– Мы же выдвинемся не раньше, чем завтра? Я не человечески хочу спать…
Усталость имеет свойство накапливаться. В конечном итоге даже навороченная техника оказывается бессильна – и усталость реального тела передается виртуальному. Сорок восемь часов – таков максимальный срок пребывания в вирте, по истечению двух суток игрок получит уведомление о принудительном завершении погружения. Впрочем, предупредительные оповещения будут выводиться и раньше. Но если вас начинает клонить в сон в игре – это сигнал на выход, но от вашего, «родного» организма. И им лучше не пренебрегать – симптоматика и последствия Вероникой были изучены (в обязательном порядке) еще до приобретения капсулы, под распечаткой «ознакомления» красовалась ее подпись…
Выбираясь из модуля на свет, она пошатывалась, как изрядно подвыпившая. Тело было ватное-ватное, а в голове, по ощущениям, вместо мозгов колыхался кисель.
«Надо расправить постель…»
С этой правильной мыслью Вероника споткнулась на ровном месте. И хлобыстнулась там же, с треском (шов на шортах разошелся) и грохотом, еще и подвернув лодыжку.
– Японс-ский бог, – с присвистом протянула девушка, осторожно поднимаясь с пола. – Ну, хоть в башке прояснилось.
Нога болела, но вроде бы до серьезной травмы дело не дошло. Вероника невольно усмехнулась, представив, как перед носом загорается табличка с надписью: «Внимание, вы подверглись воздействию негативного эффекта: вывих нижней конечности. Скорость передвижения снижена на 40 %. Срок действия: 3–4 дня».
Затренькал мобильный – требовательно так, будто звонящий точно знал, что на его вызов непременно ответят.
– Галка или Стас? – гадала Вероника, пока добиралась, слегка прихрамывая, до источника звука. – Больше-то мне никто… Хм.
«Анна Потапова», – горело на экране.
– Чем я обязана такой радости? – буркнула она под нос, до того, как приняла вызов.
В трубку же сказать она ничего не успела. Аня заговорила сразу после соединения, не дожидаясь приветствий.
– Я. Тебе. Это. Припомню. Тварь! – раздельными, чуть ли не рублеными словами высказалась Анечка и сбросила звонок.
Вероника стояла с поднесенным к уху мобильным и хлопала ресницами.
– А знаете, – выдохнула она, положив на тумбочку аппарат корейского (не модного штатовского) производства и еле сдержавшись, чтобы не запулить им в стенку. – Пойдите вы все… в преисподнюю!
«Все» – это Анечка с непонятным, невменяемым прозвоном; все (оптом) особи любого (но больше-то однозначно женского) пола, обожающие перекладывать с больной головы на здоровую, виня в своих проблемах кого-то другого; неписи игровые из ордена орочьего бога – для них старались, пути спасения изобретали, а им «риск несоизмерим», видите ли; тонкоголосый пижон, любитель ПК и «беретик» – те двое просто вспомнились, ни с того ни с сего…
Лежащий мобильник пришлось поднять, Вероника забыла поставить будильник, а он сегодня был архиважен…
– И горите вы там синим пламенем!
Мысленно она пообещала оторвать голову следующему, кто рискнет встать между ней и ее сном.
К счастью, таковых не нашлось.
Будильник затрезвонил за три часа до окончания торгов. Вероника поднялась с неохотой, все-таки не хватило короткого отдыха, чтобы полностью восстановиться после полутора суток бессонного «марафона».
Все время, от утреннего душа до кофепития она непрерывно хмурилась: вроде бы решение принято, обосновано, с самой собой согласовано, но…
– Если думать слишком много и косить под демагога, начинается изжога, – потянуло вдруг на «рифмоплетство» девушку. – А потом у носорога в голове нехватка… рога. Ашшэа, что я несу…
В переводе на человеческий, этот псевдопоэтический вброс можно было перевести как: не парь себе мозг, там все уже выпарено. И, как ни странно, «поэзия» помогла – лоб Вероники разгладился, спор с внутренним голосом прекратился.
Мелькнула и пропала мысль о том, чтоб позвонить Стасу, ненавязчиво поинтересоваться, не в курсе ли он, какая муха укусила Анечку. Не стоило оно того, право.
Если Анна выбрала ее, Веронику, на роль своего личного демона – так тому и быть. Попытки примирения, как показала практика (летняя выездная, ага), бесполезны. А уж что там у нее такое стряслось, не суть важно. И без чужих трудностей проблем – за глаза.
И парочку из них Вероника надеялась решить сегодня.
Аукционный дом в Дорбе был бы совсем пуст, если бы не НПЦ. Это было настолько обескураживающе, что на минуту Хэйт забыла о цели визита: настолько резкого оттока игроков она не ожидала. Да и сама крепь, недавно шумная, заполоненная снующими туда-сюда игроками всех мастей и рас, почти что… вымерла. Но там, на улицах, исчезновение игроков немного скрадывалось наплывом неписей, беженцев в основном, а в аукционном доме было безлюдно, неуютно и тихо.
Хэйт не стала задерживаться. Две минуты спустя (беседа с девушкой-НПЦ не отняла времени) она уже стояла на улице и думала о том, что вскоре пожалеет о содеянном. Но не в ближайшие дни: те обещали быть насыщенными, не до рефлексий будет.
