Поговаривают, что именно по высочайшей просьбе венецианцев Священная Римская империя отозвала свой корпус из Польши и перебросила его, усилив троекратно, на южную границу, аккурат на земли, отошедшие Империи по Карловицкому соглашению.
Чудны дела твои, Господи.
Но нам главное свое Отечество сохранить да братьев-славян от гнета освободить, чем и занимаемся. Инженерные части уже начали прокладывать войсковую дорогу по завоеванным землям, ту самую, что оборудована бивачными местами, кухнями и прочими местами для отдыха воина после длительного перехода. Несколько генералов думают, мол, временно все это, но я-то знаю – такие вещи просто так, за пару месяцев не делают.
Быть белорусам под рукой Старшего брата!
Приписка мелким почерком
Когда-то я думал о том, что нужно ли нам воевать на чужой земле? Ведь родились-то мы далеко от этих мест, и какой прок от них? Теперь вижу, что война не цель для Старшего брата, он не получает удовольствия, ведя полки в бой, но знает – это необходимо. Недаром он говорил мне, что славянам нужно быть вместе как братьям одной семьи вне зависимости от того, озлоблены они друг на друга или нет. Родня есть родня. В семье может быть ругань, но никогда не должно быть вражды, потому-то у нее должен быть один глава – отец, что поймет как старшего сына, так и младшего, а если потребуется, побалует одну из дочерей.
Именно поэтому Россия будет воевать до тех пор, пока не объединит под своей рукой всех славян, и пусть на это уйдут столетия, но когда-нибудь этот день настанет.
Прав был Мишка, когда написал:
И пуля навылет,
И взгляд станет строже,
И каждый прошепчет:
«Честь жизни дороже!»
И время – наждак –
Стирает портреты.
Никто нас не вспомнит.
…два мига до смерти.
Но мы не отступим,
Шаг тверже, шаг тверже,
И сердце набатом:
«Честь жизни дороже!»
Август 1715 года от Р. Х.
Абердин
Яков Брюс хоть и являлся потомственным дворянином сначала Русского царства, а теперь уже Российской империи, но быть далеким потомком короля Шотландии не перестал. В нем по-прежнему чувствовалась порода, а развитый ум только усиливал и без того значимый эффект.
Та просьба молодого царя запала в душу Брюса, верного ставленника Петра. Казалось бы, вроде ничего сложного – всего лишь пообщаться с партией якобитов, да с людьми перемолвиться. От Якова требовалось лишь одно – понять, насколько сильна оппозиция. Что нравится, а что не очень не только шотландцам, но и англичанам.
Со всеми делами Брюс, конечно, бы не справился, если бы не вовремя подвернувшийся Александр Баскаков – юноша умный, энергичный и перспективный. Правда ему не хватает опыта, но в этом Яков готов помочь, чем постоянно и занимался.
Больше года потребовалось для того, чтобы войти в доверие к верхушке оппозиционных сил, ратующих за возрождение династии Стюартов на английском престоле.
Ведь после Славной революции Яков Второй бежал с новорожденным сыном, принцем Уэльским Джеймсом Френсисом Эдуардом, к Людовику Четырнадцатому. Ну и парламент тут же провозгласил королями-соправителями его дочь-протестантку Марию и зятя Вильгельма Оранского, штатгальтера Нидерландской республики.
Вот только наследников после себя они не оставили, и престол перешел к королеве Анне, почившей в прошлом году. Но вся беда была даже не в этом, ведь претендентов оказалось двое, однако из-за принятия в тысяча семьсот первом году Акта об устроении католики исключались из английского престолонаследия. И после королевы Анны должны править потомки внучки Якова Первого Софии Ганноверской, то есть курфюрст Брауншвейг-Люнебургский Георг Первый, а не Джеймса Эдварда, принца Уэльского.
И вот с этим многие подданные были категорически не согласны! Особенно выделялись якобиты. К ним принадлежало большинство тори Англии и Шотландии, да еще почти всё дворянство горной Шотландии. Они противились слиянию Шотландии с Англией и в настоящее время ратовали за независимость Шотландии, готовые вспыхнуть при первой возможности.
Однако действовать открыто Баскаков и Брюс не могли. Дело даже не в аресте по прибытию, а в том, что Россия при всей своей силе оставалась страной сухопутной, и те потуги, которые она делает на морях, всего лишь детские шаги, чего нельзя сказать об Англии, в силах которой перекрыть все водные артерии, а то и сколотить коалицию против. А этого допустить русский царь не мог, по крайней мере если не будет уверен в целесообразности прямого конфликта с Георгом, о чем своих соратников и предупредил.
Первое время якобитов поддерживала римско-католическая церковь и конечно же Франция, но увы, после смерти Людовика Четырнадцатого поддержка прекратилась. Впрочем, стоит заметить – внешняя поддержка играла ограниченную роль в борьбе якобитов. В самой Британии католики были в меньшинстве, ну за исключением Ирландии, поэтому они не могли служить серьёзной базой движения.
В результате якобиты искали помощь на стороне. И порой удачно…
– Этот план убогий! Нельзя спешить, нужно лучше подготовиться, иначе все пойдет прахом. Ты же сам говорил об этом, Яков!
