– Изъяли в кинотеатре. Охранник у рамки оказался неожиданно бдительным – когда металлоискатель среагировал на тросточку, он её на всякий случай, потряс и услышал внутри бряканье. Ну, дернул за ручку – и пожалуйста! Владелец принялся возмущаться, но рядом, как на грех, случился сержант. Не из нашего ОВД, просто в кино собрался. Как увидел эдакое чудо – тут же тормознул голубчика.
– Холодняк в чистом виде. – выдал заключение Василий. – При правильном подходе – статья.
– Не… – отмахнулся Колян. – Отмажется. Административку оформят и все дела, отделается штрафом. Он же никого не поранил, не угрожал даже! Да и вообще, пора уже давно гражданское оружие разрешать…
Он с завистью повертел клинок в руках.
– Классная игрушка. Себе, что ли, заказать? Наверняка кто-нибудь «Колд Стил» сюда возит. А что? Заведу длинный плащ, как у хакера Нео…
Я усмехнулся – про себя, разумеется. Колян, разделявший страсть коллеги к колющему и режущему железу, помимо службы состоял официальным экспертом «общества владельцев гражданского оружия» и был автором развёрнутых обзоров на крупнейшем оружейном портале Рунета.
– Ты сначала фехтовать научись, Нео недоделанный! – ответил на реплику коллеги Василий. – А то тебе этот же клинок при случае сам знаешь, куда засунут. Мушки тут нет, спиливать нечего…
Колян собрался ответить чем-нибудь язвительным, но воздержался – его любовь к холодному оружию носила характер сугубо эстетический, в то время как Вася, исправно посещавший тренировки по историческому фехтованию, знал, что говорит.
– Ну, чего у тебя там? Только учти, у меня времени в обрез. У начальства опять трабблы с сеткой, надо до обеда разобраться.
Я подал приятелю флешку.
– Тут данные на одну особу. Если можно, посмотри её трафик с домашнего компа за последние пару недель. Статистика посещений, адреса переписки. Социальные сети, если сможешь – что там с её аккаунтами?
– «Одноклассников», «В Контакте» – с полпинка. С «Фейсбуком» и «Твиттером» посложнее, но тоже попробуем.
– Вот-вот, – поддакнул я. – Я там выделил пару человек из её френдов, ты уж и их заодно…
– А гумага есть? – поинтересовался Колян. – А то – вторжение в личную жизнь и всё такое?..
– Может, тебе ещё и санкцию прокурора? Сказал же: надо по-тихому, может это всё вообще мимо кассы!
– Ну, нет – и ладно. – сговорчиво кивнул Колян. – Мне, в общем, плевать. На чём она сидит, на Акадо?
– На ЭмГэТэЭс.
– Ну, это раз плюнуть…
– Ладно, меня ваши тёмные делишки не интересуют – заявил Василий. – Но, ежели Палыч опять будет звонить насчёт сетки – учти, прикрывать не стану.
Палыч – это замначальника ОВД; по глубокому убеждению Коляна он лично ответственен минимум, за половину вирусов на компах райотдела.
– А пошёл он! Нехрен этому козлу с рабочей машины по порнушным сайтам лазить!
– Ну-ну, ты того, полегче, – буркнул Василий, убирая клинок в трость. Оно хоть и козлобородое, а всё же начальство…
Я не выдержал и хихикнул. Мушкетёрская бородка Палыча была в отделе излюбленным предметом шуток, и далеко не всегда безобидных. Колян хмыкнул, сгрёб флешку и скрылся за своей перегородкой. Я окинул напоследок взглядом выставку криминального железа над столом Василия и отправился вслед за Миркиным, в дебри высоких технологий.
Вечер второго дня.
На бумаге всегда всё гладко.
Евсеин оглядел собравшихся. Напротив, у круглого стола сидел дядя Юля – красноглазый после бессонной ночи, с заострившимся от усталости носиком. Рядом хозяин квартиры, Ромка, он же поручик Смольский – растерянно перебирает исписанные листки, извлечённые из старомодной коленкоровой папки. Гиляровский устроился в углу гостиной, на канапе – впечатления этих дней вконец выбили его из колеи. Алиса свернулась клубочком в большом кресле. Компания хроноприключенцев в сборе, как пошутил дядя Юля…
Евсеин поправил пенсне и заговорил – сухо, отчётливо, словно в университетской аудитории.
– Итак, с вашего позволения – сначала небольшой экскурс в историю проблемы. Начнём с того, что двое очень молодых людей, – Евсеин особо выделил это «очень», – сын господина Семёнова, Иван и его приятель Николка, каким-то образом ухитрились отыскать в московской клоаке второй портал. До сего дня о нём никому известно не было, и мальчишки решили его обследовать. Сказано – сделано, но только они почему-то умолчали о своём открытии. Несколько позже один из них познакомился с Геннадием Войтюком, предводителем шайки самого бандитского пошиба – и имел неосторожность поделиться с ним своей находкой. В результате, негодяи получили доступ к подземной «червоточине» и воспользовались ею в своих гнусных целях…
Присутствующие, включая Алису, (ей уже рассказали обо всём и Ромка и Гиляровский) приготовились скучать. Но Евсеину было всё равно – он размеренно, словно на лекции, изложил всю цепочку событий, вплоть до трагического марта 1887-го года, когда ворвавшиеся через «червоточины» вооружённые банды едва не залили кровью всю Москву – и залили бы, не сумей Ваня Семёнов закрыть сразу оба меж-временных тоннеля. Заодно, дошлый доцент, в который уже раз, изложил свою теорию пространственных отпечатков «червоточин» и вкратце описал механизм опыта, в результате которого их троица оказались в двадцать первом веке.
