– А это? – Новая картинка.
– Умеренный лес. Необходимо ограниченное прореживание, потенциально годится для выпаса скота. Очень сомнительно с точки зрения заботы об окружающей среде.
– Это?
– Почти пустыня. Только натуральное хозяйство. Брэдли, я…
– У тебя отличные навыки, Виола. Плюс блестящий ум, находчивость, сообразительность. Даже в твоем возрасте ты будешь жизненно важной частью миссии.
Я не ответила, потому что по каким-то идиотским причинам глаза у меня начали наполняться водой.
– Чего ты на самом деле боишься? – спросил он так мягко, что я невольно посмотрела в его карие глаза…
Добрая улыбка на коричневом лице, маленькие серебряные завитки начали проглядывать в шевелюре на висках. Очень теплое лицо. Ничего, кроме тепла и заботы.
– Все только и говорят что о надежде, – буркнула я, тяжело сглотнув.
– Виола… – Его голос был до невыносимости нежен.
– Ничего я не боюсь! – соврала я, еще раз сглотнув. – Я просто не хочу пропустить свой тринадцатый день рожденья, и вечеринку, и церемонию перевода в пятый верхний…
– Зато ты увидишь такое, чего не увидит больше никто. Да ты будешь настоящим экспертом к тому времени, как остальные туда только доберутся! К тебе будут все обращаться за советом.
Я обхватила себя руками.
– Они решат, что я просто задавака.
– Они уже давно так думают.
Но, говоря это, он улыбался.
Я не хотела отвечать тем же.
Но ответила. Совсем чуть-чуть.
Мы вошли в первую зону турбулентности в атмосфере. Под днищем у нас что-то негромко залязгало.
Мы с мамой сразу вскинули головы. Это был неправильный лязг.
– Это еще что такое? – спросила мама.
– Я думаю… – ответил папин голос.
А дальше в динамиках раздался внезапный РЕВ и испуганный папин возглас.
– Томас! – закричала мама.
– Гляди! – я ткнула пальцем в индикаторные панели, которые загорались одна за другой.
Машинное отделение затоплял огонь, и выходы автоматически загерметизировались, чтобы не выпустить его.
Его и заодно моего отца. Мой папа остался внутри.
– Папа! – закричала я…
Все начало происходить очень быстро.
Мама лихорадочно тыкала в дисплеи, пытаясь открыть моторные сопла и выдуть огонь из корабля…
– Они не отвечают! – кричала она. – Томас, ты меня слышишь?
– Что происходит? – вопила я, потому что рев атмосферы снаружи был куда громче, чем во всех наших симуляциях.
– Она не должна быть настолько плотной! – ответила мама про атмосферу, и у меня в животе все куда-то упало, а в голове пронеслась мысль, уж не это ли случилось с теми, первыми, поселенцами.
Может быть, они и до поверхности-то не добрались.
– Я иду вниз искать папу. – Я отстегнулась от кресла и встала…
…но тут раздался еще один лязгающий удар, и корабль обвалился на один борт. Я упала, но успела ухватиться за кресло. Мама вцепилась обеими руками в ручное управление и рывком выровняла.
– Виола, ищи место для посадки! Скорее!
– Но папа…
– Я не могу поднять нас обратно, значит, будем садиться. Быстро, Виола!
Я села, пристегнулась, руки тряслись как сумасшедшие.
– Ищи тот участок у реки!
– Он на другой стороне планеты!
По дрожи корпуса было ясно, что мы падаем через атмосферу гораздо быстрее, чем должны бы.
– Просто найди его! Если там есть люди…
И да, я увидела по лицу, как ей страшно за папу. И еще увидела, что, если она воюет с кораблем вместо того, чтобы броситься вниз его искать, дела наши еще хуже, чем я думала…
– Я буду скучать по тебе, – сказала Стефф Тейлор на прощальной вечеринке.
Тембр сильно забрался вверх, отчего голос получился еще менее искренним, чем обычно.
Все дежурные семьи собрались в конференц-зале «Дельты», радуясь возможности напиться и попрощаться с кем-нибудь. Стефф схватила меня в объятия и повернула так, чтобы всем вокруг было видно ее лицо и как ей грустно, что я улетаю на целый год. Потом она меня отпустила и рухнула на руки маме с рыданиями, которые перекрыли весь шум, стоявший в зале.
Брэдли удивленно поднял бровь:
– Уверен, Стефф сумеет лучше побороть свое горе, чем я – свое. – Он протянул мне завернутый подарок: – Не открывай, пока не приземлитесь.
– Пока не приземлимся? – возмутилась я. – Да это же еще через пять месяцев!
Он улыбнулся и понизил голос:
– Знаешь, чем мы отличаемся от животных, Виола?
Я подозрительно уставилась на него, почуяв очередной урок:
– Способностью ждать и не распаковывать подарки сразу?
Он расхохотался.
– Огнем, Виола. Способностью разводить огонь по собственной воле. А огонь подарил нам свет, чтобы видеть в темноте, тепло для спасения от холода и средство для приготовления пищи. – Он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону машинного отсека «Дельты». – Именно огонь в конце концов дал нам возможность путешествовать через великое ничто – и начать новую жизнь в Новом свете.
