«Три склада с оружием и боеприпасами. Шесть основных баз, где располагались солдаты. Больше централизованных точек не выявлено, — Гидра-помощник вывел перед моими глазами карту Африки, испещрённую жёлтыми точками. Были ещё и красные, но очень мало. — Жёлтое — ресурсы Бомани Окоча. Красные — Фарэй Ньянга. Демон Древесное Жало отсрочил нашествие Демонов первого и второго ранга, однако Владыка использовал это время для сбора информации о человечестве. По его приказу Демоны-нулёвки начали уничтожать ресурсы Бомани Окоча. К двадцать второму сентября расположение сил изменится вот так».
Карта зарябила, больше половины жёлтых точек исчезло.
«Когда Фарэй Ньянг победил, Владыка велел его убить. Это было приурочено к приезду дипломатов из Европейского союза. Внимание человечества сместилось с Нашествия Демонов на межгосударственные конфликты. Что позволило успешно провести несколько мощных атак».
— Высокомерие сыграло с людьми злую шутку, — я скривился и перелистнул страницу «Графа Монте-Кристо». Дима уже ушёл, мама и дед болтали о чём-то на кухне. Котята копошились в прихожей, а Белка свалила на ночную охоту. Поняв, что перечитываю одну строчку десятый раз подряд, я с досадой отбросил книгу. — Мы всегда считали себя единственными разумными существами на планете. И когда появились Демоны, мы автоматически записали их в ранг безмозглых тварей. Или, может, мы думали, что разумные существа не могут быть настолько жестокими?
Вообще-то я планировал заняться подпольной сетью магов чуть позже. Недельки через две-три. Но проблема Африканского Содружества требовала решительного вмешательства. Мне нужны лишние руки. Много лишних рук.
— Где сегодня будут прорывы?
Карта Африки сменилась на карту Москвы с синими крестиками.
— Отметь, где живут одарённые, которые были в прошлой жизни преступниками или волками-одиночками?
К синим крестикам добавились зелёные квадратики. Некоторые крестики почти идеально совпадали с квадратиками. Учитывая масштаб карты, между ними не больше пятисот метров. Прекрасно. По примерным прикидкам, за ночь я смогу завербовать человек пять. В лучшем раскладе — шесть или семь. Но сначала — отбор. Конечно, я понимал, что из сброда и бунтарей не смогу сделать дисциплинированную армию. Но мне не нужны были отпетые преступники и конченые ублюдки.
— У тебя сохранилась информация на этих одарённых, кроме даты, когда они были ликвидированы?
«Частично».
Возле каждого зелёного квадратика появились окошки с кратким перечнем фактов. Я увеличил одно из них:
«Геннадий Спозаранков, 5-й ранг, ликвидирован. Серийный маньяк-убийца. Способности внутреннего типа, трансформирующие. Пожирая человеческую плоть, мог изменять своё тело, как пожелает. Владыка желал переманить его в свои ряды. Однако после того, как Спозаранков получил шестое заклинание, Владыка признал его опасным и приказал ликвидировать. Шестое заклинание Спозаранкова позволяло ему поглощать демоническую плоть. Долгое время убийства Спозаранкова приписывали Демонам».
Я прикрыл глаза и потёр переносицу. Открыл второе окошко:
«Виталий Клочко, 7-й ранг, ликвидирован. Бывший учёный, предположительно после получения магии начал экспериментировать над людьми. Планировал вывести „высшую“ расу. Похищал людей, накачивал наркотиками, запирал в подвале и проводил опыты. Владыка охарактеризовал его опыты как любопытные. Люди — как бесчеловечные. В основном его целями становились одарённые. Все эксперименты Клочко закончились неудачно, подопытные погибли, что играло на руку Демонам. Чем меньше одарённых — тем меньше сопротивление. Когда Клочко получил восьмое заклинание, Владыка приказал его уничтожить».
— А что делало восьмое заклинание?
«Информация стёрта».
Мда, моя затея уже не казалась настолько многообещающей, как раньше. Я не смогу гарантировать, что Клочко и Спозаранков никого не убьют. Спасти тысячи жизней, но позволить этим маньячеллам прикончить десяток? Такая себе сделка с совестью. Попахивает дерьмом.
К счастью, в остальных окошках информация была… помягче. Грабители, воришки, мошенники, но не убийцы и насильники. Наркоманов я тоже сразу отметал. Магия крови позволяла «закодировать» человека от алкоголя, но не от наркотиков. Наркоманы всегда срывались, и магия крови их убивала.
— Ты знаешь, когда Клочко и Спозаранков совершили свои первые преступления?
«Нет».
— Спозаранков уже получил магию?
«Да».
— А как Владыка получает информацию о нашем мире? У Демонов есть касты? Типа не только Демоны-воины, но и Демоны-шпионы?
«Владыка Демонов способен получать данные из информационного поля. Эта способность прямо пропорциональна от размера прорывов на Землю. Чем выше ранг Демонов, который может прорываться к вам на планету, тем больше информации получает Владыка по обратным каналам. В данный момент его способности сильно ограничены».
— Можно ли запечатать каналы?
«Нет, они закроются, только когда закончится Нашествие».
