Массивы с индикаторами различались по месяцам, то есть опросы проводились не одномоментно, а в нескольких омнибусах в течение выбранного периода. По возможности отбирались сопоставимые периоды (месяц и год) по всем анализируемым темам.
Если обратиться к долям ранее выделенных поколений в выборке общероссийских исследований в период 2001–2018 годов, то получится следующее распределение, исходя из которого поколения перестройки и застоя являются количественно доминирующими поколениями, а значит, их мнение обладает наибольшим весом в обществе (рис. 2).
Распределение возрастных когорт, согласно данным Росстата о численности населения РФ по полу и возрасту на 1 января 2018 года[33], идентично пропорциям аналогичных когорт в выборке используемых опросов. Поколения застоя и перестройки (если рассматривать их как возрастные когорты) действительно преобладают в численности совершеннолетнего населения страны. Однако стоит учитывать, что данные Росстата приводятся на 1 января 2018 года и сравниваются с результатами опроса в марте 2018 года, поэтому в табл. 3[34] из последнего были исключены респонденты, рожденные в 2000-м (хотя в выборке мартовского омнибуса Левада-Центра они уже попадали в постсоветское поколение, как представители 18-летних).
Таблица 3. Сравнение доли поколений в выборке омнибуса и в отчете Росстата за 2018 г. (в %)
Значимость исторических событий
Одним из инструментов определения всегда условных границ поколений выступают исторические события, которые оказали наибольшее влияние на судьбу социальной общности[35]. С. Вейгель отмечала, что «изучение поколения в его символическом выражении подразумевает безусловную значимость родовых отношений в процессе конструирования истории и культурной памяти»[36], подчеркивая тем самым важность межпоколенной трансмиссии истории и культуры в обществе. На употребление термина «поколение» в символическом смысле указывал также И. Кон, отмечая, что «чем значительнее историческое событие, тем шире хронологические рамки его влияния»[37].
П. Сорокин указывал, что различия между «молодыми и старшими поколениями» заключаются в разном восприятии (реакции) людей разных возрастов одних и тех же событий[38]. В работах вышеуказанных авторов делается акцент на важности исторических оценок и выделения центральных событий для формирования поколенческого восприятия и опыта, но не всегда такая периодизация работает, и представители молодого (нового) последующего поколения могут реагировать на исторические события идентичным старшим поколениям образом, на что указывал К. Мангейм.
Важность исторических событий в общественном мнении замерялась вопросом с карточкой со списком событий и возможностью указать то, что в нем не было представлено (всего 36 событий). Попытка сократить список событий в 2017 году, выделив в нем событийные блоки одного историко-социального периода – условные «события 90-х годов», «советская система», «революционное прошлое» – не была успешной, а количество выделяемых факторов (если их не ограничивать искусственно) составляло 13, объясняя при этом только 16 % дисперсии, что нельзя считать удовлетворительным для анализа.
Несмотря на это, была предпринята попытка принудительно сформировать три фактора с учетом временной и смысловой близости событий: период Великой Отечественной войны и достижений (война, создание социалистического лагеря и ядерного оружия, запуск первого искусственного спутника Земли и полет Ю. Гагарина), конец советского периода (ввод войск в Афганистан, Олимпиада-80, Чернобыльская катастрофа, начало перестройки) и постсоветский период в истории страны (путч и расстрел Белого дома, Чеченская война, кризис 1998 года, взрывы в Москве и Волгодонске). Значения индексов CFI (0,940) и TLI (0,921) в целом демонстрировали пригодность модели, однако регрессия выделенных трех факторов на возраст указывала на отсутствие влияния этой переменной на выбор респондентами событий того или иного периода. Перекодирование (непрерывной) переменной возраста в четыре группы, согласно применяемому в работе поколенческому подходу, также указывало на отсутствие зависимости событийных факторов от возраста как предиктора.
Таблица 4. Регрессия событийных факторов на возраст (непрерывная переменная)
Табл. 5 с распределением ответов респондентов из разных поколений о самых значимых событиях XX века для России демонстрирует отсутствие радикальных различий в первой десятке событий-лидеров. Великая Отечественная война, полет Ю. Гагарина в космос и распад СССР признаются как самые значимые всеми поколениями (это можно проследить и по другим исследованиям Левада-Центра, где гордость Великой победой и освоением космоса характерна для всех без исключения возрастных когорт).
