, длинной отвёрткой в массивном часовом механизме. Он выглядел так, будто пролежала лет тридцать под открытым небом – зелень патины, тёмная, почти чёрная бронза. Но кое-где, там, куда дядя Юля уже успел добраться, просвечивал блестящий металл. Алиса пригляделась повнимательнее. Как-то ей случилось оказаться на «стимпанк»-вечеринке – викторианский стиль, мужчины в цилиндрах и очках-гогглах, девушки, кто в платьях с турнюрами, кто, напротив, в агрессивной коже с блестящими клепками. У многих аксессуары сделаны из бронзы и часовых шестерёнок. Алису тогда увлекла эта своеобразная эстетика – особенно когда она прошлась вдоль стены, увешанной искусно состаренными фотографиями локомобилей-паровиков, старинных фабричных агрегатов в стиле «ретро», нелепых, похожих на плавучие комоды, броненосцев…
А ведь это тоже знак. Если верить записям из ноутбука Семёнова – «портал» с на улице Казакова ведёт как раз во времена самого что ни на есть стимпанка. И даже королева Виктория там царствует…
Алиса обвела взглядом кухню. Точно, пещера Гингемы – правы дядюшкины студенты! Только вместо чучела крокодила с потолка свисает на цепях деревянная рама, увешанная половниками, дырчатыми ложками, ножовками, мотками бечёвки или проводов, наколотыми на проволочные крючки листиками – так дядя Юля хранил разные квитанции.
Сверху, на тёмном брусе примостились, усиливая впечатление, пузырьки, баночки, бутылочки, бутыли, бутылищи. дядюшка обставлял кухню, руководствуясь одному ему понятной логикой. В результате помещение в любой момент может превратиться в химическую (алхимическую!) лабораторию, слесарную мастерскую, уголок радиотехника. Готовить, правда, там не особенно удобно, но старика это обстоятельство нисколько не огорчает.
Боже мой, как же приятно сидеть в скрипучем кресле с лакированными подлокотниками и пить крепкий чай из старой, с детства знакомой фаянсовой кружки, на которой голубым нарисованы парень с гармошкой, девушка в платочке и вьется подпись: «Делу – время, потехе – час». Это специальная «гостевая» кружка. Пакетики и заварные чайнички дядя Юлий не признаёт – чай заваривался в особой зелёной эмалированной жестяной посудине, которая, судя по её виду, раза в два старше Алисы. «Чай надо заваривать только в жестяной литровой кружке» – говорит старик. «Заливать крутой кипяток, с размаху кидать горсть заварки, а потом, опускать в воду горящую головню. И напоследок прикрывать верхонкой, пока не настоится. И только тогда он будет правильный!»
С горящей головнёй в московской кухне трудно, хотя Алиса не без оснований подозревала, дядюшка, когда нет гостей, находит выход из положения. Зато остальной ритуал соблюдался неукоснительно, включая «верхонку» – старую, невероятно замызганную брезентовую рабочую рукавицу, которой дядя Юля и прикрывает заварочную кружку. И чай выходит на славу – крепкий, в красноту, ароматный, без всяких там фруктовых добавок. Разве что, чабрец или мята – их дядя тоже сыплет сам, из баночек, стоящих на свисающей с потолка конструкции.
Старик, оторвавшись от внутренностей часов, взялся за пульт видеоплеера. На экране на мгновение возник голубоватый контур портала. Дядя Юля задумчиво поскрёб отвёрткой за ухом.
– Если бы это была не ты, я бы решил, что всё это вульгарная мистификация. Вот что, давай-ка, излагай снова, по порядку. И пожалуйста, со всеми подробностями! Но только факты, а выводы свои пока что придержи при себе – добавил он, не скрывая иронии.
Алиса недовольно дёрнула плечиком, но кивнула: вспомнила, как десять минут назад прямо с порога, взахлёб вывалила на дядю свои соображения – порталы между мирами, заговор, наркотики, бандиты, ФСБ…
– Хорошо, – Алиса открыла ноутбук, – расскажу в том порядке, как сама узнавала. Сначала был подэкспертный и подследственный Андрей Пухов, более известный, как Дрон. Его арестовали как раз на улице Казакова; обвинение связано с оружием и наркотиками. Он и рассказал мне про портал. Имеется даже запись разговора, правда, качество очень плохое. Я сделала расшифровку записи, но…
– Давай и то и другое. Толку, конечно, от твоей расшифровки… представляю, что тебе там понапричудилось! Ладно, не обижайся, шучу… – сбавил тон дядюшка, увидев, что Алиса готова обидеться всерьёз.