Пока я беседовал с Гидрой-помощником, мама и дед заснули. Первым делом я заскочил к Кентавру. Потратил две минуты Кровавого Доспеха и забрал пять бутылочек с карборановой кислотой. Они мне сегодня пригодятся. А потом я помчался на север Москвы, где сегодня должно быть много прорывов. Там же, неподалёку, жили Спозаранков и Клочко. Если я не остановлю их и позволю убивать, то стану соучастником.
Спозаранков ютился в избушке. Иначе я не могу это назвать — покосившийся бревенчатый дом, с двускатной крышей, дырявая черепица, облупленная краска на окнах. Все ставни слетели и валяются у фундамента дома. Но забор, в противоположность ветхой избушке, выглядел целым. Кое-где виднелись непокрашенные доски — их явно прибили недавно, взамен сгнивших. Спозаранков не беспокоился о крыше над головой, но делал всё, чтобы его бытовуху не увидели чужие глаза.
Я перепрыгнул через забор и подкрался к входной двери. Дерево разбухло, из-за чего она не помещалась в дверной проём. Замком, или хотя бы щеколдой, здесь и не пахло. Я прошёл в дом, активировав Кровавый Доспех. Спозаранков дрых на грязном матрасе, под замызганным окном. Что удивительно, на отдельной вешалке — проволочном каркасе на колёсиках — висели чистенькие, отглаженные костюмы.
— Подъём! — я поднял его за шкирку. Он задрыгал ногами в воздухе, замахал руками, глаза бешено вращались. Наконец, когда он сфокусировал взгляд на мне, я спокойно сказал: — Показывай.
— Что показывать? — пролепетал Спозаранков. Но робость с него быстро слетела. Он ощерился и выкрикнул: — Ты кто такой⁈ Думаешь, я тебя боюсь? Я полицию вызову!
— Вызывай. Заодно им тоже покажешь.
Он гулко сглотнул, его кадык дёрнулся вверх-вниз. Загнанно зыркнув на меня исподлобья, пнул меня в пах и тут же заскулил от боли: Кровавый Доспех был твёрже стали. Если до этого я ещё сомневался, что Спозаранков уже начал свою маньяческую карьеру, то сейчас все колебания исчезли. Он боялся полиции сильнее, чем незнакомца, пробравшегося к нему ночью, да ещё и наряженного в рыцарскую кольчугу.
— Где тела? — прорычал я.
— Какие тела? — прикинулся дурачком Спозаранков.
— Считаю до трёх. Если не ответишь на счёт «три», я сломаю тебе палец. Когда пальцы закончатся, перейду на руки. Потом — на ноги. Поверь мне, когда я дойду до шеи, ты будешь умолять о смерти.
— Я буду кричать!
— Значит, в перерывах придётся вырвать тебе язык, — я пожал плечами.
— Хорошо, хорошо, — запричитал Спозаранков. — Я покажу! Пошли… В погреб! Они все в погребе!
Вход в погреб был с улицы — маленькая, будто для хоббитов, дверь плотно прилегала к косякам. Крутая земляная лестница вела в просторный подвал. На ступеньках валялись осколки и неопознаваемые ржавые детали. Спозаранков клацнул выключателем, и в глубине погреба зажглась лампочка. Дунул сквозняк, и в нос ударила невероятная вонь. А ведь Кровавый Доспех приглушал запах!
— Человек всего один. Всего один, — Спозаранков преданно заглянул мне в глаза. — Один — это же ничего страшного, да? Ерунда какая… А все остальные — это бродячие собаки, твари кусачие… Я хорошее дело делал! На прошлой неделе писали, что бродячие шавки напали на ребёнка… Чуть насмерть не загрызли! А человек… Всего один… Ерунда же, да?
Он внезапно съехал по стеночке, обхватил колени и зарыдал. Я не стал заходить в подвал — земляной пол был влажным и рыхлым от крови и гнили. Да и не хотелось спугнуть рой мясных мух, которые пировали на трупах. Но и так было видно — он не соврал. Человек был всего один.
— Где твой телефон?
— В комнате. Принести? Я принесу… принесу, конечно, принесу, — Спозаранков спохватился и суетливо побежал в дом. — Только вы не ругайте меня. Я же ничего плохого не сделал. Всего лишь бродячих тварей проредил. А это же ничего страшного, да? Один человек погоды не сделает. Да о нём никто и не вспомнит. Бомж с соседней свалки… Тоже бродячий, как собака. Это же хорошо… Хорошо, да?
Он с безумной улыбкой протянул мне телефон. Я набрал номер полиции и, пока шли гудки, приказал:
— Назови адрес и признайся, что убил человека.
— Да-да, одного человека… — Спозаранков замолк, когда с той стороны провода раздался голос диспетчера. Я встряхнул его, и он протараторил: — Яблочная, восемнадцатый дом. У меня в подвале бродячий человек. Всего один. Мёртвый, очень мёртвый… Как и остальные шавки.
Убедившись, что диспетчер принял вызов, я привязал Спозаранкова к подвальной двери и свалил. На всё про всё — десять минут Кровавого Доспеха. Следующий на очереди — Виталий Клочко. Он жил в трёх кварталах отсюда. Когда я подходил к его дому, по улице промчалась полицейская машина с мигалками — в сторону Яблочной.
Клочко жил в многоэтажке. Во дворе — большая детская площадка, на качелях сидит молодёжь, весело смеётся и распивает алкогольные коктейли. В подъездах нет домофонов, и я проскальзываю внутрь. Гидра-помощник услужливо подсказывает номер нужной квартиры.