Зашуршал гравий и вышел Сапа.
— Нифига себе!.. Ой, председатель! Добрый вечер.
Я рассмеялся, увидев, как меняется лицо друга.
— Здорова, не ждал, да? — откликаюсь я.
— Ага.
— Привет, — сказала Вероника, улыбнувшись уголками губ.
— Зайдём в дом? — тут же предложил он.
Мы неспешно вступили на территорию участка-сада, одноклассник всё понял и немного рассказал об окружающем нас буйстве зелени. Вскоре вошли в двухэтажный дом и наконец прояснился усиливающийся запах грибов — я чуть не снёс головой несколько, к первичному страху, а потом удивлению, дом семьи Волох зарос грибами, не то, чтобы совсем, но часто. Я ошалело разглядываю разнообразие, трогаю особо красивые или большие экземпляры.
— Зачем вам столько грибов? — спрашивает Вероника.
— Ну, — отозвался Сапа, — теперь это стало семейным делом. Почти все лучшие рестораны Ружияра берут у нас овощи, фрукты, зелень и грибы.
— А раньше что? — продолжает интересоваться девушка.
— Приходилось уживаться с таким многообразием в доме, что вовсе не круто, — ответил, рассмеявшись, Сапа.
Вскоре традиция гостеприимства усадила нас за стол, а со второго этажа спустились родители одноклассника. Меня с самого вступления под сень дома обуяло спокойствие и умиротворение, ну, вроде на лужайку под дубком прилёг, в приятный весенний день. Мы легко начинаем общение и знакомство, обсуждая то буйство зелени, то Бастион. На столе быстро оказалось многообразие свежих продуктов, несколько салатов и горячие блюда из овощей. Сама кухня — тот ещё экземпляр, но не в броском современном гарнитуре и даже не в декоративной штукатурке, — тут грибочки, там грибище, за полками укроп, сбоку петрушка — кругом разносад. Отделка была лишь подобрана под эту изюмину.
Весёлый вечер кончился лишь с приходом темноты, и семья Волох вышла нас проводить, таких раскрасневшихся и уникально-сытых. Лёгкое и теряющееся за листвой освещение двора, плавно переходит в уличное, а транспорт Вероники направляет нас габаритными огнями. Немного смутило, когда родители Сапы поклонились, но слова прощания сказаны и я с председателем сажусь в машину.
Вновь роскошный мир салона сомкнул крылья и внешние звуки утихли. Сегодня увидено столько необычного, что даже не знаю с какого края обдумывать, ещё и Вероника перевела освещение салона в приглушенное, поэтому вопросы утихли сами собой. Мост через реку, прекрасная сверкающая громада Ружияра всё больше рассеивает внимание, лёгкая сонливость и покачивание лимузина… веки сами-собой смыкаются. Сон мягко и вкрадчиво укрывает сознание.
— Матус, — позвал приятный голос. — Матус.
Я всю жизнь просыпаюсь довольно хорошо, с видом родной комнаты или дома, иногда дедушкиного с бабушкой и вот сейчас понимаю, что до сего момента не знал всей полноты счастья. Перед глазами Вероника, её волосы стекают по плечам красивым, волнующим покрывалом, глаза в неясном освещении тёмные, обсидиановые, некая ночная томность скользит в чертах лица.
Обрывал любования поняв, что мы в лимузине и за окнами ночь.
— Чёрт, я что уснул? — риторически вопрошаю, поднимаясь.
— Да и крепко, извини, что разбудила, — тихо произнесла она.
— Тут мне надо просить прощения, как бы… а мы сейчас…О! Мой дом.
— Именно, — тихо соглашается Вероника очень приятно улыбаясь.
Я растерянно собираю мысли и решаю предложить остаться, ведь поздно. Запоздало понимаю, как глупо звучит:
— Может тогда переночуешь у ме… у нас — поздно уже так?
— Хорошо, — легко соглашается она, — только водителя отпущу.
Ноги ватные, голова в мыслях, как улей в пчёлах. К дверям мы подошли слишком быстро, я не успеваю даже немного сориентироваться под внезапно обрушившимся согласием. Прихожая освещена только светодиодным огнём модемов и прочих устройств. Включаю свет, что ложится тёплым оттенком. Переходим в кухню-гостиную.
— Э-э, будешь что-нибудь? — спросил я, но тут же вспомнил о приличиях: — Санузел там, если понадобиться полотенце — в шкафу слева стопка чистых.
— Спасибо. Можно тёплой воды попить? — обратилась гостья.
— Секундочку…
Девушка утолила жажду и ушла. Оставшись один, пошел подготовить гостевую комнату — в доме их две, ибо расчёт идёт на многодетную семью. Мама недавно мечтательно улыбалась и по разговорам с папой я понял — близится пополнение семьи.
Сделав необходимое, вернулся, а ночной график игр и чтения убедил желудок требовать еды. В холодильнике взгляд быстро нашел тарелочку с надписью: “Матус” — шлю воздушный поцелуй маме, далее — быстрая трапеза и ожидание гостьи. Сегодняшний день словно выписан из детской сказочной книги, правда, председатель в доме — уже подростковая история. Ещё в Тохе, наш дом всегда был полон друзей, шум не стихал даже ночью, в Ружияре же, круг знакомств только зарождается, но даже будь он широк, Вероника — совершенно иное. Появилось и крепнет желание иметь её фото на смартфоне, может даже осмелюсь попросить.