Я уставилась на подарок.
– Ты боишься, – продолжал он, и на сей раз это был не вопрос.
– Немножко, – я пожала плечами.
– Я тоже боюсь, – прошептал он, наклонясь ко мне.
– Вы?
Он кивнул:
– Мой дедушка был последним из первых дежурных этого конвоя. Последним, кто дышал воздухом настоящей планеты, а не корабля.
Я подождала, что он еще скажет.
– И?
– Он ничего хорошего про Старый свет не рассказывал. Загрязнение, перенаселенность и медленная смерть от своих собственных ядов. Поэтому они оттуда и улетели – найти новый, лучший мир, который мы постараемся не испортить, как испортили прежний.
– Я это все и так знаю…
– Но остальные – они такие же, как ты, Виола. Мы в жизни не видели места больше, чем грузовой отсек на «Гамме». Я понятия не имею, как пахнет свежий воздух – ну, кроме того, что в иммерсивных видео, но он там все равно ненастоящий. Ты представляешь себе, на что похож настоящий океан, Виола? Насколько он большой? И какие мы маленькие по сравнению с ним?
– И я от этого сразу должна почувствовать себя лучше?
– Вообще-то да. – Он побарабанил пальцами по подарку: – Потому что теперь у тебя есть вот это – против тьмы.
Сверток был маленький, но тяжелый. Весомый такой.
– Но я не должна открывать его, пока не буду на месте?
– А как я об этом узнаю? – пожал плечами Брэдли. – Придется просто тебе довериться.
Я подняла на него глаза:
– Я подожду. Обещаю.
– И мне теперь придется пропустить ее день рожденья! – громко провыла Стефф, кидая на меня быстрый взгляд.
Никаких слез у нее в глазах не было.
– Увидимся через двенадцать месяцев, Виола, – сказал Брэдли. – И когда я буду там, ты мне первому расскажешь, как выглядит ночь при свете костра. Договорились?
Корабль-разведчик вел себя так, словно собирался развалиться в воздухе буквально в любую секунду. Атмосфера дубасила нас во все бока, а мама изо всех сил старалась держаться на ровном курсе.
Время от времени она звала папу по громкой связи, но ответа до сих пор не было.
– Виола, где мы? – крикнула она, воюя с рычагами ручного управления.
– Описали круг и возвращаемся! – ответила я через царивший кругом невыносимый рев. – Но как-то слишком быстро. Наверняка получится перелет.
– Я попытаюсь снизить нас по возможности. Видишь что-нибудь на сканерах? Кроме того куска реки, для приземления?
Я снова уткнулась в экраны, но там все прыгало – как и тут, на корабле. Двигатели до сих пор гнали нас вперед, хотя на самом деле мы в основном просто падали на планету – слишком быстро, и никак не могли себя затормозить. Вот прямо сейчас, например, мы пикировали в огроменный океан, и мама явно волновалась, что туда-то нам и придется садиться…
Но сверху в мониторы уже вплывал континент, темный как ночь – и тоже слишком быстро, и вот мы уже над ним, и внизу стремительно несется назад суша…
– Мы где-нибудь поблизости? – крикнула мама.
– Минуту! – Я сверилась с картой. – Мы к югу! Приблизительно в пятнадцати километрах.
Она налегла на ручное управление, пытаясь свернуть хоть немного к северу.
– Черт!
Корабль вильнул, и я въехала локтем в контрольную панель, потеряв карты.
– Мам? – Голос у меня был совершенно перепуганный, но я, по крайней мере, вернула карты обратно на экран.
– Я знаю, милая. – Она прорычала что-то пульту управления.
– Что с папой?
Она ничего не сказала, зато все отразилось у нее на лице.
– Нам срочно нужно место для посадки, Виола! А потом мы сделаем все возможное, чтобы его спасти.
Я вернулась к картам.
– Вижу прерию или что-то в этом роде, – сообщила я. – Но мы сейчас ее проскочим.
Пролистала еще несколько сканов.
– Болото!
Мама сумела выставить нас носом на север, назад, к той реке, которая, судя по всему, переходила в болото.
– Мы будем достаточно низко? – прокричала мне мама.
Я перебрала еще несколько экранов и спроецировала посадочную кривую.
– Ну, почти.
Корабль капитально тряхнуло.
А потом воцарилась зловещая тишина.
– Двигатели всё, – сказала мама. – Вентили так и не открылись. Пожар задохнулся сам.
Она посмотрела на меня:
– Будем планировать. Кинь мне траекторию и держись покрепче.
Я стремительно пронеслась еще по нескольким скринам и закрепила посадочную кривую в, хочется надеяться, славное мягкое болото.
Мама взялась за ручные рычаги всеми кулаками и свела свой экран с проложенным мной маршрутом. Земля в иллюминаторах была видна четко, слишком четко… верхушки деревьев неуклонно приближались.
– Мам? – Я смотрела, как мы идем все ниже на фоне неба.
– Подожди.
– МАМ!
И тут мы ударились о землю.
– С днем рожденья! – закричали они.
Настал большой день. За завтраком меня удивили самой неудивительной внезапной вечеринкой в истории вселенной.