— Эмоционально, но точно. А что надо было делать после потери «Штурма»? Оставшись с одним только встроенным оружием?
— Лечь на землю лицом вниз и сложить руки на затылке.
— Неверно, — отрезал инструктор. — Ещё варианты?
— Устроить засаду, подпустить поближе и зажарить плазмой. Только, — добавил Леир сумрачно, — фига с два бы он в мою засаду попался: маскировка-то — пшик!
— Да будет вам известно: маскировка — не гарантия от обнаружения. Кроме того, вы действовали среди руин. Толковый боец сумел бы там укрыться даже от зондирования, не говоря уж про сканнинг.
Леир хмыкнул.
— Толковый — да. А я, как вы сами заметили, пока что боец вполне бестолковый.
— Да уж, до боя в составе группы вас допускать рано. И устраивать засады вас надо учить отдельно. Ладно, ещё попытка: какую тактику надо было использовать после потери «Штурма»?
— Не знаю.
— А если подумать?
— Не знаю!
Инструктор вздохнул.
— Сдаюсь, — сказал он. — Раз отказываешься думать, лезь в имитатор. Сам увидишь, что надо было делать.
…После нескольких мгновений ватной темноты Леир обнаружил себя в полностью исправной «Серефис М12», со «Штурмом» в руках, посреди гладкой, как стол, блистающей белым поверхности. Пейзаж оживляли только высящиеся вдали горные цепи. Посмотрев под ноги и запросив у брони анализ поверхности, Леир понял, куда его перенесли имитатор и воля инструктора. Дно высохшего соляного озера, вот где он находился.
«Да уж, здесь и с действующей маскировкой не особо затаишься…»
— Сканнинг на триста шестьдесят градусов!
— Выполняю. — И тут же: — Обнаружена цель в активном скафандре, вектор — тринадцать мири, расстояние — шесть пятьсот. Захват.
Поле зрения сместилось, продолжая смещаться снова и снова, пока цель не выросла до размеров ногтя на вытянутой руке. Вскидывая «Штурм» в боевое положение, Леир успел заметить, как цель развела руки, демонстрируя неравенство вооружения, но выстрелить не успел.
Металлическая фигурка в шести с половиной километрах подпрыгнула и помчалась к Леиру огромными неправильными прыжками, вихляя то вправо, то влево и на полную катушку используя встроенный гравитационный привод. Враг даже не пытался включить маскировку, оставаясь отлично различим — ну и что? Прицелиться в бешено скачущую мишень всё равно было невозможно.
Предсказуемость в её перемещениях сводилась к одному: расстояние между двумя виирай в броне неуклонно сокращалось.
— Автоприцеливание!
— Даю автоприцеливание. Вероятность точного поражения — 0,3 %.
«Плевать», — подумал Леир, чувствуя, как «Штурм» сливается с бронёй в единое целое.
— Самонаводящийся заряд, — приказал он, — подрыв в точке максимального приближения. Ракетомёт… огонь!
Ракетомёт слабо дёрнулся. Стремительно ускоряясь, рассерженный огненный шмель ракеты понёсся к цели, прочно захватив её в невидимые тиски системы наведения. Металлическая фигурка продолжала скакать, словно не замечая несущейся смерти. Но за долю мгновения до того, как снаряд поразил цель, враг скакнул особенно размашисто и резко, задействовав для манёвра плазменные выхлопы встроенных пушек. Снаряд отследил прыжок, но вильнуть так же резко не смог и взорвался метрах в восьми от цели. Как Леир убедился на собственном недавнем опыте, виирай в броне такой взрыв был почти не опасен. Ну попортит осколками маскировку… так маскировка всё равно отключена. А расстояние меж тем сократилось до пяти километров.
— Ладно же, — процедил Леир. — Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому!
Ракетомёт с минимальными интервалами выплюнул несколько снарядов подряд. Леир попытался использовать тактику, о которой только читал и которая вообще-то использовалась не против малых и подвижных, а против крупных и хорошо защищённых целей. Боеголовки снарядов, разгоняемых магнитным полем, были довольно «глупы», но ими можно было управлять при помощи внешних команд. Задачу по наведению Леир возложил на Тактика своей брони, который должен был, рассчитав зоны поражения и вероятные манёвры цели, устроить последней что-то вроде загонной охоты. Выпущенные первыми снаряды ускорялись не так шустро, как выпущенные вдогонку; к тому же, атакуя мишень почти одновременно, снаряды должны были накрыть большее пространство. Цель повторит манёвр уклонения? Пусть! Куда бы она ни бросилась, поблизости окажется готовый рвануть снаряд.
Как выяснилось, снаряды ракетомёта были не только «глупы». Они к тому же имели слишком малую автономность. Враг наглядно доказал это, заставив «ловчий рой» снарядов слишком активно менять скорость и направление полёта. В итоге слепленный Леиром и Тактиком его брони рой рванул слишком далеко от цели. Единственный сомнительный плюс: врагу пришлось улепётывать, чтобы истощить движки ракет, и расстояние между ним и Леиром к концу погони составило те же шесть с половиной километров, что в самом начале…
Нет. Ровно шесть… и даже не шесть, а ещё меньше.
Между тем запас ракет, которыми можно было отогнать врага, был ограничен. К «поясу» «Серефис М12» можно подвесить несколько дополнительных снарядных боксов, но не целый склад боеприпасов.
— Грах!
