— Спасибо, — осветилась Вероника. — Я очень люблю наш уголок, и ты прав, он очень стар. Лишь из-за всего этого очарования не переезжаю в город, хотя есть квартира.
— Ну, — оглядел я ещё раз видимую часть дома, — теперь и моё сердце влюбилось. А сколько лет дому?
— Больше пятисот, — ответила она легко.
— Что?! Да ну?..– я аж остановился. Как раз перед высокими стрельчатыми створками.
— Ага, это родовое поместье нашей семьи.
Вероника по-доброму улыбнулась такой реакции.
— Слушай, это ж раритет, достояние Империи прям!
— Всё так и есть.
— Ух, — говорю под сильным впечатлением, — аж даже не знаю, что сказать… круто! Замечательно!..
Мы вошли и, продолжающие круглеть глаза, снова принялись за созерцание. Сводчатый крестовый потолок взмыл вверх, немного опираясь на тонкую колоннаду, всё выполнено в белой и бежевой палитрах. Зато витражи, под лучами солнца, повествуют о прекрасном в волшебной многоцветной манере, заполняют зал радужными бликами и зайчиками. В нижнем ряду можно даже уловить композицию, здесь и лица, и замки, и люди. Ещё видны ландшафты перед замками и крепостями. Как же мягко сочетается, просто идеально подходит нынешний образ Вероники под стиль интерьера. Платье словно создавали те же гении искусства, что и этот дом.
Посреди зала длинный и не менее роскошный стол. С подобающими стульями, а пол из полированного до блеска мрамора серо-белого цвета.
— Да, тут метров двадцать в длину, обедать в одиночку немножко не то, — осознал я справедливость слов Вероники.
— Да, — полушёпотом сказала она. — Красиво, конечно, но одиноко…
Я подписываюсь под этим утверждением, кивая. Девушка продолжает уже нормальным голосом:
— Впрочем, сегодня иной случай, готов вкусить творческих изысков от нашего повара, а потом и кулинара?
— Конечно, с радостью, но знаешь, чувствую лёгкую неловкость — первый раз в столь изысканном месте, — признался я.
— Ну, прошу располагаться, здесь тебе рады, Матус.
Надеюсь мой боготворящий взгляд Вероника поймёт. Как-то незаметно показался официант или, как их раньше называли, слуга. Хотя, конечно, сейчас это скорее официант. Мы сели с краю длинного, как шоссе, стола.
— Давид, это Матус, мой друг, — произнесла Вероника, обращаясь к парню.
— Здорова, — протягиваю руку. — Приятно познакомиться.
— Взаимно. Как пожелаете общаться — на “Вы” или “ты”?
— Конечно на “ты”, — выдал я и уточняю, — если можно.
— Безусловно.
Взгляд Давида с ожиданием обратился к девушке.
— Можно начинать, — произнесла Вероника.
Вскоре, стол начал заполнятся ещё горячими блюдами и закусками. Оголодавший желудок, словно заключённый, приник к грудной клетке и не удивительно — столь аппетитных ароматов я давно не чувствовал. Каждое блюдо, как произведение искусства, на отдельных подносах и тарелках. Настало торжество вкуса, что заполняет рот слюной. Вероника тоже пробует каждое и наблюдая за этим, можно ставить пьесы на предмет изящества и миловидности. Давид с нами кушать отказался, ибо уже сыт, и вышел. Когда основной голод сошел, берёмся за беседу.
— Да, Вероника, ты живёшь в прекрасном доме, — вещаю я. — Моему восхищению просто нет предела. Если вспомнить детство, то у меня было всё проще… Тоха находится у южных границ и зимы там просто дождливые, прям холода или снега нет. Дверь в дом скорее можно было назвать калиткой, ибо она с щелями и мотылялась туда-сюда, хых… Поел наспех и бегом, босым, на улицу! Пихнёшь её, а сам в мозгу угадываешь, морщась, когда шибанёт об стену! Ха-ха, такие дела…
Вероника давай смеяться, с переходом на хохот. И в перерыве:
— Это очень весёлое детство, видимо.
— А то! — воодушевился я пуще прежнего. — Обувь, порой, в год носилась от силы месяца два. Бегали, лазили, падали и просто стояли на ушах, чуть ли не в обносках. Да и не нужно было больше ничего, всё равно дыры с грязью покрывали её через час. А у тебя как?
— Ну-у, теперь мне уже и рассказывать стыдно, в свете таких приключений, — произнесла она.
— Да ну прям? Отец у тебя хороший человек, да и мать наверняка.
Мы прервались ненадолго, пока Давид занимался столом. Настало время десертов, что источают поистине блаженный аромат, да и эстетически выглядят совершенно, соблазняя кусочками фруктов, шоколадом и видом аппетитных срезов. Я решил умолчать об обещанном угощении, но собственного изготовления.
Девушка всё же возвращается к теме:
— Просто другие обстоятельства, но да, папа очень старался раскрасить жизнь в радостные тона. В общем, находить себе занятия, я научилась рано. Это повлияло на характер или он помог обрести собственный путь. Я много начала читать, причём просто гигантскими количествами и на года два выпала из реальности. В принципе, если подтянуть кое-какие хвосты, могу хоть сейчас сдать выпускные экзамены, закончив Бастион экстерном.
Слова отзвучали гулко, разлетевшись по величественному залу приёмов.
— Вот это да! — забыл жевать я. — Ты точно гений, даже не слышал, чтобы так бывало.