– Говорил, но когда это было? Считай пять месяцев прошло. Дальше откладывать нельзя – виги уже догадываются о восстании.
– Плевать на них, у якобитов людей больше, да и поддержка в Англии немалая, но оружия-то не хватает, как и опытных полководцев. Кто будет воевать? Лорд Мар?
– Увы, но это так, – печально улыбнулся Брюс.
Ему импонировала горячность молодого помощника, нравилось наблюдать за резкими взволнованными движениями, вспоминать себя самого когда-то, так же рьяно доказывавшего молодому царю необходимость создания математической и навигационных школ. Петр послушал, тем более и сам склонялся к подобной идее. Минуло два десятилетия, и оказалось, что труд был не напрасен. Яков гордился своими заслугами, как, впрочем, и достижениями своих учеников.
Вот и Саша Баскаков, вроде бы навязанный сыном Петра в попутчики, незаметно стал учеником. Хотел ли Яков этого? Теперь по прошествии времени Брюс мог ответить положительно, не кривя душой. И как любой опытный наставник он придерживался своей методики обучения. Ведь главное дать ученику возможность проявить себя, пусть даже его выводы и неверны, важно показать ему перспективы, ну а после указать верное направление, чтоб направить океан энергии в нужное русло.
В последний месяц они много путешествовали, преимущественно по горам Шотландии, много общались, но еще больше слушали. И то, что узнавали, обсуждали, все чаще и чаще их выводы не сходились. Яков дал Александру возможность, ну а как он ей воспользуется – решать самому Баскакову. Пока результат нулевой.
Этим вечером они отдыхали в деревушке в полсотню домов, в сорока верстах от Куллодена. Двое подданных российского императора кушали лепешки, сыр и молодого барашка, запеченного в овощах. Здесь хоть и было маловато жителей, но тракт оказался оживленным, поэтому свой небольшой трактир имелся.
И для августа сие заведение оказалось неприлично пустым – Брюс с Баскаковым были единственными постояльцами.
Спор, начавшийся еще в дороге, они благоразумно продолжили у себя в комнате, предпочитая за ужином обсуждать только незначительные события или погоду.
– Пойми, Саша, – Яков погладил аккуратную бороду, появившуюся с момента путешествия по просторам Шотландии, – этот мир не так прост, как тебе кажется. Не спорь, просто выслушай. В Британии издавна противостоят друг другу две силы – тори и виги. Сейчас в силе виги, но их положение шаткое, потому как Англия под их правлением сделала хоть и нужные, но очень рискованные шаги.
– Это почему же? – удивился Баскаков. Раньше Яков подобного не говорил, предпочитая сначала слушать, а уж после критиковать.
– Вот представь – Шотландия независима от Англии.
– Она до недавнего времени таковой и была, – спокойно заметил Баскаков.
– Верно, но лишь отчасти. В то время шотландский парламент принял постановление, что после смерти королевы Анны на трон должен взойти Стюарт, обязательно протестант, и он не должен одновременно занимать английский трон, как было до этого.
– Англичане должны были возмутиться, вряд ли они отдали бы такой лакомый кус без боя.
– Правильно! Отдавать просторы Шотландии просто так никто не хотел, но в то время Англия воевала с Францией, пришлось пойти на уступки. А девять лет назад граф Аргайл – талантливый оратор – сумел добиться от шотландцев, дабы те приняли объединение с Англией, естественно, получив свою долю пирога.
– Судя по увиденному мной, сей договор не по нраву народу, – потягивая густой темный эль, сказал Александр.
– Шотландцев притесняют. И оппозиция возлагает большие надежды на Джеймса Эдварда, и у якобитов немало шансов скинуть Георга. Если бы не одно «но»…
– Какое? – насторожился Баскаков. Теперь он напоминал гончую, почуявшую след лисицы, казалось, еще мгновение и замрет в стойке.
– Стюарт – католик.
Брюс довольно откинулся в кресле и замолчал. Сохранял тишину и его молодой товарищ. Хотя Александр не был усердным в молитвах, частенько забывал о службах, но при всем этом свято хранил в своем сердце православную веру. Да, когда-то давно на заре становления государства Российского у народа было право выбора, по какому пути пойти. Много крови и пота пролили люди, еще больше слез пролили, но в конце концов неказистая тропинка превратилась в широкий тракт, по которому и гордо шествует Россия.
На секунду Александр представил себе, что на троне сидит католик или какой-нибудь муслим, и его едва не вывернуло! Так противно, гадостно стало, того и гляди съеденное на полу окажется. В этом случае как бы не был плох Георг, но он для большинства свой, по крайней мере по вере, а это многое значит.
Давно, еще когда он только познакомился с молодым царевичем, зажегшим каждого соратника пламенем веры в великое будущее России, много разговаривали о том, чего они хотят, а чего нет, от той страны, в которой будут жить потомки. Несмотря на молодость, все знали, о чем говорили, ибо не чада неразумные были, а рано повзрослевшие мужи, как бы удивительно это не звучало.