«Ладно. Раз не получилось по-плохому, сделаем ещё хуже…»
Ожидание навалилось, как борец-тяжеловес. Отслеживая скачки мишени, Леир от души желал прыгучему врагу допрыгаться до головокружения и рвоты. Пять километров до цели… четыре… три… два… полтора… километр ровно…
«Штурм» прерывисто взвыл, посылая в увёртливую мишень короткие очереди из летящих быстрее звука бронебойных игл. Увы, как ни быстры были иглы, мишень успешно уклонялась от них. Всякий раз, когда Леир полагал, что уж теперь-то высчитал упреждение со стопроцентной точностью, враг успевал изменить траекторию движения, и очередь проходила мимо. Да что там Леир! Враг ухитрялся обмануть даже Тактика, на которого отчаявшийся пилот переложил управление стрельбой.
«Заговорённый он, что ли?»
Дистанция пятьсот. Леир поймал себя на том, что пятится, и заставил себя остановиться.
— Приготовиться к комбинированному огню!
— Есть готовность.
Вытянув свободную руку в сторону цели, Леир выдохнул и приказал:
— Пли!
«Штурм» умолк на краткое время, необходимое, чтобы ракетомёт выплюнул очередной снаряд. Мультичастотный лазер вспыхнул, слепя врага рассеянными импульсами разных оттенков, дезориентируя и выводя из строя наружные датчики вместе с системой маскировки. Плазменная пушка заставила мишень окутаться облаком отражённого огня, а неповоротливый «Штурм» перешёл на более длинные очереди, норовя нашпиговать врага иглами. Леиру казалось, что уцелеть после такой атаки невозможно…
Однако враг успешно опроверг его надежды. Он выжил. Более того: окутавшийся маревом погашенных плазменных импульсов, поджариваемый сиянием лазера, швыряемый из стороны в сторону разрывами реактивных снарядов, враг продолжал неуклонно сокращать дистанцию. Четыреста метров. Триста. Двести пятьдесят.
— Перегрев, — услышал Леир голос собственной брони. — Отключаю лазер.
— Нет!
Увы, жгучее отрицание реальности не помогло изменить её. Вскоре следом за лазером отключилась и плазменная пушка. А снаряды в обойме ракетомёта закончились…
— Грах!!!
Враг подпрыгнул, взлетая и переворачиваясь в воздухе. Леир развернулся, отскакивая и перенацеливая «Штурм». Но, даже не завершив движения, понял, что не успевает.
…Не успел.
Защита ахнула, гася энергию сдвоенного выстрела. И частично ей это удалось. Увы, даже чудо-броня не могла полностью погасить одновременный импульс двух плазменных пушек, отправленный в цель с расстояния в неполных сто метров. Имитация вокруг Леира взорвалась миллионами искр — и угасла.
— Ну что, рядовой? Усвоен урок?
— Угу. Разрешите вопрос?
— Давай.
— Почему у вас голова не кружится?
Инструктор рассмеялся. Лицо у него было… бледновато.
— Кружится, парень. Ещё как кружится. И до конца дистанции я добрался, имея почти тридцать процентов повреждений. А твоя придумка с «умным роем» по-настоящему хороша: мы о таком на инструктажах ещё даже не заикались. Ты молодец… но значение имеет, сам понимаешь, только решающий удар.
— Угу. Вот только я не смог бы так скакать, даже если бы мне в задницу всунули пружину.
— Ну, умение уклоняться от огня противника — дело наживное. Ты удивишься, когда узнаешь, на что способен на самом деле. Это во-первых. Во-вторых, последняя имитационная тренировка была просто иллюстрацией к проигранному тобой бою в городе. Там расстояние до цели было куда меньше, а укрытий — больше. Если бы хоть немного постарался — мог выиграть. А соляная равнина… если хочешь знать, я просто выделывался. К более опытному противнику я бы и пытаться не стал рваться вот так, внаглую. Как минимум я бы ставил дымовые завесы и задействовал маскировку на полную катушку. И даже это мне бы не помогло, если бы ты не запаниковал и открыл огонь из лазера и плазменной пушки чуть позже. Защита от энергетического оружия тоже имеет свой ресурс, как и защита от ударных волн, а уклоняться от выстрелов встроенного оружия гораздо труднее, чем от очередей «Штурма».
— Ну это я понял. Время автоприцеливания для встроенных бум-бумов в восемь раз меньше, чем для спарки…
— Понял, говоришь? — Инструктор ухмыльнулся. — Не верю! Докажи-ка понимание делом, рядовой. Поединок в городе, раунд два!
Кивнул на имитатор: мол, полезай обратно, да живее. Леир подавил вздох.
И полез.
— Входите, Владеющая.
Сарина вошла. Стандартная сила тяжести, с отвычки показавшаяся слишком маленькой, заставила её покачнуться.
Помещение, как поняла она после первого же беглого взгляда, не блистало ни новизной начинки, ни её разнообразием. Да и площадью куда как уступало лазаретам Школы. Из пяти боксов регенерационной терапии мигали россыпью огней полной готовности только три; в недрах четвёртого возился техник, а пятый и вовсе стоял нараспашку с таким уныло-пыльным видом, что не хватало только таблички: «Не подлежит восстановлению. Списано». Стационарный диагност в углу тоже имел вид довольно заброшенный. Оно и понятно: зачем пользоваться диагностом, если есть целители? А их в пределах видимости было двое. Незнакомая женщина (четвёртый ранг, третья степень) занималась тем, что меланхолично размещала на теле пациента электроды аппарата для ускоренного сращивания костей. Хозяин же медблока, Хезрас Нрейт, шёл навстречу Сарине, деактивируя доведёнными до автоматизма жестами плёночные перчатки.