Взираю на председателя с обожанием и восхищением.
— Ну, скажешь. Слушая о твоём детстве, у меня слезы начинают бежать. Так что, тут медаль о двух сторонах.
Вероника с лёгкой натяжкой улыбнулась. Проникаясь чувствами дорогого человека, немного сворачиваю:
— Слушай, наверняка и библиотека у вас большая?
— Очень, — кивает она, — тебе понравиться.
— Можно будет посмотреть? Или даже почитать что-нибудь? — уже уверенней продвигаюсь я.
— Конечно, — и слегка опаляя взглядом, председатель добавляет, — но только тебе.
— Премного благодарен, очень ценю Вашу щедрость, о хозяйка Кладовой Знаний.
Делаю легкий поклон головой.
— Такого имени я ещё не слышала, о Умеющий Слагать Слова, — Вероника и сама взяла обходительный тон.
— Если начать перечислять Ваши достоинства, — в свою очередь декларирую я, — то слова вскоре кончатся, так и не высказав всего. Поэтому, лишь иногда и очень скромно, позволяю себе вставать на сей путь, без конца.
— А все ли в Тохе такие мастера вгонять девушек в краску? — спрашивает Вероника, порозовев лицом.
— В основном, — говорю я сквозь рвущуюся улыбку, — все хорошие, один я негодяй.
— Негодяй?!
— Ага.
Мы грохнули смеяться и зал приёмов с готовностью отразил эти полные радости звуки. Под ароматный чай, ещё вдоволь наговорились, а потом настало время выбора — куда же дальше? Я хочу прогуляться по саду-лесу и вообще разглядывать, щупать и нюхать этот уникальный уголок, но поиск нужных книг может затянуться, да и библиотека манит тайной, поэтому выбор всё же в её пользу.
Путь пролегает через дом к лестнице, а потом в подвал. Интерьер комнат, где мы проходим, очень красив и выдержан, много дерева и кожи, а также натуральных тканей. На паркетном полу, вяжут полотна узоров, изысканные ковры. Несмотря на то, что в каждой комнате интерьер разнится, общий дух роскоши, помпезности и с тем вместе замкового, старинного уюта присутствует. Здесь и кресла, и зеркала в позолоченной оправе, и знакомые своды крестовых потолков. Хорошо работает вентиляция, дышится легко и свободно, но всё же тонкий аромат дома слышно. И мне кажется, что его тень раньше улавливал от Вероники.
Процесс озираний продолжается, сейчас скольжу взглядом по портретам и картинам с живописью. Да, веет от них, конечно, терпкой, аристократичной классикой, что ни говори… Подмечаю, что тона в помещении скользят от светлых к тёмным, избегая ярких красок. Заметил камин с вазой и кубками сверху, а на другой стене рога, но мы идём мимо и вскоре, винтовая лестница вниз, приводит нас к двери в небольшом помещение. Бра, по обе стороны, разгоняют темноту слабым желтоватым светом, а ноздри уже затрепетали, хватая струйки библиотечного духа.
— Выходит, здесь только книги? — взялся я расспрашивать.
— Да, эдакое хранилище старины, — отозвалась девушка. — С недавнего времени, стоит система поддержки оптимальной влажности — есть ещё те ветхие экспонаты.
— О, впечатляет, — выразил я удивление. — Может ты мне поможешь?
— Конечно, а чем?
Девушка уже открывает дверь.
— Нужны книги, связанные с какими-то упоминаниями магии и ритуалов, — сообщил я, смущаясь от озвученных терминов.
— Так заинтересовался клубной темой? — ожидаемо поинтересовалась Вероника.
Вошли, перед глазами ряды шкафов с книгами, причём больше человеческого роста. Нужно ещё спустится по ступенькам — зала библиотеки заглублена.
— Э-э…– тяну я, под впечатлением от площади книгохранилища, — да, очень… Слушай, это ж сколько тут книг вообще? Такое ощущение, что библиотека шире дома.
— Так и есть, строили для создания большого сборника и сейчас здесь свыше пятидесяти тысяч уникальных рукописей. Причём это только старинные издания, — отметила изысканная хозяйка дома, так идеально вписывающаяся своим нарядом в общую атмосферу.
— Ух! Вот это да! — моя впечатлительность горит красным. — Бесценная сокровищница семьи Исинн.
— Ну, что-то типа того, — улыбнулась смущенно девушка.
— А как ты тут ориентируешься?
— Всё просто — есть алфавитный указатель, и вот, справа на стене, компьютер с базой. Вдобавок, проводила и провожу уйму времени здесь.
Вероника великолепно улыбнулась.
— Этот монитор? — показываю на встроенный в стену экран.
— Да, он сенсорный, но если интересуешься темой магии, то есть отдельный раздел, — сказала она, в знакомом стиле гида. — Идём, покажу и расскажу.
— Ага, спасибо, было бы очень хорошо.
Проходим мимо сотен и тысяч книг, где-то блестящих ещё новым переплётом, а иногда совсем истрёпанных. Одни маленькие и высотой, и толщиной, другие торчат выше всех или даже выпирают. Есть массивные книжищи, в которых наверно пять средних уместятся. Восторженная фантазия чуть ли не наяву рисует предания старины, столь щедро напитанные крепким запахом библиотеки. Лишь пыль отсутствует, к удивлению.
— Воздух фильтруется, в этом и секрет, — ответила на вопрос Вероника. — Мы, кстати, пришли.