Донецкая и днепропетровская группы черпали свое могущество из промышленности региона. Однако первая подлинная олигархическая группа проросла вокруг бывшего мэра Киева Валентина Згурского. Утратив в 1990-м году пост главы Киевского горисполкома, мощный советский управленец начал создавать собственную группу влияния. Появилась так называемая великолепная семерка — коммерсанты из молодой команды Згурского, среди них — Григорий Суркис и Виктор Медведчук. Первый был непубличным управленцем, второй — юристом группы, которая уже к 1993 году оформилась в концерн «Славутич», получивший доступ к торговле нефтепродуктами, что всегда являлось президентским или премьерским бизнесом. «Славутич» был вездесущей компанией: ее интересы распространялись на футбольный клуб «Динамо» (Киев), облэнерго, металлургические и пивные заводы. Началась империя с удачной приватизации ремонтно-строительного управления «Киевжилремстроймонтаж», которое возглавлял инженер Суркис, долгие годы работавший в орбите Згурского. Постепенно «Славутич» стал лицом украинского капитализма — хозяева не прятались в тени, легализовали свои состояния и выступили в авангарде приватизации. К 1994 году он набрал такой вес, что на президентских выборах открыто выступил в поддержку Кравчука. Выборы выиграл Кучма, и у «Славутича» начались проблемы. Однако корпорация была настолько велика и влиятельна, что президент № 2 вслед за президентом № 1 предпочел с ней конструктивно сотрудничать.
История «Славутича» показывает, как росли аппетиты новых элит. Сразу после нормализации отношений с президентом № 2 началась медленная политическая экспансия корпорации: уже в 1995–1996 годах появилась медиаимперия и партия стала развиваться как инвестиционные активы. Произошел постепенный захват СДПУ(о) (Социал-демократической партии Украины объединенной), и Суркис с Медведчуком из бизнес-кресел пересели в кресла политиков. Это была первая трансформация «хозяев экономики» в публичные фигуры. Поэтому сегодня, видя Медведчука в России, следует помнить, что он являлся одним из архитекторов Украины.
На тот момент «Славутич» выступил в роли ледокола старой советской политической системы. Кучме — украинскому Чубайсу — требовались молодые и дерзкие коммерсанты, которые были опорой его власти. Поэтому, несмотря на открытую деятельность против Кучмы на выборах 1994 года, уже через год «Славутич» не только восстановил позиции, но и начал региональную экспансию.
Пик влияния двух самых ярких представителей «Славутича» — Суркиса и Медведчука — еще впереди: первому было суждено стать притчей во языцех (его фамилию на Украине будут склонять, как в России — Березовского), а второй до сих пор пытается сохраниться в высокой политике. Основы же заложили в 1992–1994 годах, когда создавался олигархический спрут, контролировавший части государства при любом президенте.
Показательным примером является прорастание в системе власти президента № 1 Игоря Бакая, впоследствии ставшего легендарным газовым трейдером и создателем президентского бизнеса «Нафтогаз». В начале 1990-х годов это молодой коммерсант из Львова, который переехал в Киев, придумал простейшую схему по продаже российского газа промышленным предприятиям через своего посредника. Так взошла звезда Бакая, начинавшего как системный газовый коммерсант президента № 1 и перешедшего по наследству президенту № 2 вместе со своими схемами.
Аналогичные газовые схемы придумали в Днепропетровской области под крышей губернатора Павла Лазаренко. Всего за несколько лет компания «Единые энергетические системы Украины» (ЕЭСУ) стала монопольным поставщиком газа для промышленных предприятий области. Поскольку они находились в госсобственности, региональная власть делала все, чтобы заводы и фабрики уходили в долги перед поставщиками газа. Через несколько лет, когда по документам те становились глубоко убыточными, госдоли переходили к частным компаниям.
Оператором газового бизнеса была Юлия Тимошенко, а металлургическая и трубная отрасли отошли компании «Интерпайп» Виктора Пинчука. Этот самый кулуарный украинский олигарх удачно стартовал под политической крышей Лазаренко, а затем не менее удачно встроился в семью Кучмы.
Корпорация «Приват» корнями уходит в комсомольско-бандитский бизнес. Комсомольцы организовали банк «Приват», а многочисленные дерзкие захваты предприятий сделали группу Игоря Коломойского главным рейдером республики. В начале 1990-х годов при губернаторе Лазаренко империя Коломойского началась с торговли бензином.
В Донецке основные промышленные активы достались корпорации «Атон» Евгения Щербаня и фирме «Люкс» Ахатя Брагина. К середине 1990-х годов эти влиятельные люди контролировали местную власть и политику. Только заказные убийства во времена «газовых войн» с Лазаренко — Тимошенко остановили первую донецкую экспансию.