Это был один из тех редких случаев, когда ожидания ее в полной мере воплотились в действительности. Хотя лучше бы она ошиблась.
Дней насыщеннее и впрямь еще не выпадало. И столь же щедро сдобренных ругательствами.
Все началось на закате игрового дня, и к рассвету дня нового пекло в аду наверняка стало жарче от комментариев ребят, подписавшихся на эту авантюру…
Пятерка винторогих демонов на адских жеребцах, счет: один демон против шести игроков. Первый прорыв, первый разгром.
Лорд Порока, элитный «красавец» шестидесятого уровня, раскидавший компанию, как котят. Попытка изменить маршрут, ни разу не удачная; сгустки темного пламени в его исполнении доказали, что затея была не из лучших.
Серные бесы, выводок, около ста штук. Примерно половина против шести, не самый плохой результат.
Ивлесса (демоница, не суккуба, в общем, что-то новенькое, никто так и не понял, имя собственное у нее это или такая разновидность монстров) со свитой. Свиту практически перебили, но с Ивлессой справиться не удалось. Явные, плохо скрываемые признаки бешенства в репликах половины отряда.
Порождения пекла, милейшие тварюшки, двадцать ровно. Жертвы радиации в фэнтезийном антураже – так позднее отозвалась о них Барби. Еще они весело взрывались после смерти, нанося взрывом колоссальный урон.
Программа фестиваля смерти вышла богатой.
Порождения вывели их к храму в крепи Хворга – до этого холодил ягодицы напарников круг воскрешения в Дорбе. Сил радоваться ни у кого не было, да и это был далеко не конец.
Случилось еще три полных вайпа[38], перерыв на отдых и починку, визит в гномий банк за расходкой, которую туда предварительно соскладировали. И только потом компаньоны схлестнулись с призраками (порождения, так удачно исполнявшие роль бомб массового поражения, обеспечили «перелет» к храму снова, хоть и не бесплатно – кое-что на место гибели вывалилось, но ничего сверхнужного).
– Надеюсь, что все получится с первого раза, – немного натянуто улыбался Рэй. – Но сильно на это не рассчитываю и вам не советую. Главное на сегодня – пройти группу призраков у входа и разведать обстановку внутри самого храма.
– Меня больше всего беспокоит, что мы не знаем, как они возрождаются, – покачал головой Кен. – И возрождаются ли вообще. Но об этом стоило подумать раньше.
– Стоило. Вчера. Пока не начали доводить свои задницы до контузии, – хмыкнула в своей излюбленной манере Барби. – Сейчас-то поздновато.
– Не подеретесь, – надув щечки, вклинилась гнома. – Готова к активации голема. Хилы все помнят?
Хэйт с Монком покивали.
– Явись, зеленый змий, – позвала адептка гидру без тени веселья в голосе. – Не шевелись.
План был обсужден, одобрен, но приносить питомца в жертву было жалко. Однако воскресить Геро можно, применив свиток, и через четыре часа (реального времени) животинка снова будет доступна для призыва, а откат голема – час, и этого часа бывшие послушники и жрецы им не дадут. Сравнивать же пользу от голема и детеныша гидры пока что было откровенной глупостью, голем был и живучее, и дамажнее.
Хэйт выставила трясину перед своим питомцем, а после скомандовала:
– Геро, вперед.
Призраки не заставили себя ждать.
Замедленные мобы успели разорвать питомца, зато и команда успела поделить призраков: центр бабе-стражу, правый край бабе-гноме, левый край – чуду фэнтезийной техники. Справа налево принялись нашпиговывать стрелами, вспарывать призрачную «плоть» кинжалами и алмазными коготками, жечь (саламандра) и травить (адептка) заклинаниями.
– Каждая третья стрела – в молоко, – хмуро выкрикнул эльф после очистки правой пятерки призраков. – Умения фейлятся реже.
– Резать их еще хуже, клятая бестелесность! – ругнулся убивец.
Магические спеллы проходили исправно, но ничего, кроме заклинаний мгновенного применения Хэйт не могла себе позволить, Монк еле удерживал орчанку, без помощи в лечении упокоились бы не только призраки…
Салли, благодаря обновке, сносила за один огненный диск по половине хп моба, но у умения был откат в пятнадцать секунд, так что отжигала саламандра знатно, но редко.
– Левых слейте сначала, мы Барби отлечим! – прикрикнула адептка, когда гнома метнулась чинить голема.
Ремонт голема в бою – занятие адски дорогое по ресурсам, но лечить обычными способами (заклинания, эликсиры, припарки – последним неписи-травники занимаются) нельзя.
Разделенные на три неровные группы, призраки (духи-привратники, как высказалась Маська) уже не были так страшны, хотя урон ухитрялись выдавать бешеный, особенно на первых секундах боя. Кен с Маськой оказались правы, чем меньше оставалось боеспособных призраков, тем слабее они били – сходно с гоблиншами-шаманками, «сожительницами» зеленого и ленивого мини-босса, вожака гоблинов.
– Так их! На ошметки протомассы! – воинственно возрадовалась мелкая, когда последний призрак пал, так и не разобрав голема на камушки.