Когда дело дошло до квартиры Семёнова, дядя покосился на Алису и вздохнул:
– Авантюристка! И в кого только, интересно знать? Мать – женщина во всех отношениях положительная, отец – так и вовсе тихий, аки голубь. А дочка просто искательница приключений. Это надо удумать: лезть в окно по верёвке!
– Это не авантюризм, а целеустремлённость – недовольно буркнула Алиса. – Если уж берусь за дело, то всегда стремлюсь довести его до конца!
– Любой ценой?
– Ну, дядя Юля, а что мне было делать? Люди же пропали!
– Ну-ну! Не припомнишь, что там Данте писал про благие цели? Или вас таким вещам уже не учат?
Алиса помнила.
Когда девушка рассказывала про Шурика, дядя, рассматривая кадр, где реконструктор поднимает своего жеребца на свечку, поинтересовался:
– И как ты решилась обратиться к этому парню? Вполне мог раззвонить своим приятелям, а то в милицию заявить!
– В полицию, а не в милицию.
– Прости уж, как привык, так и называю, переучивать поздно. А ты от ответа не увиливай – тебе он что, понравился?
– Не-а. Не моего романа. Просто с другими проблем могло быть ещё больше. К тому же, он знаком и с Семёновым, и с Каретниковым. И тоже сильно за них переживает – с тех самых пор как они пропали. Друзья всё же… ну, может, не друзья – приятели. Реконструкторы народ особый, у них принято держаться за своих.
– И не только у них. – отозвался дядюшка, пролистывая фотки с «ахтырских» манёвров. – И ты призналась этому гусару, что полезла в квартиру его приятеля?
– Да, – не стала увиливать девушка, – Но я же не воровать туда полезла… Ну… то есть…
Дядя махнул рукой:
– Ясно с тобой все. Теперь подробно про то, что было вчера и сегодня. В чём были различия – вплоть до того, на каком расстоянии от стены стояла, как падал солнечный свет… в общем, всё и подробнее. И вот что дай-ка мне ещё раз просмотреть тот файл, где Семёнов описывает «искалку»?
Алиса торопливо защёлкала мышкой.
– Так… ага… вот. Ясно. Давай дальше, и ничего не пропускай…
Алиса в третий раз повторила рассказ о происшествии на улице Казакова. Дядя Юля почти не перебивал – только задал пару вопросов, помечая что-то на листке.
– Нагрелась, говоришь? До какой температуры, хотя бы приметно? Не знаешь? Ну да, ещё бы… А что с рукой? Ожог не остался?
Алиса протянула дяде раскрытую ладошку. Следов на коже не имелось.
– Так и запишем: температура не выше пятидесяти градусов по Цельсию. – заключил дядя. – Но явно выше температуры тела, иначе ты не сказала бы «горячо». Значит, между сорока пятью шестью и шестьюдесятью градусами. Сколько, говоришь, это продолжалось?
– Несколько секунд, я думаю…
– «Несколько» – это сколько?
Алиса взяла рамку в руки и попыталась воспроизвести свои действия: сначала она чуть не уронила прибор, потом полезла за сотовым – чтобы снять возникший контур портала.
– Получается, примерно пятнадцать секунд. – подытожил дядя, – Тогда могло быть и горячее, ты просто не успела обжечься. Кстати, как у нас сегодня с температурой воздуха?
– Жарко. – девушка отложила рамку и снова уселась в кресло, – Разве это имеет значение?
– Имеет. Возможно. Не знаю. Но раз уж мы взялись разбираться – надо зафиксировать все факты, кто знает, что потом окажется важным, а что – нет? Ты давай, продолжай, насчёт своих ощущений!
– Ну… Мне ещё нехорошо стало, голова закружилась, в глазах зарябило, даже замутило немного. Но это и от волнения могло – давление, например, подскочило.
– В твоем возрасте – и уже давление? – скептически хмыкнул дядюшка. – Что-то хилая молодежь пошла. Толи дело в наше время! Тогда все ГТО сдавали, а о давлении иначе как к пятидесяти и не думали! А теперь – все или аллергики, или гипертоники, или ещё что-нибудь.