«Хозяева экономики» начала 1990-х стали активно прорастать в систему власти. Вернее, те, кто находился на властных постах, раздавали части государства своим партнерам из молодых коммерческих структур. Мы рассматриваем только вершину политэкономической системы Украины — события, которые освещались в прессе и официальных документах, либо те, свидетелем которых был лично автор этой книги.
Как все происходило? В каждом регионе создавались свои небольшие центры новой власти, которым доставалась часть государства. Речь не всегда шла о заводах или земле. Через десять лет у каждой влиятельной финансово-промышленной группы (ФПГ) будут свои министерские квоты, партнеры в управлении по экономическим преступлениям в Системе безопасности Украины (СБУ) и МВД, частные армии и закрытые резиденции, которые не рискнул бы штурмовать ОМОН на БТР, как было с Ринатом Ахметовым в 2005 году в Донецке. Влияние основных олигархических групп оформилось в 1992–1993 годах, после чего началась внутривидовая борьба за создание монополий. Данный процесс сопровождался дальнейшим уничтожением государства.
Итак, инфляция в 10 600 % в 1992 году и схема «аренды с выкупом» создали новую социальную прослойку, получившую доступ в большую приватизацию 1994–1999 годов. Облик новой прослойки «хозяев экономик» формировался с учетом социального происхождения ее участников. Первыми объектами приватизации стали сферы розничной торговли, услуг и прочие генерировавшие быстрый оборотный капитал. Если мы почитаем биографии богатейших людей Украины, то увидим, что в 1992–1993 годах в основе могущества лежали небольшие активы, полученные от государства фактически бесплатно и при этом приносящие прибыль. Через два года гиперинфляция завершилась, но общество уже кардинально изменилось — новые «хозяева экономики» хотели «продолжения банкета». В тот момент обладание парой кооперативных магазинов позволяло конвертировать местную эрзац-валюту в доллары и через несколько лет обладать капиталом, достаточным для покупки фабрик и небольших заводов. Наверху правительство безостановочно печатало деньги, которые, попадая в экономику, тут же обесценивались. Люди на предприятиях вроде получали зарплату, но рынок не был обеспечен товарами, поэтому цены росли пропорционально напечатанной денежной массе.
Внутри экономики параллельно шли процессы кредитования государственными деньгами с последующей конвертацией в доллары частными агентами. Самой большой аферой тех лет был государственный банк «Украина», выросший из Сельхозбанка УССР — аналога Россельхозбанка. В 1993 году банк «Украина» допечатал и освоил 1,5 триллиона купоно-карбованцев (эрзац-валюта, похожая на деньги из игры «Менеджер»), растворившихся в странных валютно-обменных операциях, хотя изначально эта гигантская сумма предназначалась для посевной. Так, уже в 1992–1993 годах сформировалась будущая банковская система. За все время с 1991 года у государства не было доминирующего банка, способного концентрировать сверхкапиталы. Частные банки всегда контролировали более 70 % финансового рынка с момента зарождения отрасли в середине 1990-х.
История с крахом государственного банка «Украина» — одно из важных событий, показывающее влиятельность финансового лобби в новом государстве. Нити коррупции вокруг этой финансово-кредитной организации вели в кабинеты высшей власти, а ее руководители получили повышение: Вадим Стельмах со своим заместителем молодым финансистом Виктором Ющенко переместился в руководство Национального банка Украины.
Выдвижение Кучмы на пост премьер-министра ускорило процессы приватизации, что сделало его фигуру удобной для «красных директоров», стремившихся как можно скорее получить контроль над предприятиями. Вокруг Кравчука объединялась киевская номенклатура, желавшая оперативно взять под контроль республиканские активы, такие как ЧМП.
Кучма не изобретал велосипед, а просто повторял все шаги российского вице-премьера Чубайса, но с учетом полученного опыта. Так он стал представителем региональных элит, которые хотели сами проводить у себя приватизацию, исключив влияние центральных властей. Президент № 2 отплатил за поддержку на выборах, введя своим указом положение, согласно которому 80 % средств от продажи госимущества перечислялись в бюджеты местных Советов.
Премьер Кучма активно акционировал госпредприятия, для чего в 1993 году были созданы региональные отделения Фонда государственного имущества (ФГИ). После этого приватизация ускорилась: в 1992 году приватизировали 30 предприятий, в 1993-м — 3600, в 1994-м — 8000. Председатель ФГИ Юрий Ехануров заявил, что 80 % этих сделок состоялись в форме «аренды с выкупом» по минимальной цене.
Незаметный орган государственной власти ФГИ — один из главных институтов на Украине. Он был создан 19 августа 1991 года — за пять дней до провозглашения незалежности. С 1994 года Фонд не менял свою структуру и исправно работал при всех президентах. Хитрость была в том, что он до середины 2000-х годов не обладал единой базой данных приватизируемых объектов. Региональные отделения ФГИ в таких условиях превратились в феодальные вотчины, ставшие единственными распорядителями советского наследства.