– …и теперь мы с Юлием Алексеевичем, – Евсеин чуть поклонился в сторону дяди Юли, – заново изучили полученные данные и пришли к довольно оптимистичным выводам…
– Да, так оно и есть. – старик кивнул на листки, разбросанные по столу. – Мы неплохо поработали с господином доцентом, и можем теперь утверждать – его планы имеют все шансы на успех.
«Шансы у него… – уныло подумал Ромка. – А мне, значит, отвечать за всё! Этим учёным лишь бы эксперименты, а случись что – с кого Корф шкуру спустит? С него, с поручика Смольского… А как запретить – такая возможность…»
Он кашлянул, прочищая горло:
– Простите, Юлий Александрыч, вчера вы, помнится, утверждали, что твёрдой гарантии нет?
– День – это порой огромный срок, юноша. – отозвался дядя Юля. – Вчера я мог судить о положении дел только со слов Вильгельма Евргафыча, а он основывался на своих наблюдениях, сделанных, прямо скажем, весьма скудными аппаратными средствами. Мы кое-что уточнили, обработали данные моих наблюдений и…
– Скудные – это мягко сказано. – сварливо добавил Евсеин. – Я работал голыми руками, а у Юлия Александровича – такие чудодейственные устройства!
Ромка едва сдержал усмешку – «чудодейственные устройства» представляли собой неподъемные ящики с начинкой родом прошлого века. Но вслух ничего не сказал – стоит хоть чуть-чуть усомниться в этом раритетном хламе, и язвительная филиппика о «сопляках, привыкших к айфонам и ничего не понимающего в экспериментальной методике» обеспечена…
– То есть, дядь Юля, – подала голос Алиса, – вы сможете открыть подземный проход, и после этого он не закроется, а н будет действовать постоянно? Но почему бы не проделать то же самое и другим проходом, на Казакова… простите, на Гороховской. – поправилась она, вспомнив старое название улицы. – А то лезть в канализацию что-то не хочется…
– Не в канализацию, а в подсобные тоннели метрополитена – поправил племянницу дядя Юля. – И потом, сколько раз можно объяснять? «Червоточина» или, как ты изволила выразиться, «проход», должна быть зафиксирована сразу после открытия. Если помедлить хотя бы несколько минут – во внепространственной структуре начинаются автоколебания, которые в итоге её и разорвут. Действовать надо было сразу, пока биополя обоих операторов настроены на частоты «червоточины», и она черпает энергию из подпространства через них. Прости, что так путано объясняю, но у нас попросту нет подходящего понятийного аппарата… Короче, время упущено, и теперь у нас не более семидесяти часов до окончательного схлопывания «червоточины». Так что, хочешь, не хочешь – а придётся лезть под землю.
Роман с досадой крякнул.
– Хотите сказать, знай мы об этом заранее, могли бы восстановить старый портал и ходить туда-сюда, как раньше?
Дядя Юля развёл руками.
– Если бы да кабы, молодой человек… В науке порой приходится идти извилистыми путями. Скажите спасибо, что мы хотя бы это сумели выяснить, и теперь есть шанс надёжно зафиксировать «подземную» червоточину!
Ромка состроил скептическую мину.
– Боюсь, не всё так радужно, Юлий Алексеич. Чтобы открыть «червоточину», надо находиться рядом с ней? Здесь, с этой стороны?
– Обязательно.
– Тогда ничего не выйдет. Отсюда нам до неё не добраться.
Дядя Юля и Евсеин озадаченно переглянулись.
– Вы уверены, юноша? – осторожно спросил доцент.
– Да.
– Что за сложность-то – спуститься под землю? – удивился репортёр. – Опасаетесь, что не сможем найти нужное место? Не забывайте, я там уже бывал, если понадобится – помогу. Времени у нас, как говорит уважаемый Вильгельм Евграфыч, два полных дня, справимся. Вряд ли под землёй так уж сильно всё изменилось. Помнится, там была старая кирпичная кладка, приметная такая… отыщу.
Роман покачал головой.
– Нет, Владимир Александрович. Там не просто всё изменилось – это теперь другой мир. Вы ведь были с Алисой в метро, верно?
Девушка и Гиляровский одновременно кивнули.
– Сейчас поблизости от портала, под землёй расположен центральный пересадочный узел – это огромное количество подземных сооружений. Тоннели, подсобные галереи, рабочие помещения, не говоря уж о станциях и переходах.
Молодой человек безнадёжно махнул рукой.
– За два дня всё это не обшарить, даже если нам никто не помешают. А нам помешают, и даже очень: метро – это режимный объект, его охраняют ФСБ-шники. Это вроде вашего жандармского корпуса. – пояснил он, поймав недоумённый взгляд репортёра.
Гиляровский озадаченно крякнул. Евсеин стащил с переносицы пенсне и принялся протирать стёкла.
– И всё же я ни понимаю… – сказал дядя Юля. – раз уж однажды сумели найти этот портал – что мешает нам…