— Вот и я, — раздался небесно-хрустальный голос.
Вероника стоит почти на границе освещённости, в белом пушистом халате до пола. На голове — капюшон с кошачьими ушками и хвост сзади. Я забыл дышать и думать, на короткий миг время просто встало и вместе со мной смотрит на явление высшего очарования и умиления. Хочу что-то ответить, но лишь немного открыл рот Восхищение грозит свести с ума и это меньшее, чего достойна Вероника.
— Д-да, проходи…– осилил ответ я.
— Это довольно тяжело сделать под таким взглядом, — девушка смущённо замялась.
— Прошу извинить, просто я… в смысле ты в этом халате…
— Что-то не так? — озабоченно поинтересовалась она.
— Нет-нет, всё более чем так, — поспешил заверить я. — Вообще, его никто не надевал никогда, и я даже забыл, что такая милота есть в доме. Тебе очень, э-э... идёт и, как говориться, был бы я художником, то…– осёкся, скорее даже оборвал.
— То, что? — невинно поинтересовалась она.
— Ну, нарисовал бы.
Разглядываю ножки стула.
— Сейчас не обязательно, — говорит Вероника, подходя, — рисовать, можно сделать фото.
Аж головой дёрнул в удивлении, ведь совсем недавно такие же мысли были.
— Я только за, — спешно ответил и потянулся к плитке телефона.
— Что ж, приступай, — огласила Вероника, словно отпустив мне все грехи.
Кручу головой в поисках достойного места — всё же, кухонный гарнитур не самое лучшее, голова отказывалась верить в происходящее, да и фиг с ней, но напряжение от поиска растёт и лишь в последний момент успеваю выбрать — окно. В нашем доме они до пола и воображение уже рисует будущий образ.
— Можно попросить встать у окна?
Вероника пересекла комнату, створка открыта и можно, прислонившись к раме, любоваться небом и двором. Именно такое положение приняла гостья.
— Так? — уточняет она.
— Ага, — пришлось сглотнуть, чтобы хоть слово выдавить. — Великолепно! Я фотографирую…
Серия уникальных изображений попала в память телефона — это такое великое богатство, что я уверен, в любой ситуации маленькое солнце будет согревать. Позже обработаю их ещё, дабы передавали всё волшебство момента. Отныне я самый богатый мужчина, после отца Вероники.
— У тебя такое лицо, Матус, — проговорила девушка, — будто стал свидетелем чего-то необыкновенного.
Опасное высказывание, я прям ощущаю грань, по которой нужно пройти, но и отказать не могу, ведь девушка, наверняка, в той же ситуации.
— Может потому, что я немного впечатлительный, — произнёс в ответ, допустив толику молчания следом, для выразительности. — Но мы уже давно живём в этом доме и, вероятно, причина не в нём.
— Ясно.
Вероника произнесла слово улыбнувшись, легко и мягко, в почти незаметном трепете губ я прочёл нечто волнующее. Мою грудь явственно распирает, а в ушах немного шумит.
— Тогда, наверное, — взялась говорить гостья, — вид из окна. Смотри, сегодня безлунная ночь и звёзд просто миллион.
— Потрясающе, — подтверждаю я, подойдя. — Эти маленькие огоньки, словно свет из окна далёкого дома. Перемигиваются и зовут… И мы обязательно вернёмся…
Девушка ничего не ответила, лишь рукой прикрыла рот, я заметил, как напряглись жилки на шее и заблестели глаза. Мы ещё немного полюбовались небосводом, а потом я проводил до комнаты, теперь душ принял уже меня и, конечно, заснуть удалось не сразу, часа два только огранку фотографий делал. Зато, когда смыкал веки, в теле струилась не кровь, а дистиллят счастья.
Часть 2. Глава 5
Я сразу нашел взгляд Вероники, стоило ступить в гостиную. За столом вновь завтракают родители и она, воздух аппетитно пахнет завтраком и кофе. Мой желудок с интересом оглядел стол оценивая ароматы: омлет, тосты с вареньем и свежий овощной салат, но эстетика подачи блюд идёт вровень с аппетитностью. После улыбок и приветствий, мама добавляет:
— Рыжик, ты знаешь, что Вероника потрясающе готовит?
— Э-э, думаю, что сия тема требует большего изучения, хотя некие познания имеются, — ответил к общему смеху.
— Ой, — хихикнула девушка, — не стоит столько похвалы сразу. Вы, Ансельма, мастер на этой кухне. Я видела, как ловко у Вас всё получается, — девушка приподняла изящный пальчик. — А вот у меня дома творит шедевры повар очень высокой квалификации, но могу сказать, что ловкость у вас на одном уровне. Это чувствуется.
Мама раскраснелась и даже глаза увлажнились.
— Спасибо, Веронишенька, так тронуть похвалой меня лишь Иверу удаётся. Он тоже великий мастер, но лишь в некоторых блюдах. Например, — расхохоталась тут же мама, — никто так не умеет жарить картофель.
— Боже, — отозвался папа, — вам мало друг друга в краску вогнать, ещё и меня хотите?!
Утро закончилось прекрасно: добрый смех, весёлое настроение и лучезарное солнце. В автомобиле заметил, что на председателе уже надета школьная форма, наверное, наше отношения к ней похоже — я всегда разглаживаю складки, убираю мелкий мусор. У Вероники так вообще — блестит, как новая.