Таблица 5. Распределение ответов на вопрос «Какие из событий XX века вы назвали бы самыми значительными для нашей страны?» (в %)
N = 1601, опрос 2017 г., январь
Если в 2017 году представителям поколения перестройки было от 27 до 48 лет, то на середину – конец 1990-х приходился период их социального становления, важность которого для формирования поколенческого разрыва отмечают многие исследователи. Однако распределение ответов в табл. 5 указывает на слабую значимость важных событий того периода: августовского путча 1991 г., 1-й Чеченской войны, кризиса 1998 г., взрывов в Москве и Волгодонске в 1999 году[39]. Перестроечное поколение символически привязано к знаковым событиям более старших поколений, современниками которых они не являлись.
При этом тема сталинских репрессий отмечается самым молодым поколением реже, чем тема победы в Великой Отечественной войне, хотя они являются событиями одного историко-социального периода. Попутно заметим, что это указывает на избирательную передачу истории страны от поколения к поколению или на вытеснение семейного (трагического) взгляда на события прошлого. Еще К. Мангейм отмечал необходимость постоянной передачи культурного достояния (памяти) как одно из важнейших условий, которые определяют существование поколений[40]. Анализ влияния социальных институтов, включая семью, на процесс формирования исторической памяти у молодого поколения выходит за рамки данной работы. Однако, например, готовность представителей поколений оттепели, застоя и перестройки делиться с детьми и внуками памятью о Великой Отечественной войне в три раза выше, чем желание рассказывать им о репрессиях и ссылках того периода.
Попутно еще раз обратим внимание на то, что вопрос касался событий XX века, хотя и в истории России XXI века было как минимум одно коллективно значимое событие – присоединение Крыма. Учитывая массовую поддержку этого события, которую фиксировали все без исключения исследователи и поллстеры, представления о важности данного события для всех рассматриваемых поколений не вызывает сомнений. Можно обратиться к данным декабря 2018 года, свидетельствующим об отсутствии принципиальных различий в оценках возвращения Крыма: гордость испытывали 40 и 41 % опрошенных среди постсоветского и перестроечного поколений и 49 и 56 % среди представителей поколений застоя и оттепели.
Подход к пониманию значимости тех или иных исторических событий через термины «национальной гордости» и «стыда» также указывает на отсутствие конфликта поколений. Индикаторы гордости сконцентрированы вокруг советского прошлого, они выше в самых старших поколениях, в то время как стыд – вокруг низкого материального положения населения. Стыд за распад СССР в большей степени проявляют представители оттепели и застоя, а не перестроечного и постсоветского поколений. Напротив, молодые поколения чаще отмечают стыд за «догоняющий» характер развития России относительно западных стран.
В настоящий момент между поколениями не отмечается поколенческого разрыва с точки зрения восприятия социального времени. Нет событий, восприятие которых поляризовало бы мнения людей в современной России. Для их разграничения с точки зрения истории должна быть использована альтернативная карта значимых событий или иная (качественная) методология[41].
Отношение к Западу
Для описания поколений следует обратиться к индикаторам, которые представляют значимость с точки зрения общественных настроений и процесса национальной идентификации согласно подходу, предложенному Ю. Левадой (см. табл. 1, контекст формирования поколения). Он выделял поколения не на основе повседневного и потребительского опыта как такового, а на основе социально-политических и исторических ориентаций населения.
Важность анализа декларируемых установок представителей различных поколений в политической сфере (а выбранные индикаторы, вероятно, могут быть категоризированы подобным образом) отмечал К. Мангейм, подчеркивавший, что «структурное соотношение формирующих социальную жизнь импульсов, равно как и дифференциация поколений, очевиднее всего именно в этой (политической. – Прим. авт.) области»[42], хотя и призывал не выводить все различия и изменения только из политических факторов. В. Ядов также отмечал значимость внешнеполитических ориентаций, размышляя об исторической миссии молодого поколения, и выделял в возрастной когорте молодых несколько групп: от «прозападников» до «экстремистов»[43].
Одним из ключевых показателей в нашей работе выступает отношение к западным стр